Винцас Миколайтис-Путинас - Повстанцы

— Отец, мы накануне решающих событий. Даже не накануне — события уже начались. На улицах Варшавы пролилась кровь. Вильнюс облекся в траур. Волна революционного патриотического подъема докатилась до Литвы! Мы не можем оставаться равнодушными!

Ядвига говорила с пылом и пафосом, усвоенными из варшавских воззваний и речей. Но Скродского это не трогало.

— Да, я слышал об этом от тебя и этого пана Пянки. Насколько могу судить по вашим словам, все эти события — дело рук строптивых сорванцов и хулиганов. Дело уличного сброда, подстрекаемого демагогами á lа Мерославский!

— Что ты, отец! — вознегодовала Ядвига. — Это акт готовности лучших сынов Варшавы отдать жизнь за свободу отчизны! Акт, скрепленный кровью невинных жертв! Наступают дни еще большего самоотвержения и подвига. Восстанут Польша и Литва. Все сословия — дворяне, ремесленники, крестьяне, мещане, — сыны единой матери, пойдут сражаться и умирать и завоюют вольность!

Долго еще Ядвига декламировала лозунги из варшавских прокламаций, пытаясь пробудить патриотические чувства в сердце отца. Но закоренелый себялюбец, холодный как лед, слушал с выражением безразличной скуки, нервно пощипывая свою седеющую бородку. Наконец он потерял терпение:

— Отлично, отлично! Пускай все сословия восстают со своими Мерославскими, Наполеонами, Гарибальди. Пусть восстанавливают Польшу от моря до моря! Но при чем тут я?

Тут уже вышла из себя и Ядвига:

— Отец! — возгласила она, злобно сверкнув глазами. — Твое поведение не достойно духа времени! Несовместимо с долгом гражданина-патриота! Оно унижает честь дворянина!

Скродский нахмурился и сердитым взглядом впился в дочь:

— Не будь ты моей дочкой, честное слово, велел бы всыпать тебе двадцать горячих.

Эти слова, как огнем, обожгли Ядвигу.

— Только и знаешь — розги! — крикнула она, вся пылая. — Ты крепостных своих держишь, как рабов, отдаешь их на растерзание приказчикам и палачам. Мало того — вызываешь еще жандармов и драгун на подмогу! А что ты творишь с девушками! Позор, позор, позор!.. За это тебя подвергли бойкоту соседи. Пранайтис со своими собратьями — откуда они взялись? Тучи мщения нависли над твоей головой! Грянет гром — и от тебя и от Багинай останется только кучка пепла. Ты разжигаешь галицийские страсти. И ты их дождешься, отец!

От этих слов дрожь пробежала по телу помещика. Он хотел было броситься, чтобы усмирить дочь, но, потрясенный ее последней фразой, бессильно поник в кресле. Галицийские события внушали ему суеверный ужас. А тут родная дочь предвещает ему возмездие, угрожает галицийской расправой! Трусливый, как все жестокие люди, он сидел, понурив голову, с погасшей трубкой в руках. Попытался все же иронизировать:

— Прелестно, прелестно… дочь в роли прокурора… Какой же ты потребуешь для меня кары?.. А может, разрешишь еще прибегнуть к помощи адвоката? Позволишь позвать пана Юркевича?

Дочь сделала презрительную гримасу:

— Юркевича? Этого лизоблюда? Да чем занимается здесь этот интриган? Это он толкает тебя на новые преступления. Выгони его, да поскорей!

— Чего же ты хочешь от меня, Ядзя? — снова спросил отец, но на этот раз мягким, почти молящим тоном.

— Прежде всего прекрати всякие споры с крестьянами, подпиши договоры на выкуп земли, предоставь им самые благоприятные условия, обеспечь слуг, отошли домой горничную, и пусть выходит замуж за кого ей угодно. Чем только можешь, помогай революционному движению.

Но у Скродского уже миновала минутная слабость. Эгоистические инстинкты ожили с прежней силой. Уступить хлопам? Ни за что! Отпустить Катре? Зачем? Скажем, что касается этой девки, в конце концов… Пусть пробудет хоть до осени.

— Любимая дочурка, — начал он вкрадчиво, сдерживая злость. — Чту твой юный энтузиазм и патриотизм. Когда пробьет решительный час, я также выполню гражданский долг. Только не вмешивайся в хозяйство и в мои дела с хлопами. Ты в этом ничего не смыслишь. Мне нужны ресурсы, чтобы сохранить имение не только в настоящее время, но и в будущем. Еще неизвестно, как на все это посмотрит твой братец Александр. Без его одобрения я хлопам хороших земель не уступлю. Могу обходиться с ними гуманнее, как ты требуешь, хотя и знаю, что в наше время без розги и дубины с мужиком не столковаться. Ну, ну, только не горячись опять! Посмотрим, подумаем… Вот все, что могу тебе пока сказать.

Ядвига готовилась еще возразить, но она прекрасно знала своего папеньку. Не следует истощать его терпение, а то можно вызвать взрыв бессмысленного упрямства. Тогда он нарочно будет делать все наперекор, Ядвига встала, поцеловала отца в щеку и вышла.

Скродский закурил трубку и остался сидеть, усталый, в глубокой задумчивости. Одержал ли он победу над дочерью? Как будто так, но по существу, наверное, нет. Дочь тверда и упряма. Она подпала под влияние этих новых революционных и гуманистических идей и от них не отречется. Примется их распространять, подыскивать единомышленников-конспираторов, следить и шпионить вовсю за каждым шагом отца. Не только не примирится с его взглядами, привычками, а начнет дерзить, спорить, устраивать сцены!

Скродский видел, что с приездом любимой дочери пришел конец домашнему покою. Как бы ни было со всем прочим, а хлопам он не уступит. Надо обеспечить будущность поместья, объединить хорошие земли, а потом уже составлять выкупную грамоту.

Вызвав юриста, пан Скродский попросил изложить, как идут дела с землей шиленцев. Юркевич заверил, что вопрос будет решен в пользу пана. Он уже нашел нужный подход и юридические основания, чтобы присоединить земли деревни Шиленай к имению. Он извлек планы и документы, собираясь ознакомить помещика со всеми деталями. Но, чувствуя усталость, Скродский просил его продолжать хлопоты, а отчет отложить до другого раза.

Пользуясь случаем, юрист вручил Скродскому изрядный счет. Сумма показалась Скродскому чрезмерной, но торговаться не позволял шляхетский гонор. Он обещал часть уплатить наличными, на остаток выдать вексель.

А Ядвига, запершись в комнате, раздумывала, что делать дальше. Разговор с отцом ее не радовал, но все-таки он не пройдет бесследно. Отец станет намного осторожнее. Да и в дальнейшем она не будет молчать, не постесняется возражать ему. Доброе имя Скродских надо очистить от всякой скверны! Нужно распространять патриотические революционные идеи, нужно пробудить и привлечь на свою сторону крестьян, нужно помочь в патриотических манифестациях — такие "нужно" Ядвига нанизывала, словно бусы.

В ближайшем будущем она познакомится с наиболее деятельными людьми здешних мест. Еще раз навестит Сурвилу и узнает, когда приедет из Петербурга Виктор. А кроме того, Пранцишкус упоминал о камердинере Сурвилы — Стяпасе. В Пабярже она повидает Шилингасов и ксендза Мацкявичюса, которого, говорят, терпеть не может ее отец.