Элисон Уэйр - Джейн Сеймур. Королева во власти призраков [litres]

Джейн прошла вслед за Генрихом в спальню. Все здесь было так, как она помнила. Огромная французская кровать с занавесками из золотой парчи и прекрасное резное панно над камином. Ни одна женщина и мечтать не могла о лучшем месте для сна, но Джейн думала только о том, что это комната Анны – свидетельница самых интимных моментов ее жизни, равно как и ее страхов, горя, отчаяния. Генрих спал здесь с Анной.

У Джейн не хватило храбрости спросить его, нет ли в Йорке других комнат – любых, – которые ей можно было бы занять. Она понимала: то же самое ждет ее во всех королевских дворцах. В каждом есть апартаменты королевы, которые она должна занимать, и все они были украшены Генрихом для Анны.

Он повел ее в другой покой, где стояли длинный обеденный стол и большое кресло с обтянутым бархатом изголовьем.

– Ваш обеденный зал! – объявил Генрих.

Джейн окинула взглядом ровный строй золотых и серебряных тарелок на дубовом буфете, портрет юного Генриха над массивным каменным камином.

– Сказать по правде, я ошеломлена, – сказала она ему. – Ваша доброта ко мне безгранична!

Король улыбнулся и сжал ее руку.

– Пойдемте, – позвал он.

Когда они вернулись в ее личные покои, Джейн изумилась, увидев множество дам и служанок, которые ожидали их. Все как одна опустились в низких реверансах.

– Джейн, я еще не совсем закончил формирование вашего двора, – объяснил Генрих, – но эти милые люди будут служить вам, пока я не назначу достойных на остальные должности, после чего всех их вместе приведут к присяге. Я собираюсь увеличить число придворных до двухсот. – Он горестно улыбнулся. – Я бы добавил, что новость о нашей помолвке каким-то образом утекла в свет и началась большая суматоха и борьба за места. – Король наклонился ближе к Джейн. – Вы должны сказать им, чтобы поднялись.

Джейн быстро совладала с собой. Она как-то расслабилась, думала, что с этого момента ей уже не придется и пальцем пошевелить, все для нее будут делать слуги и рядом всегда найдется человек для выполнения любого поручения. Джейн вспомнила свои сомнения: как сможет она, дочь простого рыцаря, набраться храбрости и распоряжаться такими знатными дамами, как, например, леди Эксетер. Теперь перед ней выстроился целый двор таких леди Эксетер.

Джейн сглотнула и произнесла:

– Прошу вас подняться.

Голос прозвучал хрипло.

Когда все встали, она с облегчением вздохнула, увидев знакомые лица: Маргарет Дуглас, Марджери Хорсман, Анну Парр и Мэри Зуш. Марджери улыбалась ей. С ними была и Мэри Норрис, но бедняжка не улыбалась – она оплакивала своего отца. Джейн надеялась, что Мэри не винит ее в смерти сэра Генри.

– Моя милая племянница Маргарет будет у вас главной придворной дамой, – сказал Генрих.

Девушка вышла вперед и сделала реверанс. Джейн робко протянула ей руку для поцелуя, как раньше делала королева Анна, а про себя порадовалась, что надела роскошное платье из черного бархата.

– Я рада служить вам, госпожа Джейн, – сказала Маргарет с певучим шотландским акцентом.

– Надеюсь, мы с вами подружимся, – ответила Джейн.

Господу известно, как ей были нужны подруги!

– Другие ваши придворные дамы – леди Монтигл, леди Ратленд и леди Сассекс, – продолжил Генрих, и три женщины сделали по несколько шагов вперед. – Я намерен назначить еще трех.

Джейн предпочла бы не иметь при себе леди Ратленд, которая была враждебна к ней, когда они служили королеве Анне, но теперь она улыбалась, поднимаясь из реверанса. Как переменился ветер!

– Я подумал, вам, наверное, будет приятно иметь в числе своих дам вашу невестку леди Сеймур, – тихо проговорил Генрих и скривился.

– Лучше не надо, – шепнула Джейн, внутренне сжавшись от устрашающей перспективы, что часы ее пробуждения будет омрачать тень Нан Стэнхоуп с ее догматическими мнениями, критическим взглядом и завистью. – Могу я приглашать ее иногда, если мне понадобятся дополнительные придворные дамы?

– Очень разумно! – усмехнулся Генрих. – Эта женщина ужасает меня.

Главные служащие двора Джейн вышли вперед. Большинство из них, по словам Генриха, переведены к ней от почившей королевы.

– Но если вы хотите заменить их на тех, кто более приятен вам, я не стану возражать, – сказал ей король.

Затем были представлены фрейлины, горничные, распорядители и грумы. Джейн немного насторожилась, увидев милашку Джоан Эшли, которая меньше двух лет назад была любовницей Генриха, хотя их связь давно и совершенно точно закончилась. Джейн это точно знала. Была тут и Бесс Холланд, возлюбленная Норфолка, из-за которой он отдалился от своей герцогини. Бесс отличалась веселым нравом, она нравилась и Джейн, и Генриху.

Странно было видеть, как Марджери Хорсман, Мэри Норрис, Анна Парр и Мэри Зуш делают перед ней реверансы. Джейн с новой остротой ощутила, что былая близость между ними невозможна. Она понимала – и сожалела, – что королеве не подобает иметь доверительные отношения с фрейлинами. Анна нарушала неписаное правило, а вот Екатерина пошла на это, только когда ее двор сократился до таких размеров, что никого, кроме фрейлин, не осталось. Джейн для себя решила, что будет подражать Екатерине: пусть ничто в ее манерах не напоминает стиль поведения королевы Анны. Значит, каким бы болезненным это ни было, придется отдалиться от фрейлин и завести дружбу с главными придворными дамами, которые будут служить ей. Она не могла представить леди Ратленд своей приятельницей, но возлагала большие надежды на леди Монтигл, урожденную Мэри Брэндон, дочь большого друга короля герцога Саффолка. Красавице Мэри было двадцать шесть, она ненавидела Анну Болейн, а следовательно, могла испытывать симпатии к Джейн. Генриху она очень нравилась.

Король обратился к придворным Джейн:

– Служите своей госпоже хорошо, будьте верны ей и благоразумны во всех своих поступках. Не распространяйтесь о ее браке, пока об этом не объявят во всеуслышание. А теперь займитесь делами и приготовьте для нее все, что нужно. – Когда придворные разошлись, оставив Джейн и ее родителей наедине с королем, Генрих сказал: – Я оставлю вас устраиваться, дорогая, а позже мы пообедаем вместе.

Он поцеловал ей руку и вышел через дверь, которая вела на потайную галерею. Мать отправила фрейлин в спальню, и тогда отец с облегчением присел на скамью.

– Ну, дочь моя, мы гордимся тобой! – сказал он. – Подумать только, завтра ты станешь королевой!

– Я сама не вполне верю в это, – отозвалась Джейн. – Все это похоже на сон.

«И временами – на ночной кошмар», – мелькнуло у нее в голове. Она так и не могла избавиться от мыслей об ужасной смерти Анны и чувства вины, имелись на то причины или нет. Теперь напоминания о казненной королеве будут ждать ее на каждом шагу.