Виктор Душнев - Потомок Святогора

Спутники Дорофея начали стрелять из луков. Несколько человек упали, но толпа была уже столь многочисленной, что луками не остановить. Тогда липчане выхватили мечи и, едва сдерживая натиск нападавших, не дали им захлопнуть ворота. Двое храбрецов пали, но и подмога уже близка. Поняв, что своя же конница может смять их, Дорофей крикнул:

— Разойдись! — Разведчики разбежались, а дружина Святослава врубилась в противника, и началась кровавая сеча.

— Господин Вагиз! Господин Вагиз! — ворвались в избу хозяина слободы с неистовыми воплями его нукеры.

— Как смеете будить? — заорал Вагиз. — Что случилось?

— Святослав здесь!

— Как?!

— Не знаем! Слобода горит! Бой на улице! Бежать надо!

— Как бежать? Ахмат меня головы лишит!..

— Ахмат, господин, может, и помилует, а Святослав точно казнит лютой смертью!

У Вагиза по телу пробежала дрожь. Он что-то забормотал и наконец с трудом выдавил единственное внятное слово:

— Коня!..

В избу влетели Рвач с Самсоном, схватили Вагиза под руки и потянули куда-то, впотьмах не разглядеть.

— Кафтан!.. — пискнул по-русски татарин.

— Тише! — зашипел Рвач. — Шкуру спасать надо, а не кафтан...

В темноте скрипнула калитка; беглецы спустились к Дону, где их поджидали несколько всадников с осёдланными конями. Благо рядом был лес, и Вагиз, в одном исподнем, со спутниками во главе с Рвачом скрылись в чаще.

Донщина пылала ярким пламенем, зловеще озарявшим округу. Зрелище вроде бы ужасное, но для победителей — отрадное. Святослав Иванович приказал пленных не брать, всех врагов уничтожать на месте.

— Татары для нас пока не холопы, а свои предатели — тем более. Если раз предали господина, то и другой предадут непременно, а возиться с ними, кормить, поить, мучить нам ни к чему. Судить их не будем, пускай судит Господь Бог. А где Вагиз? — спохватился князь. — Где Рвач и его псы-холопы?

— Ищем! Нигде пока нету!

— Ладно. Наверное, сбежали. Они не воины и не дураки, чтобы покорно дожидаться смерти. Всех уничтожить! Слободу сжечь дотла, остатки полена и камней сбросить в Дон. Что из добра уцелеет — в лес, через Воронеж. В Липец возвращаться нет смысла: Ногай нас не простит, да и Телебугу небось братец Олег против меня уже настроил. Семьи отправим на север, может, в Москву — Данила Московский приютит, обласкает, говорят, он князь добрый. Я же здесь остаюсь, в лесах воронежских, до последней капли крови буду сражаться за свою Отчизну, за поруганную честь нашего Черлёного Яра. Князь Даниил! — позвал он.

Подскакал Даниил Александрович.

— Вот что, племянник, — нахмурил брови Святослав. — Мы с князем Александром уходим обратно на свою стоянку, а ты добивай поганых, снаряжай обоз и тоже возвращайся.

— Хорошо, дядюшка, сделаю всё как надо.

— Где Дорофей? — спросил Святослав. — Пускай возьмёт десяток воинов и сопровождает нас с князем Александром. Мы домой, здесь больше делать нечего...

Небольшой отряд покинул пепелище Донщины. Двигались дубовым лесом, гнилой местностью и вышли к речке Яриловке, правому притоку Воронежа. Солнце уже золотило низко висящие редкие облака, когда князь достиг устья Яриловки. А вот и он, полноводный, красивый Воронеж, величавая и любимая река. Слёзы навернулись на глаза князя.

— Ни за что не брошу я свой край, свою Родину!.. Тут до конца дней своих стоять буду!.. — прошептал он.

— И я с гобой! — услышал за спиной.

— Спасибо, брат! — глянул на князя Александра повлажневшими глазами Святослав Иванович. — А вы, — обратился он к воинам, — вы вольны в выборе судьбы. Никого неволить не буду, каждый может поискать себе счастья у других князей. Тем же, кто со мной останется, земного покоя не обещаю, только небесный разве что обретёте.

— Мы не покинем тебя! — ответил за всех воевода Дорофей.

— Не покинем! — повторили в один голос дружинники.

— Тогда вперёд!

Переплыли Воронеж, затем перешли Кривку, Мещёрку, и вот она, Боровица, где вокруг почти непроходимый бор, куда нога татарина не ступала и откудова Илья Муромец Соловья-разбойника изгнал, дав возможность поселиться тут русским людям.

Встретили князя воплями отчаяния. Того, что мала с ним дружина, испугались.

— Да не ревите вы! — закричал Дорофей. — Победили мы, остальные ратники идут с обозом. А с Турова разве обоз не пришёл?

— Не было никого из Турова...

Князь посмотрел на собравшихся:

— Да, сейчас мы победили, и большинство воинов дружины живы... Но покоя нам здесь татары не дадут, и поэтому я прошу всех женщин, стариков и детей, а также тех, кто пожелает из дружины: идите дальше, на север, в Рязанское княжество, а может, в Карачевское, Владимирское или Московское.

— Мы тута останемся! Никуда не пойдём! — закричали люди. — С тобой и умрём, княже!

— Мне ваша смерть не нужна. Да и обузой вы нам станете, — покачал головой князь. — Нам нужна свобода действий, и дружина постоянно будет менять места стоянки. Так что берите пожитки и уходите, пока татары в гости не пожаловали.

Когда князь тронул коня, чтобы уехать, начались бабьи причитания:

— На чужбину! На чужбину!..

Но были и вполне здравые возгласы:

— Лучше русская глубинка, чем татарская дубинка...

В избе князя встретил запах свежей травы и веток.

«Троица», — вспомнил Святослав.

Ему на грудь в слезах бросилась болевшая и за последнее время сильно сдавшая Агриппина Ростиславна.

— Милый мой князюшко! — вздрагивала она от рыданий. — Живой! Уж и не чаяла больше тебя увидеть!..

— Ну полно, полно, жёнушка, — поглаживая её по поседевшим волосам, вздохнул князь. — Ну что поделаешь, такова судьба подневольных народов — горе мыкать. Их доля — или покориться врагу, или сражаться до последнего воина. Мы выбрали борьбу...

— А что же дальше?

— Дальше?.. — Князь помолчал. — А дальше — собирайся в дорогу.

— Никуда я от тебя не поеду! — вцепилась в шею мужа княгиня.

— Поедешь, милая, поедешь, — ласково произнёс князь. — Ты старшая княгиня. Заберёшь с собой жену и сноху Александра, его внука Афанасия и поедете к Мстиславу Михайловичу Карачевскому. У него, говорят, лекарь хороший, подлечишься там. Князь тебя примет как сестру. А когда здесь всё утихнет, я возьму тебя обратно.

Агриппина Ростиславна опустила голову и, вытерев слёзы, пошла давать распоряжения горничным девкам и холопам собираться в путь. А князь позвал Семёна Андреевича:

— Вот что, милый мой друг, будешь сопровождать княгиню. Больше я это доверить никому не могу. Поедете в Карачев.

— Понял, княже, но здесь я мог бы принести больше пользы.

— Не знаю, какая тут и от нас будет польза, — невесело усмехнулся Святослав Иванович. — Честь князя не позволяет без борьбы покидать своё княжество, но чует моё сердце, что гибели нам не миновать... — Глаза его гневно сверкнули. — Так и мы с них с живых шкуры сдирать будем! Особенно с таких, как Рвач. Поймать его надо, обязательно поймать!