Дмитрий Чудсков - Озеро Варыш

Луна была уж в апогее,
Когда, час от часу зверея,
По исковерканным волнам
Ноябрь гнал льдины тут и там.

С тяжёлых туч вода срывалась,
А мне ж дорога оставалась
Вдоль череды оград и львов,
И в небо рвущихся мостов.

Заметят англичане так:
«Был дождь для кошек и собак» 1 1 Rain of cats and dogs (англ. идиома) — дождь кошек и собак (дождь как из ведра и т. п.). ,
Мы скажем: «В этакую ночь
Нельзя собаку выгнать прочь».

Но сами же, нужду изведав,
Срываемся, не пообедав
Иль скинув лёгкий полог сна,
Себя считая хуже пса.

Чу, что-то под ноги попалось.
Ах, это кошка оказалась.
— Уйди! Ступай сейчас же прочь,
И без тебя дурная ночь! —

Суровость тона верх взяла.
Но что за странные дела —
Крутя тугим своим хвостом,
Она вперёд пошла. Потом

Остановилась там, где нужно мне.
Не снится ль это всё во сне?
Глаза горят, суля мне море бед…
Простите, коль несу я сущий бред.

— Ты хочешь, чтобы в будку автомата
Тебя пустил я? Да ты мокровата, —
Звоню. И кошка, уши навострив,
Как будто слушает, дыханье затаив.

— Алло, профессор… Поздно… Извините…
Но ждать нет мочи… Вы меня простите…
Не прочитали?.. Как моя жена?..
И Вы отдали?! Неженатый я! —

Ох, эти мне профессора-интеллигенты!
Разложите вы атомы на элементы,
Жаль, что в обыденных делах
Вы много обратите во прах.

Отдать тетрадь!.. Кому же?..
Непонятно!
Сказала: «Мужу».
Вероятно.

Поверить можно в то, что муж
Её сорвёт немалый куш.
Но муж её никак не я!
Попалась мне б эта змея.

К парадной двери подхожу,
Ну вот! Ключа не нахожу.
Захлопнув дверь, не взял ключа!
С досады нервно хохоча,

Спускаюсь, что-то бормочу…
Что убиваться по ключу.
Не знаю сам, куда иду.
Ночь пролетела как в бреду,

И вот уж утро занималось,
А с ним ненастье унималось.
Но всё же ледяной поток
Ещё бурлил у самых ног.

В такой поток бы и нырнуть!
Пусть полнится водою грудь,
Но знаю: кончится мученье,
Наступит новое рожденье.

Я в параллельные миры
Давным-давно стремлюсь,
Да, видно, трушу. До поры,
Пожалуй, воздержусь.

Не в том же дело, чтоб попасть
В какое-то другое измерение!
Я этой жизнью наигрался всласть,
И та мне опостылеет, без сомненья.

Наука лишь да слабый пол
Достойны в жизни восхищения,
Но ведь и в них я не нашёл
Своей душе успокоения.

О вы! Соседние миры,
В которые стремлюсь!
Увы, я не дождусь поры,
Когда к вам доберусь.

Вселенная — отнюдь не пустота,
Она кишмя кишит —
В пространстве нет пустого лоскута,
Мир очень плотно сшит.

Иные формы бытия
Невидимы для глаз,
Прозрачней, чем воды струя.
Они не видят нас.

Как посетить вас? Эй, вы кто?
Который час у вас?
За гранью наших ощущений что?
Вы знаете про нас?

Я все расчёты произвёл,
Перепроверил их стократ,
И начертал, и изобрёл
Чудесный аппарат,

Который сможет удальца,
Первопроходца, пионера,
До атомов, молекул, до конца
Разъединив, за дальние пределы

Послать. На месте иль в дороге
Он обретёт другую суть.
Кем он окажется в итоге?..
Да, знать, уж выйдет что-нибудь.

Я б сам субстанцией иной
Неведомою стал,
И так одну бы за одной
Вселенные глотал.

Ну, в общем, тот, кого душа
Постылым телом тяготится,
Тот (раз уж жизнь нехороша)
Сумел бы перевоплотиться.

— Во что? — вы спросите.
— Как начинать?
Раз мы о них не знаем.
Чей образ нам придётся принимать,
Коль он неосязаем?

Знать хочется, какое в мозг машины
Нам следует задание ввести.
Я б задавал растения, гор вершины,
Зверей. Они откроют нам пути.

Животные к потусторонним ближе,
На мир мы их глазами поглядим,
Увидим, кто нас выше, а кто ниже,
Коль повезёт, конечно, полетим…

Хочу я много и скорей,
Я жажду всё объять,
Но я лишился чертежей, —
Кто взял мою тетрадь?

Что ж, восстанавливать расчёты?
Немыслимо… Да как же так…
Потратить годы на работу?!
О, кто ты, кто ты, тайный враг?!

Я, впрочем, вымок под дождём,
И спать пора.
Вот только изнутри ключом
Закрыта конура.

Я зол в то время был и дик,
И дверь с петель слетела вмиг.
Не раздеваясь, на кровать
Я завалился, мокрый, спать.

Во сне же мне свинья приснилась.
Она не очень удивилась,
Когда под дубом вековым,
Копаясь пятачком своим,

Нашла тетрадку с чертежами.
Вооружённая очками,
Минуты две в неё глядела,
Открыла пасть и тут же съела.

А из тетради выпал я,
Размером меньше воробья.
За мною долго хряк бежал
И чуть уже не растоптал,

Как от кошмара я проснулся
И вновь к реальности вернулся.
Порой от жизни чувствую я радость,
Когда минует сон про этакую гадость.

Однако на окне письмо.
Но кем принесено оно?
В закрытую квартиру кто мог влезть?
Что б ни было, а надобно прочесть.

Что это, сон иль наваждение?
Нет, почерк Сони, без сомненья.
Я в светлом разуме пока,
Ни дать ни взять, её рука.

Рука моей начальницы младой,
То доброй, то ужасно злой,
Которая так занята собой,
Что делом правит левою рукой.

Но делает всё с лёгкостью такой,
Что может позавидовать любой.
Которая задумчива порой
И смотрит за окно с такой тоской…
Как будто хочет в мир иной.

Я назначал ей встречу под часами,
Мне предложили быть друзьями.
За дружбу я благодарил
И девушку до дома проводил.

Мы под часами больше не встречались,
Но на работе целый день общались.
Я спину гнул за письменным столом,
Она невдалеке мечтала за стеклом.

Да, это всё воспоминанья.
А что написано в послании?

Вы боле чем удручены.
Все помыслы омрачены.
Ещё бы! Ведь невзгод цепочка
Вас довела почти до точки.

У Вас несчастье, знаю, но
Мы это тёмное пятно,
Поверьте уж, легко исправим.
И солнце вновь сиять заставим.