Элисон Уэйр - Джейн Сеймур. Королева во власти призраков [litres]

Приближенные короля явились в апартаменты королевы, где все ее слуги выстроились вдоль стен, чтобы принести клятву. Джейн заняла свое место среди фрейлин, сердце у нее сильно билось. Накануне вечером, узнав, что потребуется от нее завтра, она пошла к священнику, который обычно исповедовал ее, и высказала ему, полагаясь на тайну исповеди, все свои сомнения и страхи. Что будет бо́льшим грехом: послушаться голоса совести и не подчиниться королю, испытав на себе все последствия ослушания, или принести клятву, не принимая сердцем ее суть?

За решеткой наступила тишина.

– Дитя мое, его королевское высочество – верховный глава Церкви, обладающий властью над делами духовными. Что заставляет вас думать, будто ваша совесть ведет вас по правильному пути? Вы считаете, что разбираетесь во всем лучше, чем он?

Джейн собиралась ответить правдиво, но помедлила. Священник был духовником королевы, ее слугой и, вероятно, являлся таким же сторонником реформ, как она. Стоит ли доверять ему?

– Боюсь, я не слишком хорошо все понимаю, потому и пришла к вам, – осторожно сказала она. – Трудно менять убеждения, которых вы держались всю жизнь.

Она не добавила, что верила в них так же твердо, как в собственное существование, и не могла отказаться от них. Джейн уже понимала, что приход на исповедь был ошибкой.

– Это верно, – сказал священник, а потом удивил ее, добавив: – Помните, что Господь слышит ваши мысли, а люди слышат только слова. Поэтому ваш долг как христианки говорить правду Богу. Утаивать часть этой правды от человеческих ушей – это нравственное деяние, если оно служит благим целям.

У Джейн будто гора свалилась с плеч.

– Благодарю вас, отец, – пробормотала она.

Он назначил легкое наказание за ее мелкие грешки и отпустил. Джейн вышла из часовни с мыслью: нет ли у него самого внутренних оговорок по поводу этой клятвы.

И вот она – следующая на очереди. Девушка сделала шаг вперед, положила руку на Библию, сосредоточила ум на Господе и прочитала вслух написанное в поданном ей документе:

– Я, Джейн Сеймур, клянусь быть верной, преданной и послушной его величеству королю и наследникам, произведенным на свет его дражайшей и любимейшей законной супругой королевой Анной, а также и тем, которых она родит впредь. Я подтверждаю и по совести заявляю, что его высочество король есть единственный верховный правитель в этом королевстве, как во всех делах духовных, или церковных, так и в мирских; и ни один иностранный принц, человек, прелат, государство или его правитель не имеют и не должны иметь никакой власти в этом королевстве. А потому я отрекаюсь и оставляю в прошлом всех притязавших на власть и обещаю, что отныне и впредь буду хранить верность его высочеству королю, его наследникам и законным преемникам, да поможет мне Бог.

Дело сделано. Джейн сказала себе, что приняла правильное решение.

В тот вечер она была свободна от обязанностей и пошла прогуляться по саду: день выдался по-настоящему теплый, один из первых в году. Джейн договорилась встретиться с Эдвардом. Он недавно вернулся ко двору, и ей хотелось услышать, как прошла свадьба.

Эдвард был гораздо более оживлен, чем при их последнем свидании, и по-братски обнял сестру. Они медленно побрели между цветочными клумбами.

– Все прошло очень хорошо, – сказал Эдвард. – Приехали отец и мать с мальчиками. Лиззи прислала подарок, и собралась целая толпа родни Стэнхоупов. Родители Нан не поскупились на расходы, устроили великолепный пир.

– А Нан? Она была красивой невестой? – спросила Джейн.

– Нан в любом наряде выглядит прекрасно, – сказал Эдвард, до сих пор одурманенный любовью.

Джейн заглушила нараставшее внутри возмущение:

– И она довольна жизнью в Элветаме?

– Да, – ответил Эдвард, впрочем, не слишком уверенно. – По правде говоря, она жаждет быть при дворе. Увы, кажется, здесь нет доступных для нее мест. Мы попросили Фрэнсиса замолвить за нее словечко, но он ответил, что теперь не пользуется таким доверием королевы, как раньше.

Джейн втайне порадовалась, что Нан не появится при дворе королевы. Одной мегеры вполне достаточно. В последнее время Анна измучила всех своими капризами.

– А мальчики? Нан им понравилась?

Эдвард заколебался:

– Увы, нет. Она не полюбила их, и они это знают. Я оставил мальчиков в Вулфхолле. Нан хочет, чтобы я лишил их наследства.

Именно этого Джейн и боялась.

– Но ведь ты этого не сделаешь?

– Честно говоря, я не знаю, Джейн. Нан убеждает меня, что поступить так – правильно, потому что законность их происхождения сомнительна. Она говорит, нужно расчистить путь к наследству нашим сыновьям.

– Но Джон и Нэд – твои законные сыновья.

– Да, но мы знаем, что это, вероятно, не так. А Нан в этом твердо уверена. Я сказал ей, что подумаю.

Джейн рассудила про себя: да, Эдвард человек способный, образованный, с виду властный, но на самом деле он уступчив и слаб. Похоже, своевольная Нан уже вертела им как хотела. Если бы это зависело от нее, Джейн не допустила бы, чтобы мальчиков оставили без наследства. Они и без того уже достаточно пострадали, лишившись матери.

– Обдумай все хорошенько, – уговаривала она Эдварда. – Поступи по справедливости.

Брат и сестра направились к теннисным кортам. Навстречу им шел дородный темноволосый мужчина в длинной черной накидке. Джейн узнала тяжелое лицо и недобрые глаза мастера Кромвеля, одного из самых могущественных людей при дворе. После падения кардинала Уолси ему удалось стать главным советником короля. Он поддерживал Анну, и Джейн несколько раз видела его гостем в апартаментах королевы.

– Сэр Эдвард. – Мужчина слегка поклонился.

– Мастер Кромвель. Позвольте представить вам мою сестру Джейн, она фрейлина королевы.

Кромвель снова поклонился и очаровательно улыбнулся Джейн. Она улыбнулась в ответ.

– Примите мои поздравления, мастер Кромвель, с назначением на должность главного королевского секретаря, – сказал Эдвард.

– Благодарю вас, – отозвался тот. – Это большая честь, надеюсь, я оправдаю доверие его милости. – Он кивнул и пошел дальше.

– Кто бы сомневался, – пробормотал Эдвард. – Везде запустил свои лапы; даже кардинал Уолси не обладал такими способностями. От каждого пирога отхватил по куску. Личный советник, канцлер казначейства, хранитель сокровищницы, а теперь еще и главный секретарь!

– Он любезен, – сказала Джейн.

– Да, он весел, приветлив и щедр, устраивает веселые застолья, окружен толпой обожателей и просителей. Но я тут чувствую жестокий прагматизм; под его очарованием прячется твердая сталь. Говорят, мастер Кромвель – уши и разум короля и что его милость полностью доверил ему управление королевством.