Виктор Душнев - Ангелы плачут над Русью

— Боярина? — спросил новгородец.

— Да можа, и боярина, я не ведаю. Он на ушкуе по Волге плавает.

— Ну, бояре плавают редко, — улыбнулся горожанин. — По Волге плавают только купцы да разбойники.

— Тогда, стал быть, он разбойник али купец.

— Ну, этих тута много, и Порфириев середь них полно. Один живёт совсем рядом, вон его хоромы, — указал пальцем горожанин.

Конь поблагодарил и пошёл дальше, ведя лошадь в поводу.

«Ну, я ему покажу!» — думал Конь, однако, поразмыслив немного, решил ещё осмотреться. Новгород произвёл на него огромное впечатление, и люди здесь были какие-то другие — степенные, важные. И те, что одеты в богатые кафтаны, и те, чья одёжа попроще.

Были, правда, и лапотники в сермягах, будто непосильным грузом согнутые, торопливые и суетливые.

Конь совсем осмелел и с вежливым поклоном остановил ещё одного горожанина.

— А ты не знаешь, добрый человек, где тута Порфирий живёт?

— Порфирий? — протянул новгородец. — А какой?

— По Волге какой плавает, купец-ушкуйник.

— Да много у нас Порфириев, — почесал затылок прохожий. — Вот есть, к примеру, Порфирий Платонов сын...

— Платонов?! — обрадовался Конь. — Мово Порфирия, кажись, тоже Платоновым величают! И где живёт?

— Возле степени.

— Где-где?

— Возле степени. Степень — это место, где вече провозглашает избранного посадника, понял? Иди дальше в город, там покажут. А кто тебе этот Порфирий, кум, что ли?

— Какой кум! — недовольно посмотрел на собеседника Конь. — Я ж сказал — ушкуйник-душегуб!

— А-а-а!.. — протянул горожанин и пошёл своей дорогой.

Конь не переставал вертеть головой, глазея на белокаменные храмы с золочёными куполами, высокие деревянные хоромы богатых людей. И наверное, долго бы он бродил ошеломлённый величием и красотой Новгорода, кабы не вывел его из состояния изумлённого забытья громкий, прямо разбойничий свист и крики. С десяток новгородцев нестройной кучей бежали и походя, казалось, дрались. Парни свистели, орали, размахивали руками и длинными палками с цветастыми тряпками на концах. Один, задрав рожу к небу и не видя ничего перед собой, со всего маху с причмоком врезался в стоявшую на его пути берёзку. Удар был сильным, и, залившись кровью, бедняга рухнул на землю. Остальные побежали дальше. Конь удивлённо спросил дородного, в алой, богатой рубахе мужика:

— Кулачка?

— Что? — не понял тот.

— Такая кулачка в Новгороде?

— Какая кулачка? — удивился горожанин. — Эй, да ты пришлый, что ли?

— Ага.

— Это голубятники,— пояснил новгородец.

— А что они делают?

— Голубей гоняют.

— Зачем?

— Забава такая.

— А для чего?

— Вот привязался! Как маленький — зачем, да отчего, да почему! Отстань! Иди отсель!

Конь пожал плечами и отошёл в сторонку. Упавший голубятник поднялся, вытер с лица кровь и побежал за остальными вдогонку. А Конь глянул на небо и заметил высоко парящих, как бабочки, голубей.

— А и правда красиво!.. — прошептал он. Потом вздохнул: — Ну где же эта проклятая степень?..

Было тепло, и его разморило. Конь утёр пот со лба, подумал: «Пожевать бы да передохнуть». Заметив невдалеке небольшую дубовую рощу, пошёл туда, привязал на длинном поводу лошадь, чтоб пощипала траву, а сам сел под куст, достал из сумы кусок вяленого мяса, краюху сухого ржаного хлеба, поел и прилёг на траву. Хотелось пить, но лень переборола жажду, и Конь уснул. Во сне увидел большое озеро. «Вот тут и напьюсь, и кобылу свою напою». Зашёл по колено в воду, потянул за собой кобылу, а та испугалась, заржала, вырвалась и убежала. Конь не стал ловить её, страшно хотелось пить, и он пил, пил, пил и не мог напиться. Вдруг из озера показалось какое-то чудище с длинными волосатыми руками, схватило Коня за ноги и потянуло в воду. Он стал вырываться, но не было сил справиться с чудищем. «Конец! Всё!..» — мелькнуло в болезненном, сонном мозгу. Ему показалось, что он уже захлёбывается. Хочет кричать, а голоса нет... Из последних сил Конь рванулся и... открыл глаза. Рот пересох, башка как чугунная, а вокруг темень, ночь, тишина давит на уши, с неба смотрит и расплывается в ехидной улыбке полная луна.

Конь вскочил и кинулся к кобыле, но ни её, ни верёвки не было. Обежал всю рощу — нигде нет. Несчастный в отчаяньи схватился за голову. Потом встрепенулся — а меч? И меча не было. Пока спал, воры украли и кобылу, и меч.

— Господи! — взмолился он. — Как же мне теперь?..

В полудрёме-полубреду Конь дотянул до утра. Очнулся от заливистого звона колоколов новгородских церквей. «Хорошо, что хоть суму с харчами тати оставили», — подумал, встал, отряхнулся и поспешил в город.

Шёл он по улице, шёл, только хотел спросить у кого-нибудь про степень — и вдруг столкнулся нос к носу со знакомым ушкуйником по имени Варфоломей.

— Ты?..

— Конь! — радостно кинулся к нему ушкуйник. — Какими судьбами?

— Где Порфирий? — грубо оттолкнул его новгородский гость.

— А зачем тебе? — удивился Варфоломей.

— Он на Керженец душегубов наслал!

— Да ты что, опомнись! — замахал руками Варфоломей. — Ты что-то путаешь!

— Ничего я не путаю! — взорвался Конь и так врезал кулаком Варфоломею в лицо, что тот упал без чувств. — Сука! — выругался, плюнул на поверженного супостата и побежал дальше искать свою степень.

— Да вон она, — указал пальцем один из прохожих.

— А Порфирий Платонович где живёт?

— Рядом, — кивнул новгородец на богатые хоромы.

— Ну, ты у меня щас кровью умоешься! — заорал Конь и, оставив прохожего в недоумении, кинулся к крыльцу. Он разбросал попытавшихся преградить ему путь холопов и, отобрав у одного меч, с криком: — Ну, Порфишка, прощайся с жизнью! — влетел в опочивальню. Хозяин, бледный от страха, в одном исподнем, испуганно прижался к стене.

Конь долго таращился на незнакомца. Опустил меч:

— Хозяин где?

— Я-а-а... хозя-а-ин... — пролепетал тот.

— Мне Порфирий нужон! — рыкнул Конь.

— Я-а-а... Пор... Пор...

— Брешешь, сука! — Конь взмахнул мечом. — Где Порфирий Платонович?

— Я-а-а...

Гость Великого Новгорода долго стоял, как столб, а потом грязно выругался, харкнул на пол и пошёл прочь. Холопы испуганно расступились и пропустили налётчика беспрепятственно от греха подальше. Конь сбежал по крыльцу, сунул меч за кушак и вдруг хлопнул себя по лбу, вспомнив, что вчера ему показали хоромы ещё одного Порфирия, и быстрым шагом направился туда. А там...

А там его уже ждали Варфоломей с подбитым глазом и ещё с десяток знакомых и незнакомых ушкуйников. Навстречу вышел Порфирий.

— Какой гость к нам пожаловал!..

Конь бросился на него, но ушкуйники вмиг обратали разошедшегося не на шутку мужика, обезоружили и заломили руки.

Порфирий нахмурился:

— А ну-ка уймись! Ты что, рехнулся?