Эптон Синклер - Жатва Дракона

Ланни серьезно относился к паранормальным явлениям и старался никогда не обманывать себя. Но он относился к обязанностям агента президента еще более серьезно, и был готов обмануть любого нациста или фашиста в любое время и любыми способами. Итак, теперь у него была информация. Теперь он мог позвонить Гессу по телефону и сказать: "У меня только что был сеанс с Прёфеником, там шла речь о нынешней ситуации, всё действительно необычайно, и я думал, что ты захочешь узнать об этом. Я приехал в Мюнхен по делам и могу увидеть тебя в любое время, когда ты скажешь". Он мог услышать, как Руди отвечал: "Браво! молодцом! Приезжай, как только сможешь, и позвони мне, когда приедешь".

V

Ланни планировал доехать до ближайшей точки Швейцарии, написать и отправить отчет, а затем приехать в Мюнхен и позвонить Гессу. Примерно в девять часов утра он упаковал свои сумки, оплатил счет, оставил свой адрес для пересылки почты и сел в машину. Затем произошло то, что показывает, как судьба человека зависит от слепого случая. Гете написал в своей поэме Hermann und Dorothea : "Мгновение решает жизнь человека и всю его судьбу". Ланни поднял ногу и собирался поставить ее на стартер своей машины, когда вспомнил, что забыл телеграфировать матери изменение своего адреса. Он оставил машину на попечении швейцара отеля, зашёл внутрь и подошёл к конторке. Он сумел вывести слова Vier Jahreszeiten Hotel Munich , когда к нему подошел один из посыльных Адлона. – "Герр Бэдд, вас к телефону".

Ланни положил частично написанное сообщение в карман и зашёл в кабину. Женский голос сказал: "Пожалуйста, ответьте Да или Нет, больше ничего. Вы узнаете мой голос?" Когда он ответил: "Да", голос продолжил: "Вы передали мне несколько советов от моей бабушки. То одолжение, о котором я прошу, связано с ними. Мне срочно нужно вас увидеть". Ланни, если даже не занимался бы тайными делами в течение многих лет, умел понимать намеки. "Я понимаю", – ответил он мгновенно. – "Где я могу вас встретить?"

– Вы помните, где мы сидели и разговаривали в прошлый раз. На открытом воздухе?

– Я помню.

– Можете ли вы снова найти это место?

– Я уверен, что смогу.

– Можно ли взять где-нибудь или арендовать автомобиль. Я имею в виду тот, который вы могли бы вести сами?

Он никогда не говорил ей, что у него есть своя машина. Теперь он сказал: "Это можно устроить".

– Как скоро вы можете быть там?

– Через пять минут, если хотите.

– Пожалуйста, через пятнадцать.

– О.К.

Так Ланни не закончил свою телеграмму, и когда он сел в свою машину, то не поехал на юг, а поехал в Тиргартен и стал кружить вокруг места, где он сидел на скамейке и рассказывал Лорел Крестон о мадам, Текумсе и о духе Марджори Кеннан. Из тона и поведения женщины он убедился, что это серьезный вопрос, и теперь выглядывал любого пешехода или машину, которые могли бы показаться подозрительными. Когда он увидел её, быстро идущей, то не сразу присоединился к ней, а поехал за ней, просматривая едущих и идущих. Это был тот случай, когда он не мог ошибаться, и он ждал, пока она не сядет на скамейку. Затем он остановил свою машину, не глуша мотора, перед местом, где она сидела. Она увидела его и подошла. Он открыл дверь на задние сиденья, и как только она вошла, он уехал.

"Вас ищут? " – спросил он, и когда она сказала ему: "Да". Он сказал: "Ложитесь на сиденье, и вас не будет видно". Он сложил пальто, чтобы сделать ей подушку.

VI

Ланни внимательно наблюдал и убедился, что за ним не идет машина. Во всяком случае, сейчас они были в безопасности. "Теперь!" – сказал он. – "Расскажите мне, что случилось".

Она рассказала: "Рядом с пансионом есть небольшой сквер. Там есть деревья и скамейки в тени, и я иногда приходила туда сидеть и читать, пока утром идёт уборка моей комнаты. В пансионе есть горничная, простая деревенская девушка, которой я понравилась, я дарила ей маленькие подарки, а она рассказывала мне о жизни в своей деревне. Сегодня утром она прибежала в сквер, запыхавшись: 'Ach, liebe Miss, die Polizei!' Трое мужчин в форме пришли и спрашивали, где я. Они обыскали все в моей комнате. Я не могу возвращаться в пансион. Вот и все. Горничной пришлось немедленно убежать, чтобы ее не заметили. Я как можно скорее ушла с места. Я не знаю, что делать. Я не знаю никого в городе, к кому могу обратиться за помощью, или кому я могла бы доверять, если бы я это сделала. У меня нет права беспокоить вас, но мне очень нужен совет, хотя я и знаю, как вы не согласны с моими идеями..."

– Не беспокойтесь об этом, мисс Крестон, я дам вам любой совет, который я смогу. Во-первых, я должен знать, что вы сделали.

– Я ничего не делала, кроме того, что вы знаете, и о чем вы меня предупреждали. Я хотела последовать вашему совету, но задержалась. Я планировала уехать на следующей неделе.

– У вас есть рукописи в вашей комнате?

– Довольно много.

– Они касаются Германии?

– Естественно, вещи того сорта, которые вы уже прочитали.

– Вы должны понять, милая леди, эта страна находится на пороге войны, и они очень серьезно относятся к этому вопросу.

– Вы предупреждали меня, и я должна была прислушаться к вам. Мне ужасно стыдно быть в таком положении.

– Слишком не беспокойтесь. Я хочу, чтобы вы были откровенными, чтобы я мог составить правильное представление о вашем положении и дать вам полезный совет. У вас остались письма в вашей комнате?

– Несколько от друзей.

– Из Германии или нет?

– Все извне. У меня нет друзей в Германии, только путешествующие туристы.

– У вас есть копии писем, которые вы писали друзьям?

– Несколько, когда я использовала пишущую машинку.

– Вы высказывали там мнение о Германии и о нацистах?

– Я писала всё довольно свободно.

– Что еще у вас в комнате, что может заинтересовать гестапо?

– Ну, у меня есть книги, о которых я вам рассказывала.

– И другие? Антинацистские книги?

– У меня есть книга Конрада Хайдена о Гитлере и Опилки Цезаря Джорджа Селдеса о Муссолини. Я держала их всех в чемодане и думала, что их никто не увидит.

– Кто-то их сейчас смотрит, вы можете быть уверены, что сделает выводы, которые не принесут вам ничего хорошего. Что еще у вас в чемодане, помимо одежды и вещей, которые обычно имеют женщины?

– Ну, у меня есть большой запас бумаги для пишущей машинки. Я использую её каждый день.

– Сколько у вас бумаги?

– Я не уверена, два десятка пачек, наверное.

– Вы привезли их из Лондона?

– Нет, я купила все это в Берлине.

– Но почему так много?

– Это было до того, как я решила уехать. Я думала, что наступит война, и эта бумага может оказаться в дефиците.

– Представьте себе, что я гестапо, дорогая леди, вы должны меня убедить. Вы купили около двенадцати тысяч листов бумаги для пишущей машинки, на которых можно напечатать три или четыре миллиона слов, на которые вам понадобится много лет.