Валерий Строкин - Смерть Кощея Бессмертного

— РОСЫ!!!

За спинами росов, из мелкого подлеска вырастала высокая планина [55] Гора, покрытая лесом. , со священной дубовой рощей, а за ней был спуск в речную долину, к низменным притопленным берегам, заросшим камышами да осокорем. За долиной стоял холм с городищем на макушке, откуда открывался вид на широкий Буж, богатый рыбой и птицей, окаймленный дремучим темным лесом в котором времена слышен рев царя зверей — черного тура. Такой была Росия клана бусла — родовая земля предков, облюбовавших эти места в незапамятные времена.

Бус стиснул зубы, конский топот нарастал, земля содрогалась под ногами. Все ближе конские морды, со вспененными поводьями, окровавленными уздечками, ближе оскаленные в неиссякаемом крике лица готов и росомонов.

— Лучники! — Выкрикнул Бус.

Вперед шагнули охотники никогда не знавшие промаха, бьющие мелкого зверя в глаз, чтобы не портить шкурку. Стрелы сорвались в смертельный полет, прозвенела тетива. Каждый охотник успел выпустить по пять стрел и они уже нашли свои жертвы, смертельно жаля всадников и коней. Первый ряд конницы, как опавшая волна, схлынул под копытами лавы, был втоптан в землю.

— Назад! — Лучники отступили за спины товарищей.

— Не пустим гостей на землю родовую! Не отдадим на поругание! Готовьте подарки! — прокричал Бус.

— Подарки, — слово пошло гулять по цепочке.

Стоящие в переднем ряду, наклонились к густой траве-мураве и подняли высокие, крепкие колья, с обтесанными острыми концами, направили их в сторону конницы. Такое древко не только коня — медведя выдержат. Тупые концы надежно втыкались в заранее вырытые лунки. Так крепится рогатина, когда на охотника со всей мощи наседает медведь.

Винитар перестал кричать, когда увидел неожиданно выросший впереди частокол кольев — обтесанных топором, прокаленных углями.

— Кони, — выдохнул он, зная, что ситуация вышла из-под контроля. Набравшую скорость конницу, готовую врубиться в ряды врага, уже ничем нельзя было остановить.

Удар был страшен. Кони, на полном скаку, грудью налетали на колья, которые протыкали их тела, чуть ли не насквозь. Животные, хрипя и жалобно крича, поднимались на дыбы, выдергивая частокол. Бешено ржали, выплескивая в небеса боль и ярость от жестокой встречи со смертью. От ударов, всадники вылетали из седел, перелетали через конские головы и головы росов, падали ломая шейные позвонки, ребра — уцелевших тут же добивали.

Первый ряд полег в считанные секунды, кони и люди висели на кольях, образовав мертвый вал плоти, мешая вступить в бой уцелевшей коннице. Атака готов захлебнулась. Жеребец Винитара всхрапнув, завалился на бок. Готу чудом удалось не вылететь из седла — кол пробил грудь коня, окровавленное древко просунулось сквозь круп. Тяжелое тело примяло всадника. Сверху обрушился еще один всадник с конем, оглушая предводителя готов. Стена из мертвых лошадей и всадников скрыла росов. Время застыло и лопнуло от крика перешедших в атаку росов. Взбираясь по мертвому валу, они прыгали сверху на растерявшихся конных росомонов и готов.

В движении конница грозная сила, но когда она стоит на месте, или бестолково топчется — росы подрезали коням сухожилия, калечили животных, нанося удары в тела и заставляя их бестолково носиться по полю, скидывая всадников. Последних резали, душили, давили. Началась дикая и беспощадная резня. Готы никак не были готовы к такому приему.

Тарм пробился из гущи свалки, на открытое пространство. Оглянулся назад. Конница смешалась, сейчас от неё не было никакого толку. Наоборот, дикари-росы, использовали преимущество ближнего боя: калечили лошадей, вспарывая им брюхо; валили на землю всадников, рвали их на части, приходя в неистовство от крови и хаоса боя. Многие готы и росомоны, в ужасе разворачивали коней, стремясь выбраться из свалки. Винитара нигде не было видно.

— Лучше бы ты остался в живых, — пробормотал Тарм, всматриваясь в сражающихся, ища предводителя готов, — иначе Германарих-Кощей, не с тебя, а с меня сдерет живьем шкуру. Я не смогу к нему явиться побежденным. В последнее время старик совсем сдал, возомнил себя богом и легко забирает чужие жизни, а за такое поражение от росов-антов…

На глаза попался сотник готов Ванлан, вылетевший на жеребце с места боя. Его конь жалобно кричал, волоча по земле зеленую требуху, вывалившуюся из вспоротого брюха, оставляя на примятой траве красную полосу. Сотник соскочил на землю, коротким взмахом меча, перерезал жеребцу шею. Жеребец опрокинулся на землю.

Тарм направил к сотнику коня и ещё издали закричал:

— Прикажи, пусть дадут сигнал к отходу!

— Подайте сигнал к отходу! — повторил он команду окружавшим его сотникам: Логру и Туну.

Сигнальщики вскинули туриные рога: над поляной прозвучало несколько коротких, печальных гудков. Готы и росомоны отступили. Росы не преследовали, удовлетворенные тем, что ристалище осталось за ними. Один из готов, Ансельм, вынес на себе бесчувственного Винитара.

Поле боя досталось росам. Покрытые кровью, своей и врагов, они стояли над павшими телами, возбужденно потрясая оружием, насмехаясь над отступившим врагом, выкрикивая вслед готам непристойности.

— Терес, раненых готов не добивайте, — остудил пыл кровника Бус.

— Почему? — Терес задрал голову русоволосому юноше-готу, обессилено лежащему на животе. Из раны на лбу гота сочилась кровь. Юноша был лишь оглушен. Бледные губы шептали: «Водан, прими мою душу в свои чертоги».

— Оставь, — Бус перехватил руку.

— Почему? Почему не убивать? Собакам — собачья смерть!

— Нет, — Бус покачал головой. — Раненых и пленных вернем, пусть расскажут друзьям и близким, что значит воевать с росами.

Терес разжал пальцы, голова юноши ткнулась в песок.

— Правильно брат, — он ногами перевернул гота на спину, заглянул в глаза. Юноша остекленевшим взглядом смотрел в небо, даже не сознавая, что ему оставили жизнь.

Терес рассмеялся.

— Ты едва не погиб, чужеземец. Благодари не Водана, а Перуна, который смилостивился над тобой устами Буса. — Он посмотрел на вождя:

— Они похожи на нас, их волосы, почти такие же светлые, и глаза голубые. Правду говорят, что готы пришли с Венедского моря, а теперь обосновались возле Киммерийского моря, уничтожив Боспорское царство, захватив Дикое поле, Дакию и дошли, чуть ли не до Рима, до края земли.

— А мы не покорились их силе. — Бус огляделся, осматривая вал павших готов и росомонов. Земля успела пропитаться и набухнуть красным ядом. Среди павших бродили росы: снимали с убитых доспехи, забирали оружие, оттаскивали раненных и убитых родичей на край поля, под лесную тень. Там волхвы грузили тела на подводу. Раненных росов повезли в священную рощу, где телесными ранами займутся волхвы-знахари, а духовными — тени пращуров, духи рощи…