Хуан Франсиско Феррандис - Барселона. Проклятая земля

– Ты не ответила.

– Мавры уважали жителей города и их верования. Христиане ходили в церковь Святых Жуста и Пастора. Это были времена мира, но барселонцы чувствовали, как и сейчас, что их земля и их жизнь – в чужих руках. Твои правители вели себя благосклонно, но это не был их отчий дом, так же как и сейчас для франков.

– Так, значит, вы желаете создать собственное королевство?

– Мы желаем только заселить нашу землю и возделывать ее в мире: ставить мельницы, кузни, торговать на суше и на море…

– Например, солью.

– Всем, что мы можем предложить. Мы хотим подняться из грязи и не подчиняться произволу управителей или королей, сидящих от нас в тысячах миль.

Сарацин презрительно хохотнул и похлопал по шее своего скакуна. К нему галопом подскакал всадник, выезжавший на разведку.

– Малик, впереди вооруженный отряд.

– Быстро уходим с дороги!

Но они уже угодили в засаду. С разных сторон к ним подступило почти восемьдесят воинов в устрашающих нарядах. Рыбаки закричали от страха: истории о лесных чудовищах не были преувеличением. Потом наступила тишина. Малик выхватил саблю.

– Дикие орды! – ощерился сарацин. – Откуда же сразу так много?

Среди нападавших выделялся человек на коне, в шипастом шлеме.

– Опустите оружие, – потребовал он. – Ваши пленники – христиане?

– Тебе что, больше по вкусу христианское мясо? – выкрикнул в ответ Малик. Он слышал об ужасных обычаях здешних дикарей.

– Один пастух рассказал нам, что где-то здесь пасутся сарацины. Слезайте с коней и складывайте оружие!

Из зарослей поднялась дюжина юных пращников.

– Ладно, давайте поговорим, – согласился Малик. И тут же понизил голос, обращаясь к своим: – Будьте наготове. Надо уходить.

– Я узнала тебя! – прозвучал женский голос.

Малик с удивлением обернулся на звук. У дороги стояла девушка, капюшон был откинут назад. Увидев ее светлую косу, сарацин невольно вернулся на несколько лет назад и вспомнил, как завороженно смотрел на это лицо сквозь прутья клетки. Рабыня, предназначенная Дрого де Борру. Она переменилась, сделалась красивей и смелей, но в ее светлых глазах по-прежнему был лед. Шкуры, покрывавшие тело девушки, напомнили Малику об одном зловещем герое здешних легенд.

Ротель подошла ближе и внимательно посмотрела на командира. Это был тот самый красивый сарацин, который купил женщин из ее телеги после того, как она попала в плен. Ротель почувствовала себя странно, как – она сама не могла объяснить.

– Ты когда-то интересовался мной, – бесстрастно напомнила ученица Оникса. На самом деле она нетвердо держалась на ногах и проклинала себя за эту слабость. – Теперь я могу сделать тебя своим рабом.

Малик не мог отвести взгляда от девушки. Красота ее была столь же невероятна, сколь и опасна. Это было необыкновенное создание, девушка одновременно и отталкивала, и влекла.

– Стало быть, ни у кого не будет госпожи прекраснее, – смело ответил сарацин. – Меня зовут Малик.

Ротель вспомнила это имя: его произнес один из тогдашних ее охранников. В глубине своей холодной души девушка слышала скрежет зубов Оникса: черного бестиария привела бы в ярость наполнявшая ее теплота. Ротель и сама ярилась на себя. Но когда она собралась отойти в сторону, внимание ее привлек один предмет. Ротель указала на меч, торчавший из сумы одного из сарацин.

– Откуда он у тебя?

Года, до этого стоявшая молча, изучая прекрасную воительницу, которой подчинялась орда дикарей, впервые обратила внимание на необычное оружие.

– Это же меч Гисанда из Барселоны! – выкрикнула Года.

– Нет! – ответила девушка. – Это меч моего брата Изембарда.

– Ты Ротель из Тенеса? – удивилась дама.

– Отвечай! – грозно приказала Ротель сарацину.

Это разгневанное лицо сулило серьезные проблемы, и Малик предпочел сказать правду.

– Мы встретили одного человека к северу отсюда, примерно в двух днях пути.

– Посмотри на меня, Малик! Посмотри на мое лицо, на мои волосы! – Рука бестиария зашевелилась под плащом, и Малику стало страшно. – Тот человек был похож на меня?

– Нет, лет ему было около пятидесяти, а волосы его поседели, – растерянно ответил сарацин.

Года не удержалась и подошла ближе.

– А ты кто такая? – огрызнулась Ротель, которой мешали выяснить правду.

– Несомненно, это Года из Барселоны. – К ним, опираясь на посох, приближалась Эга. – В ее чертах видна древняя кровь ее рода. – Женщина приветливо кивнула Годе. – Меня зовут Эга, и я была знакома с твоей матерью, хотя и очень давно.

– Боже мой, Эга! Матушка когда-то рассказывала о тебе, о том, что заставило тебя совсем юной покинуть Барселону. – Года была потрясена возвращением еще одной живой легенды. Эга была женщиной леса, одинокой, соединенной с землей такими связями, которые иным казались непостижимыми. Эга поклонялась Матери, как и сама Года, она была целительницей, еще одним ни на кого не похожим созданием, которое борется за сохранение Марки. – Что ты делаешь в компании этих бесов?

– Это долгая история. Но под этими проржавевшими шлемами прячутся крестьяне, кузнецы, плотники и солдаты, которые скрылись в лесах, чтобы выжить. Теперь они объединились, защищаясь от Дрого де Борра, им нужна новая надежда.

– Ротель! – Это вновь заговорил Малик. Теперь он знал, как зовут девушку. – Человек, у которого мы забрали меч, по-видимому, спасался бегством. Он встретился нам близ Форнолса, с тремя сменными лошадьми – слишком много для одного всадника. К сожалению, ты уже не сможешь его расспросить.

– Я должна узнать, что случилось с Изембардом! – закричала Ротель, взглядом обращаясь к Эге.

– Что говорит твое сердце? – серьезно спросила женщина из леса.

– Я не знаю. Я что-то слышу… Я чувствую, что он очень слаб, но, кажется, жив…

– Я готов тебя отвезти в обмен на свободу для моих людей, – предложил Малик, к изумлению остальных сарацин. Он до сих пор пребывал под впечатлением от холодного взгляда Ротель, ему хотелось больше узнать об этой загадочной и пленительной женщине, пусть даже и вступая на опасный путь. – Мы приедем туда к рассвету, и вот тебе мое слово: я не причиню тебе вреда!

Ротель перестала хмуриться, что еще больше восхитило сарацина. Он не мог себе представить женщины без слабостей, но вот она, стоит перед ним.

– Этот мавр хорошо с тобой обращался? – обратилась Ротель к барселонке.

От неожиданности Года вздрогнула. После стольких злоречивых шепотков она представляла эту женщину совсем иначе. На тропе стояла не рабыня дьявола, а свободная молодая красавица, свободная по-настоящему, не знающая страха.

– Я полагаю, Ротель, он человек чести. – Года чувствовала, что этих людей тянет друг к другу, несмотря на понятную напряженность ситуации. Быть может, любовь подскажет, как с нею справиться. Года указала на своих рыбаков. – Позволь нам вернуться в Барселону. От этой соли зависит судьба многих семей.