Кристофер Бакли - Охотник за судьями

— Вроде Анрикатра и Луитрэза?

— Давайте вы не будете их поминать все время. Без братца Сэма флот прекратил бы свое существование. Его кузен и весьма высокопоставленный покровитель — адмирал Монтегю, первый граф Сэндвич.

— Я должен вострепетать?

— Да. Именно Монтегю сопровождал короля, когда тот возвращался из Голландии в Англию, чтобы воссесть на законном престоле. Братец Сэм — мистер Пипс — плыл с ними на одном корабле. Он — особа, приближенная к Его Величеству.

Ханкс поразмыслил:

— А почему он хочет от вас избавиться?

— Кто?

— Пипс.

— О чем вы говорите?

— Не важно. Спокойной ночи.

Балти сел:

— Сэр, я вас еще раз спрашиваю — что вы имеете в виду, делая такие возмутительные заявления?

— Спокойной ночи.

— Это клевета!

— Спокойной ночи, Балти.

— Как… почему вы меня так называете?

— Но ведь вас и мистер Пипс так зовет, — зевая, сказал Ханкс. Он повернулся на бок и натянул одеяло на голову. — Сладких снов. Разбудите меня, если индейцы перережут наш якорный канат.

Балти продолжал дуться в вечерней прохладе под неутешительными звездами.

— А об этом губернаторе мне что-нибудь следует знать?

Балти и Ханкс достигли Гилфорда и теперь стояли у порога резиденции нью-хейвенского губернатора Уильяма Лита.

— У него в родне тоже есть цареубийцы? И не прервут ли нашу трапезу дикари с корзинкой отрубленных голов?

Ханкс не обратил внимания на издевки:

— Лит препятствовал охоте за Уолли и Гоффом. По всей вероятности, скрывал их в подвале этого самого дома. Когда до Лита дошли вести, что Его Величество недоволен, Лит пересрал и написал ему покаянное письмо. О чем это вам говорит?

— Что он предатель.

— Нет, Балти.

— Не смейте меня так называть. Это имя — для друзей, а вы к их числу не относитесь.

— Это говорит нам о том, что он слаб. И боится короля. А поскольку вы носитель королевского приказа, Лит от одного вашего вида снова обосрется со страху. Если только не покажете ему, что вы идиот.

— Вы все сказали?

— Да.

Уильям Лит, губернатор колонии Нью-Хейвен, принимал гостей, рассыпаясь в улыбках и с учтивостью, подобающей положению Балти. Когда губернатор узнал, зачем они прибыли, его лицо осело, как пудинг под дождем.

— Опять искать цареубийц? Но ведь Уолли и Гофф давно сбежали. — И добавил неловко: — Если они вообще тут когда-нибудь были.

— Мм, — сказал Балти строго, как недовольный учитель (тон этот хорошо был знаком ему по опыту).

Он щелкнул пальцами, и Ханкс, повинуясь этому знаку, преподнес губернатору наделяющий Балти полномочиями приказ Короны во всем его великолепии (пергамент, печати и прочее).

Лит изучил приказ. Мужчина в теле, он обильно вспотел. Балти приободрился.

— Конечно, — запинаясь, произнес губернатор, — я буду всячески содействовать. Но я боюсь, вы, мистер Сент-Майкл, проделали такой долгий путь напрасно.

— Сен-Мишель.

— Простите. Однако нам ничего не известно о судьях Уолли и Гоффе.

Балти мерил шагами комнату, оглядываясь по сторонам. Он постучал по стене. Топнул ногой по половице. Лит смотрел круглыми глазами.

Балти ухмыльнулся и произнес загадочно:

— Примите мое восхищение, господин губернатор. Ваше жилище весьма… просторно.

Наутро Балти и Ханкс пустились в путь — от Нью-Хейвена их отделяло еще пятнадцать миль. Ночь они провели на постоялом дворе. Губернатор Лит подчеркнуто не пригласил их переночевать у него.

— Неужели обязательно было заглядывать под кроватку младшей дочери? — спросил Ханкс. — Там бы и кролик не спрятался, а не то что двое цареубийц.

— Я хотел показать ему, что настроен серьезно.

— А в дымоход вы зачем смотрели? Тоже хотели показать, что серьезно настроены?

— В правление Елизаветы католические священники вечно прятались в дымоходах. Оказывается, быть порученцем Короны — чудо как весело.

— У Дэвенпорта я советую вам быть повежливей.

— Почему? Он ведь тоже прятал Уолли и Гоффа?

— Вероятно. Но он тут главный заправила.

— Пускай святоши Новой Англии трепещут пред именем короля!

— Если они и затрепещут, то скорее от ярости. Я рад, что вам весело, но мы сейчас въедем в стан врага. Готового к нашему появлению. Ваш новый друг губернатор Лит наверняка послал гонца, чтобы предупредить горожан. Что же до имени короля, не ожидайте поклонов и реверансов. Здесь короля ненавидят. Возьмите-ка лучше вот это.

Он порылся в седельной суме и протянул Балти пистоль.

— Умеете с этим обращаться?

— А как же.

— Он заряжен?

Балти заглянул в дуло.

— Господи Исусе! — Ханкс выхватил у него пистоль. — Скажите мне, мистер Сен-Мишель, вы хоть что-нибудь умеете?

— Но не станут же они стрелять в посланца короля. — Балти шмыгнул носом. Некоторое время они ехали в молчании. Наконец Балти произнес: — Или станут?

— Скоро узнаем.

Лес по краям королевской большой дороги расступился, и путники увидели Нью-Хейвен, лежащий у излучины огромного залива.

Город имел необычную планировку — он состоял из девяти квадратов, причем центральный играл роль общинного луга. По замыслу основателей, этот план символизировал лагерь евреев в пустыне, а также храм Соломона и Новый Иерусалим из Откровения Иоанна Богослова. Все это должно было вдохновлять обитателей города, принявших самоназвание «святые», на праведную жизнь.

С запада и востока город замыкали, как пара книжных подставок, два величественных, почти одинаковых горных кряжа, вершины которых поднимались на несколько сот футов над лесом. Они поражали своим цветом — кроваво-красным.

— Какие красивые, — восхищенно сказал Балти. — Как они называются?

— Голландцы назвали их Роденберг. Красные горы.

Балти задумался:

— Жаль, что голландцы пришли сюда первыми. Эти горы достойны названия получше.

— Так дайте им другое имя, что вам мешает?

— И дам! — Балти указал на западный утес. — Это будет Уолли. А это, — он указал на второй утес, — Гофф.

— Горы Цареубийц. Почему бы нет? Дайте знать губернатору Литу, чтобы он поменял надписи на картах.

— Поделом Нью-Хейвену. Подумать только, укрывать подобных людей!

Они продолжали путь. Ханксу, похоже, эти места были знакомы (кажется, ему все здешние места были знакомы), но его тут не привечали. Встречные прохожие злобно пялились на путников. Лит и впрямь послал гонца с предупреждением.

Они прибыли на неприятного вида постоялый двор у городской верфи под вызывающим названием «Приют цареубийцы».

Ханкс оставил Балти в номере, сказав, что должен пойти повидаться кое с кем. Опять загадка.

— Я пойду с вами. Не хочу оставаться тут в одиночестве.