Светлана Лыжина - Принцесса Иляна

La nova rotta e morte del Duca de Bourgogna se verifica qua per molte vie in modo, che la se tene indubitata, et per questa Illustrissima Signoria se li fa grandissimi conmenti, con affirmare che'l Serenissimo Re de Franza havera grande aptitudine et forze ad fare de gran cose, sei vora per forma, che qua non se ne sta senza qualche umbreja.

Datum Venetiis die Sabbati primo Februarii 1476. [M. V.]

(Originale: Archivio di Stato, Milano).

Мой перевод:

Леонардус Ботта (пишет) к Джану Галеаццо Марии принцепсу Медиоланскому (т.е. Миланскому герцогу).

В другом моём письме, отправленном 27-го дня Вашей Светлейшей Синьории, сообщалось, как изменилась (политическая) стезя Албании, и что Турком [60]атакован тот оплот (оборонительный рубеж по Дунаю), который создан королём Венгрии посредством охраны Белграда и осады Смедерева.

Настал важный час для Вашей Синьории, поскольку обновление (политической) стези Венгрии, о котором было сказано, подтвердилось, и, что более важно, ранее король уже сетовал Синьории, что дальнейшая атака упомянутого оплота для Турка это также пути в Валахию (Румынию) более ценную. И вновь им (Турком) было возвращено всё, и изрублен в куски Дракула, капитан упомянутого короля, вместе с приблизительно четырьмя тысячами человек, и сходным образом умер Басараб, синьор упомянутой Валахии, которая вновь потеряна, что чрезвычайно неблагоприятно и губительно для христиан. И что наиболее очевидно, так это то, что король Венгрии в своём одиноком положении не мог противостоять такому натиску, один и без союзников.

Ещё одна крупная неудача — смерть герцога Бургундского — подтверждается здесь через многие источники, из чего следует её подлинность, и таким образом Светлейшая Синьория оказалась им (герцогом) в высшей степени обманутой. Не вызывает сомнений, что Светлейший король Франции в значительной степени пригоден и в силах совершить великое дело (хотя ранее надежды возлагались на герцога). (В отношении короля) вы попались на крючок (его) внешнего облика, который здесь никогда не был без какой-либо тени.

Дано в Венеции в день субботний 1-го февраля 1476 года [61] .

Латинский вариант письма можно найти в многотомном собрании «Памятники венгерской истории» (Monumenta Hungariae Historica, Acta extera, IV) или в издании Вересса (E. Veress, Acta et epistolae). Однако большинство людей, интересующихся биографией Дракулы, узнали про это письмо по цитатам из научно-популярных книжек, а там всё перепутано. В частности, Флореску и Макнелли в своей книге «В поисках Дракулы» неверно указывают адресат письма, утверждая, что адресатом якобы являлся Лодовико Сфорца.

Это тот самый Лодовико, при дворе которого (с 1482 года) работал знаменитый Леонардо да Винчи, однако письмо о Дракуле предназначалось вовсе не для Лодовико, а для его племянника — Джана Галеаццо Марии Сфорца.

Подозреваю, что читатель уже думает — да какая разница, кому отправлено письмо! Однако разница всё же есть. Нам важно с самого начала понимать всё правильно, потому что дальше в трудах исследователей мы обнаружим всё больше и больше путаницы, и разбираться в ней придётся поэтапно.

Итак, автор письма — миланский посол Леонардо Ботта — служил именно Джану Галеаццо Марии, который был Миланским герцогом, а Лодовико в то время почти никак на политику Миланского герцогства не влиял и дипломатическую корреспонденцию герцога не читал.

В 1477 году Джану Галеаццо Марии исполнилось всего 8 лет, поэтому герцогством управляла мать мальчика, Бона Савойская, официально объявленная регентшей в январе 1477 года. Лишь в начале 1480-х годов Лодовико оттеснил Бону от власти и сам стал управлять Миланским герцогством от имени несовершеннолетнего Джана Галеаццо Марии.

А теперь начинается настоящая неразбериха, ведь в некоторых книгах перепутан не только адресат, но и местонахождение отправителя!

Всё те же Флореску и Макнелли утверждают, что отправитель письма находился в венгерской столице (в Буде) при дворе короля Матьяша. В книге у Матея Казаку «Дракула» можно прочитать, что отправитель письма являлся послом в Вене (т.е. в Австрии). Однако отправитель — уже упомянутый Леонардо Ботта — не такая уж неизвестная личность, про которую можно говорить всякие глупости, и никто не поправит.

Про Ботту точно известно, что в 1470-1480-х годах он был послом Миланского герцога в Венеции — да, именно в Венеции, а не в Буде и не в Вене!

Наверное, некоторых исследователей вводит в заблуждение то обстоятельство, что слова «datum Venetiis» в конце письма можно перевести не только как «дано в Венеции», но и «дано для Венеции», как если бы автор находился где-то ещё. Однако есть письмо Ботты, написанное 3-го февраля 1477 года, т.е. 2 дня спустя после отправки письма про Дракулу, и содержание этого нового послания от 3-го февраля ясно говорит, что Ботта находился в Венеции.

3-го февраля автор пишет, что он согласно инструкциям, полученным из Милана, проинформировал венецианскую Синьорию о том, что герцог де Бари и уже упомянутый Лодовико присягнули на верность Джану Галеаццо Марии и его матери-регентше Боне. То есть Ботта сам свидетельствует, что находится в Венеции и занимается посольскими делами, а ведь самолётов в Средние века ещё не изобрели, поэтому если 3-го февраля Ботта находился в Венеции, то 1-го февраля, когда было написано письмо про Дракулу, никак не мог находиться в Буде или в Вене.

Казалось бы — да какая разница, где написано письмо про Дракулу! Однако разница есть, потому что если мы будем понимать, где оно написано, то поймём, как нам относиться к его содержанию.

Иногда мне кажется, что Флореску и Макнелли ошиблись не случайно. Им было бы выгодно, если б письмо происходило из венгерской столицы, ведь тогда оно как источник информации о Венгрии и Румынии (Валахии), было бы более авторитетным.

Подумайте сами! Лучше всего про дела венгерского короля знают, конечно же, при венгерском дворе, да и о румынских делах там информированы, ведь Венгрия это страна, не только соседствующая с Румынией, но и активно вмешивающаяся в её политику. Другое дело — далёкая Венеция, где по поводу Венгрии с Румынией могут и напутать, и ошибиться, потому что информация доходит плохо...

Что же касается Вены, названной в книге Казаку как место пребывания Ботты, то, вероятнее всего, мы имеем дело просто с ошибкой перевода (Вена-Венеция), так что не будем на этом останавливаться подробно. Главное мы установили! Письмо происходит из Венеции!

Как уже говорилось, в Венецию информация из Венгрии и из Румынии доходила плохо — многие факты искажались или просто терялись — и это очень важный момент, ведь он объясняет, почему Ботта в письме демонстрирует почти полное незнание реалий венгерской и румынской политики.