Георгий Караев - Загадка Чудского озера

— Ледовое побоище? — спросил он как о чем-то весьма обычном. — Где-то здесь было. В кургане нашем костей видимо-невидимо. Не иначе как воины Александра Невского захоронены. Бывало, как к нам в деревню с Печорского монастыря крестный ход приезжал, так всегда мы просили батюшку пройти к кургану, помолиться за павших воинов.

— Значит, крестный ход к вам в деревню приезжал, а не на курган?

— На деревню. Да и не только к нам, а по всему уезду, по деревням-то ходил.

— И небось в каждой собирал с мужиков за это?

— Известно. С кого алтын, а с кого и поболее.

Курган расплылся, осел. На вершине темнела группа молодых деревьев. Иван Дмитриевич рассказал, что под ними находятся могилы партизан, схваченных и расстрелянных гитлеровцами. Колхозники нашли и похоронили их в древнем могильнике.

— Вот там, — показал Журов на водную гладь озера, — была раньше наша деревня. Потом, когда вода поднялась, ее сюда перенесли. А тут, мимо кургана, зимняя путища проходила… Зимник, значит, через мох. Не то на Кобылье Городище, не то на Желчу.

— Это здесь памятник стоял?

— Здесь. Его в Псков, в музей, перед войной увезли. Тут крест был каменный с голгофой и плита стояла с какой-то непонятной надписью. А в девятьсот четырнадцатом, когда воевали, так тут окопы рыли. Вон за курганом-то видны. Тогда своротили тут все, и неизвестно теперь, куда что девалось.

— А не помните, находили что-нибудь в земле тогда?

— Меня в ту пору не было — мобилизовали. А потом рассказывали, что черепов много было. Меч будто даже нашли. Кости закопали, а меч офицер, что был тут, себе взял…

В Самолву возвращались под мелким, противным дождем. Но настроение наших исследователей было отличное.

В Самолве выяснилось, что моторка для поездки на острова уже ожидает.

— А мне можно поехать с вами? — спросил Салов.

— Ну конечно. Мы сами хотели просить вас об этом.

Дождь прекратился. Выглянуло и вновь скрылось солнце. Моторка легко скользила по гладкому озеру.

— Не помните ли вы, Алексей Леонтьевич, не рассказывали при вас, что на острове Городецком селение было в старину?

— Нет, никто не говорил об этом. Вот насчет покосов, помню, рассказывали старики. Большие на этом острове покосы были. Да затоплены теперь озером.

Курган у Чудской Рудницы.

Лодка приближалась к Вороньему острову. Как башни, возвышались над ним створные знаки. Против домика бакенщика в тростниках был расчищен проход для лодок, позволяющий подойти к мосткам.

Бакенщик Иван Васильевич Гусь встретил приехавших приветливо. Высокий, худощавый, он был очень бодр, несмотря на то, что ему было уже за семьдесят.

— Остров наш посмотреть приехали? — спросил он, крепко пожимая всем руки.

— Да. Интересно. А скажите, Иван Васильевич, почему остров этот Вороньим зовется?

— Говорят, лес тут был в старину, так вороны на ночь сюда прилетали, на деревья садились, — вот и прозвали остров Вороньим.

— Так. А что это за гранитная плита, или, как нам рассказывали, плата, лежит под водой в Больших Воротах? Вроде как порог?

— Никакой плиты тут нет. Это так, разговоры. Есть тут действительно грива, так это вроде как возвышение на дне. Вот отсюда видно, над тем местом вехи поставлены.

— Вроде как известняк какой, — сказал Салов. — Отец рассказывал, что в старину, когда вода ниже была, так он из воды торчал. На него рыбаки отдохнуть высаживались. Шесть, а то и восемь лодок враз приставали.

— Вот-вот. Это так и было, — подтвердил Гусь.

— А как вы думаете, где же может быть Вороний Камень, около которого Ледовое побоище произошло?

— Вороний Камень? Так ведь его искал несколько лет назад ученый один, из Тарту приезжал.

— Это был Паклар Эрнст Карлович.

— Вот-вот. Карлович. Эрнст Карлович. Я еще с ним на лодке ездил. Он говорил, что камень этот там, за Городецким островом. Ближе к Желче.

Иван Васильевич показал рукой на северо-восток.

— Только камня этого теперь нет, — добавил Салов. — Взорвали его. Опасный был очень, мешал судоходству. Теперь лежат на дне только его куски.

— А скажите, на Озолице за последние годы никаких находок сделано не было? Ну, скажем, оружия старого или еще чего другого?

— Нет. Сказать не могу. Вот мальчонками бывали мы на Станке и Лежнице. Так там на берегу вроде как каску нашли. Ну глупые тогда были. Боялись, что отберут ее у нас. Захоронили в песке, а потом сами найти не могли, сколько ни искали. А впрочем, погодите. Ведь у меня тут на окне лежит… Вот крест нашли мы недавно. — Он скрылся в домике.

Это был нательный крест — энкалпион [4] Энкалпион — нательный личный крест с изображениями святых, имена которых носят владелец креста, его отец, дед… Изготовлялся чаще всего для воинов как амулет. По изображениям на нем иногда можно установить его владельца, а следовательно, датировать находку. . Отлично сохранившийся, с очень тонкой отделкой.

Энкалпион.

— Где же вы нашли?

— А вот на том островке. Сиговец он теперь зовется. — Старик показал на небольшой островок меньше, чем в километре от острова Вороньего. — Могу поехать и показать вам. А крест, если чем интересен, так возьмите.

Мне-то он не нужен.

По пути к острову Алексей Леонтьевич рассказал его историю. Оказывается, он образовался всего каких-нибудь лет 40–50 тому назад. До этого он был северной оконечностью мыса Сиговец. Но воды озера прибывали и размыли берег, образовав протоку.

— Течение-то идет из Псковского озера в Чудское. Вот и промыло себе дорогу. Теперь не только на лодках пройти можно, даже «Йола» тут теперь ходит. Глубоко. Но и озеро прибывает все время. Наступает на берег. Там, где мы раньше сено косили, теперь наши внуки щурят ловят.

— А что это там плывет? Смотрите, вон там? — спросил Олег.

На гладкой поверхности озера отчетливо виднелось что-то. Оно двигалось. Моторист повернул лодку, и вскоре все увидели голову молодой козули, пытавшейся переплыть озеро.

Когда лодка подошла совсем близко, Олег схватил ее за рога, Алексей Леонтьевич — за ноги, и втащили в лодку. Животное сделало несколько конвульсивных движений и замерло.

— Проклятое место. Вечно тут тонут, — с сердцем сказал Иван Васильевич.

— А почему?

— Так ведь сиговица [5] Сиговица получила название от рыбы сиг, наиболее нуждающейся в кислороде и скапливающейся в проталинах зимой. тут, — сказал Гусь так, будто весь свет должен знать, что это обозначает.

— Сиговица? Непонятно. Что это?

— Место такое на озере. Зимой оно плохо замерзает. Чуть кто собьется с пути в туман или метель и попадет на сиговицу, тут ему и крышка — проваливается с лошадью под лед.