Филиппа Грегори - Последняя из рода Тюдор

– Уильям Сесил не сомневается, что назовут тебя, – заверяет Нед. – Говорит, более подходящей кандидатуры, учитывая религию и престолонаследие, просто нет, и об этом известно всем, в том числе и Елизавете. Он считает, что тебя надо освободить, и все с ним согласны.

– Тогда почему мы до сих пор здесь? – спрашиваю я.

Мы сидим перед камином в потертом кресле, некогда служившем троном Джейн. Мы наполовину раздеты, разгоряченные после любви и накрытые пледом. Каждый насытился поцелуями и прикосновениями.

– Должен сказать, я бывал в местах и похуже. – Нед прижимает меня к себе.

– Я бы проводила вот так с тобой каждый вечер, – говорю я, – но только не под замком. Елизавета отпустила Маргариту Дуглас и ее мужа, графа Леннокса. Почему мы тут?

– Их не освободили, – поправляет Нед. – Графу позволили жить вместе с супругой, но оба по-прежнему под арестом. Елизавете пришлось выпустить его, потому что он плохо переносит заключение.

– Я тоже его плохо переношу! – восклицаю я. – Может, она и нам разрешит жить под домашним арестом, если не освободит совсем. Я могла бы родить малыша в твоем доме в Ханворте.

– Когда мы будем свободны, я больше никогда сюда не вернусь. Только раз в год, чтобы возложить цветы к гробницам родных.

– Даже на мою коронацию? Таков ведь обычай.

– У нас будет новый обычай, – говорит Нед. – Мой сын больше не окажется в этих стенах. – Он осторожно касается моего округлившегося живота. – Ни один из них.

– Виндзорский замок мне нравится больше, – сонно предлагаю я.

– Хэмптон Корт, – решительно заявляет Нед. – А может, построим новый замок.

– Новый дворец, – делаю я замечание. – Замок нам не понадобится, ведь страна будет жить мирно. Мы построим дворцы и дома и станем жить королевской семьей среди людей.

– Наконец-то праведный мир, – говорит он.

– Аминь. – Я замолкаю, представляя себе прекрасный новый дворец, который мы, возможно, назовем Сеймур Корт. – Так и случится, правда? – спрашиваю я. – Мы столько пережили и так надеялись.

Нед размышляет.

– Думаю, на этот раз все так и будет. У королевы действительно нет другого достойного наследника, и теперь она зашла настолько далеко, что даже друзья и советники не готовы ее поддержать.

Мы с Недом отмечаем Рождество в заключении, но нам привозят подарки из города и зеленые ветви из сада начальника крепости. Пируем по-королевски. Каждый день жители Лондона оставляют у ворот Тауэра еду и небольшие гостинцы. Даже Тедди получает подарки, что особенно меня трогает. Ювелир из Лондона присылает ему ложку с нашим семейным гербом в виде крыльев ангела на рукоятке, мастер, который делает игрушки, – деревянную палочку с лошадиной головой. Тедди в восторге от этой штуки, хотя еще не умеет ходить, зажав ее между ногами. Вместо этого он повсюду носит лошадку перед собой и просит, чтобы я говорила: «Вперед!» Сам он пока такого не выговаривает, а отец жалуется – считает, что первым его словом должно быть «Сеймур!».

Мы ужинаем отдельно, каждый в своих комнатах, но как только со стола убирают тарелки и слуги расходятся, Нед прибегает ко мне. Охранник впускает его, и мы укладываемся в постель, чтобы одарить друг друга рождественскими поцелуями. С тех пор как я сильно округлилась, мы не занимались любовью, но я прижимаю лицо к его обнаженной груди, а Нед раздевает меня, чтобы погладить по гордо выступающему животу.

– Ребенку не повредит, что ты так сильно утягиваешь его? – спрашивает Нед.

– Не думаю. Я скрывала Тедди до последних месяцев, – говорю я.

– Как же хорошо, что теперь я рядом. – Он зарывается лицом в мою теплую грудь. – Наверное, я самый счастливый узник этих стен.

Я усмехаюсь.

– Не вырезаешь надписи в камне? Не считаешь дни?

– Я молюсь о нашем освобождении, – серьезно отвечает Нед. – И думаю, скоро мы выйдем отсюда. Королеве придется собрать парламент, если она хочет получить денег на армию во Франции. А парламент не выделит средства, пока Елизавета не назовет наследника. Она в ловушке. С кануна крещения все члены Тайного совета проводят секретные собрания, и большинство голосов за тебя.

Я вздыхаю.

– Они признаю́т наш брак?

– И всегда признавали, – заверяет Нед. – Только прежде не решались перечить ей. В любом случае, нас заставили поклясться, что мы женаты, перед самим архиепископом Кентерберийским, который все записал для королевы Англии. Архиепископ слышал наши свадебные обеты. Какие еще нужны доказательства? Теперь в этом никто не усомнится.

Я громко смеюсь.

– Как я не подумала! Вот глупцы! Хотели подловить нас, а попались сами.

– Глупцы, – повторяет он с восторгом влюбленного в объятиях любимой. Никто и ничто больше не важно для нас, сплетенных в постели полунагими телами, в которых отражается мерцание пламени. – Глупцы в глупом мире, изгнанники – а нам все радость.

Мария приносит свежеиспеченный хлеб в форме человечков с глазами-смородинками – подарок для Тедди из королевской пекарни. В ее руках полно небольших гостинцев.

– Боже, откуда все это? – спрашиваю я.

Она со смехом высыпает дары на стол.

– Люди узнавали меня, когда я шла по городу, и просили передать вам разные вещи. Меня окружила чуть ли не целая толпа. Комендант сейчас проверяет все то, что нес мой охранник, на предмет записок.

– Еще подарки?

– Всякие игрушки и сувениры. Народ любит тебя. Все кричали, что тебя надо отпустить и позволить тебе жить с твоим супругом. Вся Англия уверена, что ты не сделала ничего плохого и должна выйти на свободу. Все до одного, я серьезно, – от придворных дам до шлюх из Смитфилда.

– Они выступают за меня?

– Думаю, они организовали бы шествие в твою поддержку.

Мы молча переглядываемся.

– Никаких шествий, – тихо прошу я. – Во всяком случае, слава богу, что ты не подхватила оспу, – добавляю, целуя ее. Мне неудобно наклоняться, и она сразу это замечает.

– Да, такую малютку, как я, болезнь быстро бы подкосила, – говорит сестра. – Что с тобой такое? Спину повредила?

Когда она устраивается на стуле, я подношу палец к ее рту, призывая к тишине.

– Я жду ребенка, – шепчу ей на ухо.

У Марии округляются глаза.

– О боже, как? – спрашивает она, едва я убираю руку от ее лица.

Я смеюсь. Мария всегда думает о практической стороне дела.

– Раз уж мы признаны виновными, комендант пускает Неда ко мне почти каждый вечер, – отвечаю я. – Мы подкупаем стражей и проводим ночи вместе.

– И когда он должен родиться?

– Точно не знаю. Думаю, скоро – через месяц или около того.

Сестра выглядит встревоженной.

– Катерина, нужно держать это в секрете, потому что при дворе все обсуждают тебя. Люди, выступающие за твое освобождение, сорвутся с цепи, если узнают, что ты ждешь второго ребенка. Они штурмом возьмут Тауэр, и охрана будет вынуждена открыть ворота. Полагаю, Елизавету заставят объявить тебя преемницей трона, признать твой брак действительным, а твоего сына – бесспорным наследником.