Эптон Синклер - Жатва Дракона

У женщины, чьё всё имущество состояло из одного сине-белого платья и заимствованных щётки и гребня, нельзя было ожидать очень оживленного вида по утрам. Но Гесс сказал, что ее миссия была очень интересной, поэтому она спала. И с помощью кофе и тостов с маслом и мармеладом, у них американские вкусы были смешанны с английскими, она была готова ко всему. Ей принесли утреннюю газету из Мюнхена, и в ней она могла прочитать об ожидаемом прибытии британского посла в Бергхоф, и так ей дали знать, что она была в центре великих событий. Кроме того, она могла прочитать о том, что немецкие беженцы убегают из Польши, рассказывая с ужасом о жестоком обращении, и, следовательно, можно быть уверенным, что до войны остаётся не так много дней.

Пришла служанка и сообщила, что герр Бэдд пригласил ее прогуляться. Ей показали путь к двери, в которую она вошла. Ланни был там, сияющий и улыбающийся, и они прогуливались, не привлекая большого внимания. Охранники, которые были повсюду, следили за ними, но на почтительном расстоянии. Они шли по дорожкам, усыпанным коричневыми и скользкими сосновыми иглами, и время от времени останавливались в каком-то месте, где не было деревьев. Оттуда можно было увидеть пейзажи с горами, покрытыми бескрайними зелеными елями, а за ними сверкали белым еще более высокие пики. Ланни указывал на достопримечательности. В долине под ними лежал Зальцбург, прекрасный старый город с горным потоком, мчащимся через него. В старые времена здесь каждое лето проводились музыкальные фестивали. Но теперь Австрия стала Остмаркой, и фестивали закончились. Они были международными, в них участвовали еврейские артисты, которые были личным оскорблением нацистскому людоеду в его горном логове.

IX

Ланни сказал: "Мы можем говорить, но тихо, и только пока мы движемся. Лучше не называть важных имен. Время от времени мы должны останавливаться и громкими голосами восхищаться пейзажем. Прошлой ночью ваша аудитория была удовлетворена".

"Я боялась, что я была слишком хороша", – ответила она.

– Вот почему вы перешли на Захарова?

Ее ответ заставил его остановиться, несмотря на правила, которые он только что установил. "Захаров?" – сказала она. – "Что вы имеете в виду?"

– Я имею в виду длинный диалог между Захаровым и Отто Каном.

– Но я не делала такого диалога, я никогда не упоминала об этом.

"Как удивительно!" – воскликнул он. – "По какой причине ваш клиент мог выдумать такую сложную историю?"

– Я не знаю. Но я уверена, что я не думала об этих двух людях.

Ланни упорно продолжал: "Ваш клиент рассказал о длинном разговоре. Ему не надо было ничего выдумывать о двух мертвецах, которые не представляли интереса для его начальника". Еще до того, как он закончил говорить, в его сознании зародилась другая идея, и он почувствовал, как дрожь пробежала по его спине. – "Скажите мне, могли ли вы потерять сознание во время этого дела?"

– Я никогда не думала об этом. Как это могло произойти?

– Расскажите мне, что вы можете вспомнить. Сначала вы говорили об охраннике, а потом о бароне и профессоре. Что дальше?

– С ними была довольно сложная сцена, и это все.

– Что именно произошло в конце сцены с ними?

– Я помню, что мне она очень понравилось. Я видела, что мой клиент был доволен, и я подумала: 'Я могу все сделать правильно, и поэтому я в безопасности'.

– Тогда вы почувствовали себя расслабленной, не так ли?

– Да, да, я так полагаю.

– Ты лежали, откинувшись назад, с закрытыми глазами, и комната была полутемной, вы чувствовали себя спокойным и расслабленной. Вам не приходило в голову, что при таких условиях вы могли бы заснуть?

– Я никогда не думала об этом. Я была слишком напугана в начале, чтобы такая идея пришла мне в голову.

– Что вы еще помните?

– Ну, я подумала: 'Пора прекратить это. Больше нечего рисковать'. Поэтому я сделала то, что вы мне сказали, я застонала, а потом открыла глаза, один раз вздохнула и сказала: 'Вы получили что-нибудь стоящее?'

– Разве вы не понимаете, что произошло? Вы вошли в настоящий транс.

– У меня от вас перехватывает дыхание, мистер Бэдд!

– Вы - медиум и хороший, и они такие же редкие, как белые дрозды.

– Ради бога! Что я должна сказать?

– Я не думаю, что может быть какое-то сомнение в том, что вы рассказали. Ваш клиент не знал этих фактов, и в них не было ничего, в чём он мог быть заинтересован. Кроме того, это одна из областей, к которой он относится честно. Он верит в духов, и, возможно, немного боится их. Более, чем он боялся бы любого человека. В таких вопросах он становится ребенком". Ланни рассказал ей историю сцены, и она прислушалась. Мысль о том, что она произнесла такие слова, была совершенно невообразимой. Имя Захарова ничего не значило для нее, пока Ланни не рассказал ей о причиняющей беспокойство привычке короля вооружений приходить на сеансы и рассказать о своих проблемах. Что касается общительного Отто Кана, она сказала: "Однажды я встретила его у дяди Реверди и была поражена его добротой и обаянием. Это было несколько лет назад, и я была довольно молода и романтична, я помню, что подумала: 'Теперь, если такой человек попросит меня выйти за него замуж, то это было бы замечательно'. Но у меня не было никаких представлений о его деловых контактах или что он когда-либо встречался с Захаровым или рассказал какому-нибудь правительственному агенту о делах Захарова".

– Возможно ли, что вы когда-нибудь слышали, как ваш дядя говорил об этих вещах?

– Ну, конечно, я не могу сказать о том, что я забыла. Я слышала упоминание деловых вопросов, на которые я никогда не обращала внимания. Я знала, что мистер Кан является одним из банкиров моего дяди и что у них были важные сделки. Но это все, что я знала. Я не уверена, что когда-либо слышала, что он умер. Как давно это было?

– Мне нужно об этом справиться. Мы попытаемся больше узнать у духов, если вы не возражаете против экспериментов.

– Мне будет очень любопытно, но сначала я хочу путешествовать. Вы понимаете.

"Конечно! " – улыбнулась ее компаньон. – "Я думаю, что вежливость потребует от нас остаться еще на одну ночь и дать еще один сеанс. Я предлагаю вам на этот раз не повторить ошибку прошлой ночи. Были случаи, когда контроли много рассказывали о медиуме, с которым были связаны".

"О, Боже!" – в ужасе сказала этот "белый черный дрозд".– "Никогда. Я буду щипать себя!"

X

Весь этот критический день гости приезжали в Бергхоф и покидали его. Высокопоставленные офицеры и другие персонажи были вызваны на случай, если они, возможно, могут понадобяться их фюреру. Он был человеком внезапных настроений, и им приходилось приспосабливаться к нему. В основном они сидели в большой приемной, разговаривая вполголоса. Легко было догадаться, что они были в тревожном состоянии, потому что они не знали, что куда идёт их страна, и им не разрешалось спрашивать. Американский друг фюрера не стал расспрашивать их, тем более он мог предположить, что знает больше, чем они. Но когда они узнали, что он знал ключевых людей в Лондоне, Париже и в других местах, они искали возможность вызвать его на разговор.