Элисон Уэйр - Джейн Сеймур. Королева во власти призраков [litres]

Леди Сеймур взялась за дело. Когда Джейн не спала или не была в забытьи, а в этом состоянии она проводила бо́льшую часть времени, то все время ощущала присутствие матери. Та бесшумно двигалась по спальне, подбрасывала дров в огонь, обтирала больную влажным полотенцем, приподнимала и поила, кормила с ложечки медом, чтобы облегчить боль в горле, или просто сидела рядом и следила, не нужно ли чего. Иногда ее место занимала Дороти, тогда мать могла немного отдохнуть, а однажды вечером с Джейн остался отец – он читал ей истории из старинного бестиария, которые она любила в детстве. Приятно было снова услышать легенды о львах, единорогах, грифонах и пантерах. Она унеслась мыслями в другой мир, не такой запутанный и сложный, где перед ней не стоял неразрешимый моральный выбор.

Отец сказал, чтобы дочь не беспокоилась: он написал леди Анне и сообщил о ее болезни, в ответ было получено любезное позволение Джейн приехать ко двору, когда она поправится и будет в состоянии это сделать. Больная девушка молилась, чтобы время отъезда было отсрочено, и, похоже, Бог услышал ее. За три недели лихорадка и боль в горле прошли, но болезнь так истощила силы Джейн, что она не могла встать с постели.

Мать старалась поднять ее на ноги с помощью хорошего питания и стимулирующих лекарственных средств собственного приготовления, однако дочь шла на поправку медленно.

Весной пришло известие исключительной важности. Отец услышал новость на рынке в Эймсбери – ее зачитывали королевские глашатаи. Сэр Джон поскакал домой, чтобы передать новость родным. Архиепископ Кранмер объявил союз короля с леди Екатериной не имеющим силы и аннулированным. Король женился на леди Анне, и этот брак признан законным и состоятельным. Леди Анна теперь королева Англии.

Джейн плакала в подушку – о Екатерине, для которой это будет тяжелым ударом, и о себе, потому что служить Анне как королеве с ее стороны будет величайшим предательством по отношению к прежней госпоже. Кроме того, Джейн ужасало, что король не стал дожидаться дозволения папы и сделал все по своему усмотрению. Это было абсолютно безнравственно. Теперь-то уж его святейшество обязан заговорить!

А вот отец ликовал.

– Служить королеве Анне гораздо лучше, чем леди Анне! – радовался он, не обращая внимания на угрюмое неодобрение дочери, и поспешил отправить новоиспеченной правительнице послание с заверениями, что ее фрейлина поправляется и ждет не дождется возможности приступить к исполнению своих почетных обязанностей.

– Это дурно, и я не хочу принимать в этом никакого участия! – слабо отпиралась Джейн.

– Ш-ш-ш, дитя. – Рядом с ней сидела мать. – Это сложные дела; нам, женщинам, их не понять.

– О, я думаю, Анна Болейн прекрасно в них разбирается. Хорошей королеве положено разбираться.

Сердце Джейн едва билось. Все это не шло ей на пользу.

Мать похлопала ее по руке:

– Предоставь спорить тем, кто имеет образование, чтобы судить да рядить, а свое личное мнение держи при себе. Подумай о положении отца.

Обычно подобных слов матери было достаточно, чтобы дети смирились и притихли, но Джейн не могла не высказать того, что было у нее на уме.

– Матушка, простите меня, но я не могу забыть о своей верности истинной королеве, которая была для меня доброй госпожой, которая терпелива и хороша во всем. Я не могу принять Анну Болейн вместо нее. Может быть, я и женщина, но мне известны законы Божьи, а в них сказано, что у мужчины не может быть двух жен одновременно.

– Довольно! – оборвала ее мать. – Я уверена, мы все разделяем твои мысли, но теперь глупо об этом говорить. Никто из нас не властен что-либо изменить. Храни свою истинную преданность в сердце и не говори о ней никому. Я даю тебе мудрый совет.

Джейн сдалась и закрыла глаза. Мать была права; к тому же, чтобы оправиться после болезни, ей не нужно загружать себя новыми проблемами.

Лиззи написала из Джерси, куда перебралась в то время, когда Джейн пребывала в глубинах болезненного бреда. Сестра благополучно родила сына и назвала его Генрихом в честь короля. Он появился на свет в замке Монт-Оргёй, где Лиззи прекрасно устроилась и жила в большом почете как супруга наместника. Мать и отец пришли в восторг оттого, что снова стали бабушкой и дедушкой, и леди Сеймур немедленно взялась за шитье приданого для новорожденного, чтобы отправить его в Джерси.

От Гарри тоже пришли добрые вести. По рекомендации епископа Гардинера он получил должность при дворе и был назначен сверхштатным мажордомом в личных покоях короля, где служили его братья.

– Что такое мажордом? – спросила Дороти, когда мать и отец, радостные, пришли в комнату Джейн, чтобы сообщить ей эту приятную новость.

– Джентльмен, который прислуживает королю за столом, – гордо пояснил отец.

Однако не все известия были хорошими. Вскоре после этого Эдвард сообщил родным в письме, что королева Екатерина, или вдовствующая принцесса Уэльская, как ее теперь называли, отказалась принять постановление архиепископа Кранмера и отрешиться от своего титула.

– Она продолжает утверждать, что является верной женой королю и не подчинится никакому решению, кроме папского, – читала Джейн принесенное матерью письмо.

Лежа в постели, девушка задрожала. Что же это? Ей теперь придется называть Екатерину вдовствующей принцессой? Для Джейн она навсегда останется королевой. В душе Джейн кипел гнев против выскочки, занявшей место истинной повелительницы англичан.

В июне Эдвард и Томас отправили домой восторженные отчеты о коронации Анны Болейн. К этому времени Джейн достаточно окрепла, чтобы непродолжительное время сидеть на стуле. Она оторопела, узнав, что новая королева, будучи на шестом месяце беременности, бесстыдно отправилась на коронацию в белом платье, которое символизирует девственность. Вероятно, она уже носила ребенка, когда король женился на ней, или, может быть, они поженились в январе, о чем ходили упорные слухи. Но и в этом случае она должна была забеременеть раньше…

Отец произвел подсчеты, но смотрел на дело с более прагматической точки зрения.

– Король отчаянно нуждается в наследнике, – сказал он, усаживаясь у постели дочери. – Вот отчего возникло это Великое дело. Королю нужен сын. Может быть, его милость после всех треволнений хотел до женитьбы удостовериться, что его пассия способна к продолжению рода.

– Но пойти на коронацию во всем белом – какой стыд!

– Джейн, ты должна понять, что у королевы белый цвет символизирует моральную чистоту, – попытался урезонить ее отец, – как и распущенные волосы. Эдвард говорит, у королевы Анны они такие длинные, что она на них сидит.

– Простите меня, – Джейн не могла сдержаться, – но я не могу соотнести Анну Болейн с понятием моральной чистоты.