Филиппа Грегори - Последняя из рода Тюдор

– Я вознагражу коменданта Тауэра, – замечаю я.

– Ни слова, – делает предупреждение Нед. – Мы молимся за выздоровление нашей королевы, храни Господи ее душу.

– Да, – соглашаюсь я, а сама думаю, плохо ли это – делать вид, что молишься за кого-то, втайне надеясь, что этот человек умрет. Вот бы спросить у Джейн, она в таком разбиралась. Серьезно, как я могу желать Елизавете долгих лет жизни, если она враждует со мной и моим невинным сыном?

– Я молюсь за нее, – говорю я Неду. – Я попрошу Бога о том, чтобы она сразу попала в рай и чтобы не было никакого чистилища, ведь если она окажется там, то уже не выберется.

В тишине нашей комнаты слышны первые трели, и одна за другой певчие птицы объявляют, что настало утро. Дрозд поет громко, как флейта. Я ерзаю на своем сиденье и вижу, что Нед смотрит в окно.

– Рассвет. Мне пора.

– Но как же послание!

– Любой вестник с легкостью меня найдет, – усмехается он. – Я же никуда не денусь из своей камеры в Тауэре. А если новость сообщат тебе, то и за мной сразу явятся… Не забывай, если кто-нибудь спросит, ты всю ночь молилась за ее здоровье, – напоминает он. – И была здесь одна.

– Так и скажу. Именно это я и делала. – Я скрещиваю пальцы за спиной, так как говорю не совсем правду. – Ты придешь завтра ночью?

Нед заключает меня в объятия.

– Обязательно. Обязательно приду, любимая. И передам тебе все известия, что услышу. Пришли ко мне в обед свою фрейлину, и я шепну ей все, что будет известно из Хэмптон Корта. – Он открывает дверь, но потом останавливается. – Не позволяй слухам ввести тебя в заблуждение. Не выходи из комнаты, пока Тайный совет сам не придет сюда. Если кто-то увидит, как ты принимаешь корону, а Елизавета вдруг поправится, это будет роковой ошибкой.

Я так боюсь ее, что при мысли о подобном промахе по телу идет дрожь – тогда она действительно сможет обвинить меня в заговоре против нее.

– Не буду! Обещаю! – Я клянусь самой себе, что не стану девятидневной королевой, как моя сестра. Либо править до конца жизни, либо не править вообще. Так или иначе, я не могу повлиять на ситуацию. Все зависит от того, насколько крепка хилая женщина почти тридцати лет от роду, борющаяся с одной из самых опасных болезней в мире.

– И молись о ее здоровье, – говорит Нед. – Молись так, чтобы тебя видели за этим занятием.

Открывается дверь, страж хрипло шепчет:

– Милорд?

– Иду, – отвечает Нед и жадно целует меня в губы. – До вечера, – заверяет он меня. – Если только что-нибудь не случится до этого.

Я вынуждена ждать весь день. Сэр Эдуард, комендант Тауэра, приходит и застает меня на коленях перед Библией.

– Вы наверняка слышали, что королева больна, – говорит он.

Я встаю.

– Не перестаю молиться за нее. Благослови ее Господь и дай ей сил.

– Благослови ее Господь, – повторяет сэр Эдуард, однако по его полускрытому взгляду я понимаю, что мы оба знаем: если она умрет, не приходя в сознание, у Англии будет новая королева, а маленький мальчик в колыбели станет Эдуардом, принцем Уэльским. – Не хотите прогуляться в саду? – предлагает он.

Я наклоняю голову.

– Да, сейчас пойдем.

Я не могу сидеть на месте, и мне нельзя никуда выходить. Я не в силах сосредоточиться на чтении и не смею мечтать.

– Люси, возьми мячик Тедди.

Я все жду и жду, вскакивая каждый раз, как слышу оклик часового и скрип открывающихся ворот, но вестей из Хэмптон Корта пока нет. Елизавета ведет долгую молчаливую борьбу за свою жизнь, а кандидаты на трон ведут обмен обещаниями с Тайным советом. Никто не поддержит выбор Елизаветы в виде Роберта Дадли на место протектора. Сам Дадли прекрасно это понимает, тем более его собственный отец похоронен в часовне Тауэра, где был обезглавлен за измену, хотя, уверена, поначалу он невероятно обрадовался – тщеславие у Дадли в роду.

Он поддержит родственника, Генри Гастингса, женившегося на девчонке из семьи Дадли во время той череды свадеб, когда меня и Джейн отдавали замуж с целью укрепить положение Дадли. Даже сейчас, через восемь лет после смерти Джейн, замысел старого Дадли продолжает вертеться, как огромная водяная мельница, неспособная остановиться, – одно колесо цепляет другое, а от точильного камня трясется все строение. Заговор приведен в действие, вода течет, колесо крутится, однако никто не выступит за Роберта.

Марию Стюарт тоже открыто не поддержат. Она католичка, ее родственники воюют с гугенотами и намерены сразиться с английскими солдатами в Гавре. За одну ночь она стала врагом Англии и никогда не восстановит репутацию как правительница, допускающая нашу религию. Очень небольшое количество людей одобрит Маргариту Дуглас, хоть и происходящую из королевской семьи, но все же католичку, арестованную за самое дьявольское преступление. Народ не примет такую королеву Англии. Из тех, кто принадлежит к королевскому роду и реформированной религии, остаюсь только я. Только моя семья упоминается в завещании короля. Я надену корону сестры.

Весь день эти слова крутятся в голове, пока я играю с Тедди в саду, помогаю ему вставать и разрешаю прыгать у меня на коленях. Целый день, снова и снова: «Я надену корону сестры, я осуществлю ее мечты. Я закончу то, что начала Джейн, и в раю возрадуются».

В обед я отправляю фрейлину к своему мужу с подарком – корзиной персиков. Она возвращается, крепко сжав губы, будто знает секрет.

– Миледи, вам послание.

– Говори. – А в голове опять: «Я надену корону сестры».

– Милорд просил передать вам, что королева, слава богу, поправилась. Она пришла в себя, язвы на коже спадают. Хвала Господу, сказал милорд, что ей стало лучше.

– Хвала Господу, – громко повторяю я. – Наши молитвы были услышаны. Благослови ее Бог.

Я иду обратно в дом, оставляя Тедди с горничной, несмотря на то что он зовет меня и тянет ко мне руки. Люди не должны увидеть горечь в выражении моего лица. Она поправилась, эта фальшивая родственница, эта злобная королева. Она поправилась, а я все еще в тюрьме, и никто не придет освободить меня. Сегодня никто не принесет мне корону.

Елизавета выздоравливает так быстро, будто сам дьявол ухаживает за ней с сатанинской нежностью. Золовка Джейн, Мэри Дадли, едва не умирает, заразившись оспой от королевы, и теряет свою знаменитую красоту. Мне ее не жаль. Это она отвезла Джейн на барже в Сайон в ту ночь, когда мою сестру возвели на трон. Лучше бы они не отправлялись в этот путь: теперь Джейн мертва, а Мэри проведет остаток жизни, пряча изуродованное лицо от всего мира. Как будто дочь Дадли поплатилась за тщеславие семьи своей внешностью.

Королева выздоровела, но страна бурлит. Все знают, что она была при смерти и не объявила наследника, к тому же из великих дворцов Лондона на улицы быстро попадают слухи о том, что Елизавета пыталась назначить протектором человека, чьи отец и дед были изменниками. Королева хотела превратить своего любовника в тирана вроде Ричарда III. Люди боятся, что она умрет, не определив наследника, и предаст страну, отдав ее в руки фаворита. Все обсуждают других королевских любимцев и опасность, которую таит в себе правление ненадежного короля. На Неда обрушивается волна посланий от его друзей и моих сторонников, посещающих тайные ужины лордов-реформистов, которые уверены, что меня должны объявить наследницей трона Англии.