Элисон Уэйр - Джейн Сеймур. Королева во власти призраков [litres]

Она надела пурпурный бархат с отделкой каймой из жемчужин и розовых роз. На ней был крест, который он прислал, и серебристое филейное кружево поверх длинных волос, которые мать сама расчесала с особой тщательностью. Кроме того, леди Сеймур проследила за приготовлением ужина королевскими поварами, которым к этому часу хотелось уже только одного – вернуться во дворец. Тем не менее стол, ожидавший Генриха и Джейн, был роскошен. Она насчитала двенадцать блюд, после чего бросила эту затею. Они сидели в освещенном свечами приемном зале; окно с ромбовидными стеклами было открыто, комнату наполнял благоуханный вечерний воздух, и ждали, пока слуга, отвечавший за столовое белье, накроет салфетками их плечи. Потом было разлито вино, и слуги оставили пару наедине.

Генрих поднял кубок.

– За нас, – сказал он, пристально глядя на Джейн пронзительными голубыми глазами.

– За нас, – эхом отозвалась она.

– Как прекрасно быть свободным мужчиной, – продолжил он, – и знать, что совсем скоро вы будете моей. Я хотел побыть с вами сегодня вечером. Ваш брат сказал мне, что вы переживали из-за Анны. Не стоит проливать по ней слезы. Она убила бы меня, если бы ей представился такой шанс.

– Я знаю, Генрих. Не могу вынести мысли об этом. Но из жалости и простой гуманности я не могу не содрогаться, думая о том, что ждет ее завтра.

Генрих потянулся к ней через стол и накрыл ладонью ее руку:

– Но, как я слышал, она готова. Констебль Тауэра сказал мастеру Кромвелю, что еще ни один человек не выказывал большего желания умереть. Все произойдет быстро. Боли не будет.

Джейн была рада слышать это.

– Я помолюсь за нее, – сказала она. – А что вы будете делать завтра?

– Останусь в своих покоях, пока все не закончится, – ответил король. – Дадут пушечный выстрел из Тауэра. Когда услышите его, знайте, ее больше нет. После этого я явлюсь к вам, как только смогу. И в субботу объявят о нашей помолвке.

– В субботу?! – Джейн была в шоке.

– Я знаю, пройдет всего день после казни, – сказал Генрих, допивая вино, – но, дорогая, я не могу ждать. Тайный совет обратился ко мне с просьбой жениться вновь, настаивая на величайшей срочности, потому как проблема наследования так и не решена.

У Джейн засосало под ложечкой. Господи, пусть ребенок, которого она носит, окажется мальчиком!

– Елизавета знает, что случится с ее матерью? – спросила Джейн.

– Нет. – Генрих выглядел огорченным. – К счастью, она слишком мала, чтобы осмыслить перемены в своем статусе, и я намерен сделать так, чтобы она не страдала из-за преступлений Анны. Девочка будет защищена от скандалов.

– Королева согласилась на аннулирование брака без возражений?

Джейн не могла представить, чтобы Анна, которая так яростно отстаивала права своей дочери, безропотно приняла известие, что Елизавету объявят бастардом и лишат права на наследование престола. Или две недели, проведенные в Тауэре, сломили ее дух?

Последовала краткая пауза.

– Она согласилась. Понимала, что бороться против этого бессмысленно. Ее адвокат не возражал.

Часы текли, и Джейн все сильнее страшилась того, что должно было произойти утром. Она разрывалась между горькой жалостью к бедняжке Елизавете, мать которой умрет ужасной смертью, и облегчением по поводу того, что Генрих наконец освободится от Анны и вступит в новый брак, не обремененный проблемами, которые породили два предыдущих. Разыгравшийся в ней внутренний конфликт, наверное, был заметен, потому что, покидая Джейн, Генрих взял в ладони ее лицо и сказал:

– Будьте сильной. Я вернусь сюда утром.

Солнце било в окна, когда Джейн преклонила колени в часовне, не в силах выносить царившего в доме напряжения и гробовой тишины. Утро было слишком прекрасным для кровавой казни.

Она молилась горячо, истово, как никогда в жизни, прежде всего за Анну, но также и за Генриха, и за себя, чтобы Господь не отвратил от них своего лика в гневе на то, что свершится сегодня.

В девять часов Джейн услышала раскатистый звук пушечного выстрела, за которым последовала ужасающая тишина, нарушаемая только веселым птичьим пением. Почувствовав, что вот-вот лишится чувств, Джейн ухватилась за перила алтаря. Все кончено. Теперь ей придется жить с чувством вины, которое едва ли когда-нибудь покинет ее.

1536 год

Вдруг за спиной у Джейн появилась мать. Встав на колени и обхватив дочь руками, чтобы успокоить, леди Сеймур сказала:

– Она теперь обрела мир. Ты должна оставить все это позади. Хватит молитв. Есть много других дел.

Джейн перекрестилась, встала и сделала реверанс перед распятием на алтаре. С тяжелым сердцем и кружащейся головой она вышла вслед за матерью из часовни, а потом поднялась по лестнице в свою спальню, где портной и его помощники раскладывали на ее постели новые платья для примерки. Наряды были роскошные и радовали глаз разноцветьем – полынный зеленый, сверкающий золотой, глубокий черный, узорчатый малиновый дамаст, плюшевый алый бархат и мерцающий белизной атлас. Но в мыслях Джейн были только обезглавленное тело и пролитая утром кровь, которая, наверное, еще не остыла. Как это кощунственно – восхищаться нарядами сразу после смерти Анны.

– Тебе нужно выбрать одно из них для свадьбы, – быстро проговорила мать. – Они все прекрасны, но я думаю, лучше белое как символ чистоты. Если только ты не считаешь, что королеве больше подойдет золотое?

Джейн сглотнула.

– Я надену белое, – сказала она, – а на помолвку – зеленое.

В десять утра прибыл Генрих. Он был облачен в траур и выглядел бледным, будто провел ночь без сна.

– Королева приняла смерть храбро, – сказал он, когда все торопливо собрались вокруг него, чтобы приветствовать и выразить почтение. – Иисус, не оставь ее своей милостью. – Король перекрестился.

– Все прошло быстро? – спросила Джейн.

– Кромвель говорит, быстрее, чем вы произнесли бы «Отче наш», – ответил Генрих. – Она не успела испугаться.

– Слава Богу!

Джейн испытывала огромное облегчение, видя короля. Как утешительно снова быть рядом с ним!

– Там присутствовали Кромвель и большинство членов моего Тайного совета, – повествовал Генрих. – Они сказали, что она хорошо говорила обо мне с эшафота и приказала своим фрейлинам хранить верность мне и той, которая, наделенная более счастливой судьбой, вскоре станет их королевой и госпожой.

Значит, Анна догадывалась, что король женится на ней, Джейн. И в конце концов начала относиться к этому со смирением и выразила благоволение к своему супругу, которого предала.

– Большинство членов Тайного совета ликовали, когда я их оставил, – продолжил Генрих, садясь на высокий стул у пустого очага, – Фрэнсис Брайан сообщил мне, что люди на улицах Лондона после выстрела пушки бурно выражали радость. И скоро у них будет еще больше поводов для торжества. Утром я поставил в известность Тайный совет о нашей свадьбе. Вы можете представить, как они обрадовались, услышав об этом. Теперь нет препятствий для союза с императором, и это подстегнет английскую торговлю.