Филиппа Грегори - Последняя из рода Тюдор

– Нет, все намного хуже, она смертельно больна, – шепчет Нед, рано явившийся ко мне. Он поцеловал сына и отдал его служанке. – Иди сюда. – Он ведет меня к сиденью у окна, где мы можем поговорить наедине. Мистер Ноззл прыгает и с важным видом усаживается между нами.

– Смертельно больна? Я думала, это опять водянка, вот и все.

– Друзья при дворе сообщают мне новости. Болезнь серьезная, очень серьезная. Китти, у королевы оспа. Да-да, оспа, и она без сознания. Не может ни сказать что-то, ни пошевелиться. Как знать, может, она уже умерла. Возможно, королева мертва. Тайный совет устроил срочное совещание. Мне все время приходят послания. Они пытаются выбрать престолонаследника на случай, если Елизавета умрет.

– Умрет? – еле выдавливаю я. Елизавета так измучила меня, что я не представляю мир, в котором ее нет. – Умрет? Елизавета может умереть?

– Да! Ты совсем меня не слышишь? Она при смерти. Это кажется немыслимым, но вполне может случиться. У нее оспа, а она не очень крепка здоровьем. Слегла, жар растет. Собрали Тайный совет. Если она не заговорит, им придется выбрать наследника. Жар затуманил ее сознание. Они выступают за Генри Гастингса, Марию Стюарт или Маргариту Дуглас. – Нед замолкает и улыбается мне, его глаза ярко горят. – Но большинство, конечно, за тебя.

Я делаю вдох и вспоминаю о том дне, когда Джейн предложили корону, а она знала, что должна принять ее.

– За меня, – безжизненным голосом повторяю я, думая о Джейн, о жутких опасностях тщеславия, о соблазнах короны и о будущем моего сына.

– В завещании Генриха VIII род твоей матери указан после Елизаветы, – спокойно продолжает Нед. – Не мать Маргариты Дуглас, не род Марии Стюарт – твоя мать, а после нее ты. Елизавета утверждает, что наследование престола должно соответствовать естественному порядку, но Тайный совет не сделает Марию Стюарт, которая наполовину Гиз, королевой Англии, когда мы воюем с Францией и ее семьей. По завещанию короля Генриха престол наследует твоя линия. В завещании короля Эдуарда названа Джейн, а затем ты. Есть только один протестантский наследник из рода Тюдоров. Это ты. Все указывает на тебя.

Я размышляю. Сделав вдох, думаю о моем сыне и о малыше, который должен родиться принцем. Лишение свободы сделало меня более честолюбивой. Я не стану мучиться из-за того, что являюсь наследницей, не откажусь от трона.

– Я готова, – говорю я, хотя голос немного дрожит. – Готова. Я могу надеть корону моей сестры.

Нед выдыхает, будто успокоился, поняв, что я осознаю свой долг перед страной, что готова занять свое место на престоле.

– Возможно, Елизавета уже мертва, а тебя возведут на трон. Может, из Хэмптон Корта уже направили баржу и она придет с приливом.

– Придет сюда, в Тауэр?

– Да, в Тауэр.

Как же неудачно, что мое правление начнется там, где стала королевой и погибла Джейн. Хотя что за глупости. Надо подготовить речь к тому моменту, когда мне сообщат о смерти Елизаветы.

– Вдруг разразится война? – спрашиваю я. – Если я взойду на престол, не восстанут ли против меня католики?

Нед хмурится.

– Скорее всего, нет. Их никто не поддержит. Мария, королева Шотландии, не может вторгнуться к нам, пока во Франции идут волнения, а ее семья не отправит французские войска на помощь ей. Маргарита Дуглас устраивает войну в письмах, но у нее нет армии и поддержки в стране. Она сама под арестом, и супруг, плачущий за решеткой у окна, ей не поможет. Генри Гастингс из древнего королевского рода, но за него никто не выступит. Больше никого нет. Это твой час. Твое время. – Он показывает кивком на закрытую дверь в комнату горничной. – И его тоже. Бесспорный наследник.

Раздается легкий стук в дверь, и я вскакиваю на ноги, опрокидывая стол и разливая вино.

– Уже? – Сердце колотится, мои мысли только о малыше, тихо сидящем в безопасности моего живота, и о его брате в соседней комнате. Мы – новая королевская семья, и, возможно, мне привезли корону.

Нед пересекает комнату тремя широкими шагами и открывает дверь. Это охранник, а с ним еще один мужчина.

– Вестник, милорд, – уважительно докладывает страж. – Сказал, что должен увидеть вас.

– Правильно, что пустили его, – быстро отзывается Нед. Страж отходит, впуская вестника внутрь.

Я не могу оторвать взгляд от свитка в его руке. Может быть, на нем королевская печать, может, Тайный совет сообщает мне о смерти Елизаветы и своем скором прибытии сюда.

Нед властно протягивает руку. Вестник подает ему свиток. В нем нацарапано короткое послание.

– Тут говорится, чтобы я доверял вам. Что за известия?

– Королева назвала Роберта Дадли.

– Что? – Нед восклицает так громко, так изумленно, что Тедди захныкал в спальне горничной и та высовывается из-за двери.

– Ничего! Ничего! – Я машу рукой, чтобы она вернулась к ребенку. – Вы, должно быть, ошиблись. Этого не может быть.

– Объявила его Хранителем государства, и Тайный совет дал присягу поддержать его.

Мы с Недом обмениваемся взглядами, не в силах в это поверить.

– Невозможно, – шепчу я.

– Что говорит ваш господин? – спрашивает Нед.

Мужчина широко улыбается.

– Что они не хотят спорить с умирающей женщиной, однако ваша супруга должна быть готова. – Он поворачивается ко мне и низко кланяется, как члену королевской семьи. – Говорит, осталось недолго. Никто не окажет поддержку человеку из рода Дадли, никому не нужен очередной протектор. Королева потеряла рассудок из-за жара. Назвав наследником Роберта Дадли, она дала Тайному совету право короновать кого они захотят. Она не в своем уме, ее не переубедить. Никто не отдаст ему корону. Королева отреклась от своей родни, предала свой престол. Все знают, что наследницей должна быть леди Хартфорд. – Вестник снова кланяется мне.

Нед кивает, быстро размышляя.

– Ничего не предпринять, пока королева жива, благослови Господь ее душу, – говорит он. – Любой шаг можно делать только после ее смерти. А пока она дышит, мы остаемся ее верными подданными и будем молиться о ее выздоровлении.

– Все так, – соглашается мужчина. – Я вернусь в Хэмптон Корт и передам моему господину, что вы все поняли. Как только появятся вести, вы их узнаете.

– Мы живем в удивительное время, – говорит Нед практически самому себе. – Время чудес.

Естественно, мы не можем уснуть. Даже не лежим вместе в кровати и не целуемся. Не можем есть. Мы оба не способны делать ничего, кроме как нетерпеливо расхаживать по двум комнатам и смотреть в окно – вдруг в темном саду появится покачивающийся факел. Я меняю платье, чтобы выглядеть как можно лучше к прибытию лордов с короной. Набрасываю кусок ткани на клетку с коноплянками, чтобы они не пели. Собаки тихо сидят в коробке, а Мистера Ноззла я посадила в клетку. Мы смотримся достойно, насколько это возможно без приемного зала и без придворных. Я сижу в единственном хорошем кресле, Нед стоит позади. Мы не можем перестать позировать, будто актеры в театре масок, играющие роль ее величества, даже когда вестник, возможно, скачет к нам с сообщением о том, что манускрипт готов, что выступление стало реальностью.