Владимир Москалев - Мудрый король

– А вот мне говорили другое: вас просто невозможно вышибить из седла. Я спрашиваю об этом, потому что недавно при дворе, вы же понимаете.

– Мне искренне жаль вашего мужа… Ему было всего двадцать девять лет. Должно быть, он вас очень любил.

Маргарита опустила голову: Гарт говорил правду.

– Знаете, он был весьма расточителен, мой Генрих. А ведь мы оба получали ренту от своих отцов. Но он много тратил на войны, щедро раздавал милостыню бедным, нищим, даже монахам, заботясь, видимо, о спасении души.

– Наилучшее средство спасти душу в мире ином – тратить деньги на служение Богу, бедным и удобства для монахов, – изрек Гарт.

– А умер он в бедности, как последний нищий – столько у нас с ним было долгов. В последний путь его провожал Вильгельм Маршал, его самый близкий друг. Король просил его привезти тело в Руан и там похоронить. Но я должна сказать вам, что долги моего мужа не свидетельствуют о его позоре. Вы рыцарь и сами знаете, что в наше время это называется добродетелью.

– Вероятно, это то, чему учат многие труверы в своих канцонах.

– Песни трубадуров – духовное пристанище как для рыцаря, утомленного войной, так и для дамы, сердце которой в печали. Учение этих странствующих певцов облагораживает грубые нравы рыцарей-воинов и заставляет их быть рабами куртуазной любви. Но питать ее можно только к замужней женщине.

– По-видимому, Маргарита, это относится и к вам?

– Нет. Я не свободна. Жизнь моя и судьба в руках брата. Он решает, за кого мне выйти замуж. Каждая женщина в такой зависимости: от сына, брата или дяди. Но довольно об этом, сир де Марейль. Давайте попробуем посостязаться в стрельбе из лука. Научите меня. Как знать, не пригодится ли это мне когда-нибудь?

– Охотно, – кивнул Гарт, вспоминая своих монастырских учителей.

Они подошли к площадке для стрельбы, на известном расстоянии от которой стояла на треноге мишень. Гарт взял лук, внимательно осмотрел его и подал герцогине. Потом протянул стрелу.

– Отчего вы рассматривали лук? – поинтересовалась Маргарита. – Искали изъяны?

– Смотрел, из чего сделана тетива.

– Из чего же, по-вашему?

– Из шелка. Значит, она прочная и хлёсткая. Теперь кладите стрелу. Не так, ровнее. Оперение должно лежать в плоскости лука. Так, хорошо. Но почему только два пальца держат оперение?

– А, поняла. Надо, выходит, тремя?

– Иначе стрела сорвется или уйдет в неверном направлении.

– Хорошо. Что дальше?

– Осмотрели ли вы саму стрелу?

– Зачем? Думаете, она может быть кривой?

– Таких стрел не бывает. Дело в другом. Если наконечник легкий, то оперение должно быть коротким и узким, и наоборот. Здесь оно слишком широкое, поэтому выстрел может пройти мимо цели. Сейчас вы в этом убедитесь.

– Значит, я могу уже натянуть тетиву и целиться?

– Подождите, сделаем сначала замер стрелы.

– А чему он должен быть равен?

– Десяти ладоням. Здесь немного меньше. Теперь обратите внимание на расстояние между луком и тетивой в самом центре. Если оно меньше ладони и еще двух пальцев – лук не годится. А сейчас натягивайте тетиву. Держите стрелу крепче, не то улетит. Опустите плечи. Вытягивайте левую руку вперед, за ней правую. Так. Цельтесь в мишень. Теперь пройдите стрелой вдоль лука, чтобы прицел был точнее. Подумайте, откуда ветер и возьмите небольшое упреждение. Совсем немного отведите лук, потому что ветер слабый. Вот и всё. Спускайте тетиву!

Стрела взвилась в воздух, и острие вонзилось в край мишени, едва не пролетев мимо. Маргарита обескураженно посмотрела на своего учителя и сделала обиженное личико. Гарт улыбнулся.

– Все дело в стреле. Я ведь говорил, у нее слишком широкое оперение.

Поискав глазами, он выбрал другую стрелу и подал ее своей ученице. Та немедля выразила протест:

– Но здесь тоже широкое оперение!

– Зато тяжелый наконечник. Делайте все так, как я говорил, и спускайте тетиву. Лучше будет, если в это время вы задержите дыхание.

Стрела полетела и впилась в мишень. Маргарита не могла поверить своим глазам: острие вонзилось почти в центр! Бросив лук, она захлопала в ладоши и, забывшись, поцеловала Гарта в щеку. Потом побежала, выдернула стрелу, вернулась на исходную позицию… и снова поразила мишень едва ли не с таким же результатом.

– Боже, я научилась стрелять из лука! – радостно воскликнула нормандская герцогиня, обращаясь к тем, кто наблюдал за ее стрельбой. – Смотрите, моя стрела снова торчит в центре мишени! Ну, может, не совсем в центре…

– Пока что это лучший результат среди дам, – объявил распорядитель турнира. – Но время еще есть, посмотрим, не окажется ли одна из них более меткой.

Такой не оказалось, сколько потом ни кромсали бедную мишень. Маргарита Нормандская под дружные аплодисменты зрителей была объявлена победительницей в стрельбе из лука.

Гарт, стоя в стороне и глядя на ее счастливое лицо, молча улыбался. Она повернулась к нему. Отныне для нее не существовало никого, кроме «учителя». Подойдя ближе, она подняла на него глаза и долго смотрела с чарующей улыбкой на губах. Ни один из них при этом ни слова не сказал друг другу. Зато сей же миг зашептались придворные дамы за спиной Маргариты.

Филипп не привык откладывать дела в долгий ящик. Апрель подходил к концу, когда к королеве без доклада (привилегия наиболее приближенных лиц) вошла вторая статс-дама Этьенетта Ла Ровер графиня де Кастр.

– Мадам, я за вами. Вам приказано одеться и спуститься вниз…

– Приказано? – Изабелла подбежала к подруге, дрожащими пальцами схватила ее руки. – Но ведь так говорят только тому, кого ведут на казнь…

– Слава богу, это не так, мадам. Внизу вас ждет экипаж.

– Экипаж?

– Его недавно смастерили, он на колесах, крытый, с мягкими подушками.

– Дальше, Этьенетта?…

– Вас повезут в Санлис. На ассамблее прелатов и наиболее влиятельных лиц королевства будет решаться вопрос… словом, король станет требовать расторжения брака.

Изабелла залилась слезами.

– Ваше величество, ну вот вы опять… Боже, как может человек проливать столько слез!

– Расторжения брака… – трясущимися губами повторила юная королева. – Нашего брака… Но за что? Что я ему сделала, Этьенетта? Ведь я люблю его, и он это знает! Чего же он еще от меня хочет?

Вошла кормилица, пожилая уже женщина.

– Ах, голубка моя! Боже, ты опять в слезах! – Она вскинула руки. – Господи, смилуйся над нашей крошкой, не дай совершиться злодеянию!

– Меланда, милая! – бросилась к ней в объятия Изабелла. – Хвала Господу, ты не оставляешь меня. У меня ведь только и остались, что вы двое. Остальные проходят мимо, словно не замечают, даже не здороваются со мной, точно я прокаженная или отлученная. Впрочем, нет, не все… Герен, Гарт, принцесса Маргарита… Они все еще любят меня, я вижу это, хотя до моего падения всего один шаг.