Эптон Синклер - Жатва Дракона

II

Хильде, княгиня Доннерштайн, прилетела в Берлин из своего летнего шале. Ланни написал ей записку, и теперь она позвонила ему. – "Пожалуйста, приходите ко мне, я в такой беде!" Помощь светским женщинам в беде была обязанностью Ланни с трех-четырех лет. Поэтому он пошел, и эта нервная, высокопоставленная жена пожилого прусского аристократа вылила свою несчастную душу бывшему мужу ее подруги Ирмы Барнс. Ее старшему сыну, младшему лейтенанту выпускнику военной школы, было приказано прибыть в свой полк в двадцать четыре часа. Хильде бросилась сюда попрощаться с ним, и еще не успела вытереть слезы расставания.

"Немецкая мать!" – воскликнула она. – "Вот для чего она создана. Прощаться, потом ждать, а затем оплакивать". Прежде чем княгиня сделал все это, она встала и подошла к двери своей гостиной и выглянула. Затем она положила шапочку из теплоизоляционного материала, устанавливаемую на чайник, на телефон. Она верила, что у гестапо был способ подслушивать, даже когда трубка лежала на рычаге. "Теперь, Ланни", – сказала она, – "скажите мне правду и не жалейте меня! Будет ли война?"

"Liebe Freundin" , – ответил американец, – "Мы догадаемся по таким признакам, как приказы вашего сына. Куда они его послали?"

– Это самый страшный секрет, я должна была поклясться ...

– Ну, тогда, конечно ...

– Aber - с вами все в порядке. Кройцбург, в Верхней Силезии.

– Я знаю, где это. Это один из районов, откуда начнется марш на Польшу.

– Разве нам недостаточно Коридора и Данцига?

– Наверняка нет, моя дорогая. На войне нужно победить армию врага, а не просто захватить полоску территории.

Княгиня снова начала вытирать глаза, прося прощения у гостя. – "Мне так не хотелось верить в это, но теперь это похоже на конец света. Мой другой сын скоро будет военного возраста. Это будет долгая война, Ланни, такая же, как последняя?"

Большинство немцев были уверены, что магия фюрера сработает и на этот раз, поскольку она работала в течение шести лет. Ланни нельзя было придерживаться любого другого мнения. Он мог полагаться на такие авторитеты, как оберст Фуртвэнглер и генерал Мейснер. Хильде в ответ сообщила ему, что сказал ее муж, и различные дипломаты и военные ее круга. Все они согласились в одном. Германия никогда больше не должна вступать в войну на два фронта. Единственный аргумент, который мог бы оправдать предстоящий шаг, состоял в том, что Польша была настолько слаба, что не была фронтом.

Это вызвало вопрос о России. "Вы слышали", – прошептала Хильде, и Ланни шепнул в ответ, что он слышал, и что она подумала об этом? Благородная леди встала и снова открыла дверь, прежде чем она ответила. Затем она сказала: "Я действительно верю в это. Я ожидаю, что объявление будет сделано в ближайшее время".

– Вы знаете, что находится в соглашении?

– Это договор о ненападении. Это все, что мне сказали.

– Там нет военных статей?

– Я не могу сказать, вы знаете, что это такое. Есть секреты, а затем есть двойные секреты и тройные секреты. Aber , я могу сказать вам, но об этом ни слова ни одной живой душе, по крайней мере, в Германии. Они смогли убедить русских, дав им прослушать записи того, что происходило между нашим Nummer Eins и британским премьер-министром на конференции в Годесберге в прошлом году. Помните, как раз перед Мюнхеном?

– Конечно, я почти не дышал все эти часы.

– Ну, у нас были установлены диктофоны для скрытой записи, и записано каждое слово, которое сказал Чемберлен. Он указал, что истинным противником западной цивилизации является большевизм и довольно ясно намекнул, что это направление, на которое Die Nummer Eins должен обратить свое внимание. Мне сказали, что именно поэтому русские пошли на сделку.

Так случилось, что вскоре после Мюнхенского соглашения Герман Геринг для собственной забавы проиграл одну из этих записей на своей машине для Ланни Бэдда. Это было в охотничьем домике Der Dicke в Оберзальцберге, где великий человек стрелял свиней. С тех пор Ланни сомневался, слышал ли он настоящий голос Невилля Чемберлена. Или это была ловкая подделка, студийный продукт. Он нисколько не сомневался в том, что барон-разбойник из легенд, на совести которого был пожар Рейхстага, чтобы обвинить коммунистов в пожоге, мог нанять какого-нибудь ренегата англичанина, чтобы сыграть роль премьер-министра его страны. Ланни никогда не сомневался, что они используют эту запись. И вот оно! Конечно, он ничего не сказал Доннерштайн, а только поблагодарил ее за лакомые кусочки сплетен.

Это был способ утешить ее горе. Слушать ее рассказы о важных людях и хихикать с восторгом. Ланни рассказал о своих неудачных попытках увидеть фюрера в надежде предложить ему немного терпения. Кто-то охранял его, вероятно, Риббентроп. "О, эта одиозная выскочка!" – воскликнула Хильде и сразу же начала рассказывать о его характере, его карьере, его бизнесе с шампанским, его жене, тетке, у которой он получил свой "фон". "Риппи", как она его называла, теперь был хозяином замка Фушль в Австрии. Это было там, где он только что развлекал Чиано... – "О, напомните мне, у меня есть восхитительная история об этой встрече! Но сначала я собиралась рассказать. Вы знали, что Риппи забрал этот замок у еврея? Однажды он с эсэсовцами вошел в дом и выгнал евреев, и всё досталось ему. Юппхен Геббельс получил свое великолепное место на Ванзее таким же образом. Вы когда-нибудь были на одном из праздников, которые он там устраивает? Fabelhaft! Вы могли бы подумать, что вернулись во времена Тысяча и одной ночи. Иногда мне кажется, мы там находимся, если когда-нибудь не проснемся и не узнаем, что вся эта фантасмагория была во сне".

"Вы собирались рассказать мне о Риппи и Чиано", – напомнил Ланни.

III

Агент президента принял совет Монка и позвонил Лорел Крестон по телефону. – "Я собираюсь покинуть Германию, но не хочу терять связь с вами. Надеюсь, если вы покинете Берлин, то напишете мне свой новый адрес. Жуан, лучшее место, чтобы связаться со мной". И все, кроме – "Удачи вам!"

Ланни сказал себе, что больше не собирается беспокоиться о том, что с ней случится. Он честно предостерёг её, и теперь ее судьба была в ее собственных руках. Действия новичка вызывали у него небольшое раздражение. Новичок упорствовал в попытках решить задачи, выходящие за пределы ее возможностей, и вызывал беспокойство у двух ветеранов, таких как Монк и он сам. Разумеется, у него было оправдание, что его работа доминирует над всем, и что он должен умыть руки перед будущими неприятностями леди из Балтимора.

Он закончил свои дела с картинами и слушал разговоры разных людей, которые знали, что происходит в Нацилэнде. Пришло время ему отправиться на границу и выслать отчет. Он задержался, потому что он очень хотел увидеть Гитлера, и все его мысли были заняты, как это устроить. Он был уверен, что, если он увидит фюрера наедине и особенно на вершине Кельштайна, то сможет заставить его поговорить о сделке с Россией и раскрыть "трижды секретные" условия в соглашении. Но как добраться до него?