Элисон Уэйр - Джейн Сеймур. Королева во власти призраков [litres]

– Мадам, вам следует знать, что король упал с коня во время турнира. Падение было таким тяжелым, что все, кто это видел, посчитали чудом, что он не разбился насмерть.

Джейн подавила испуганный вздох, а Анна прикрыла рот рукой. В глазах ее застыл ужас.

– Он ранен?

– Нет, только слегка шокирован, – заверил ее Норфолк, а у Джейн от облегчения ослабли колени. – Он будет жить и еще поучаствует в турнирах.

– Нет, если это будет зависеть от меня! – отрезала Анна. – Это слишком рискованно.

Ее трясло, несомненно, от мысли, что станет с ней, если Генрих умрет и оставит ее один на один с враждебным окружением и проблемой наследования, а права ее детей почти наверняка будут оспариваться, может дойти и до насильственных действий.

В тот вечер Генрих вызвал Джейн в свою галерею.

– Сэр, как я рада видеть вас целым и невредимым, – сказала она. – Вы испугали нас всех.

– Это ерунда, – небрежным тоном ответил он. – К несчастью, открылась старая рана на ноге, и мои доктора боятся, не развилась бы язва. Нога болит, но это не остановит меня от поездок на охоту и прочих удовольствий. Подойдите, позвольте мне поцеловать вас! – Он протянул к ней руки.

По приказанию короля в день похорон королевы Екатерины весь двор облачился в черное. Джейн удивилась, услышав об этом распоряжении, но Анна просветила их всех, сообщив не слишком радостным тоном:

– Почившая вдовствующая принцесса была невесткой его милости. Вот почему король сегодня в трауре. Но с моей стороны было бы лицемерием оплакивать своего главного врага. Я печалюсь не о том, что она мертва, а о том, каким показательным стал ее тихий переход в мир иной. Мне уже тошно слышать об этом. Ни о чем другом не говорят, кроме как о христианской кончине Екатерины! Но нам придется надеть траур, хотя я предпочла бы облачиться в желтое.

Джейн обомлела. Как смеет Анна выказывать такое неуважение! Никто не шевелился. Джейн ощутила, что остальные дамы разделяют ее чувства.

– Чего вы ждете? – рявкнула Анна. – Принесите мое синее платье. Я буду сопровождать короля на торжественное погребение, оно состоится сегодня. Этим я заслужу одобрение в глазах сторонников Империи и проложу путь к дружбе с императором.

Джейн не могла поверить собственным ушам. Марджери Хорсман подозвала ее к себе, и они вдвоем быстро отправились в гардеробную.

– Она думает, император станет ей другом?

– Обманывает сама себя, – сказала Марджери, отпирая дверь.

– И попросила принести синее платье.

Этот цвет Анна никогда не носила.

– Синий – цвет королевского траура, – объяснила Марджери.

– Лучше бы она оделась в черное, как король, – возразила Джейн.

После того как платье было доставлено и королева облачена в него, говорили мало. Признаки беременности уже были заметны, пришлось слегка распустить шнуровку в области живота.

– Мне вдруг захотелось поесть рыбы, – сказала Анна. – Джейн, сходите на кухню и предупредите поваров.

По пути Джейн проходила мимо двери Королевской капеллы, откуда доносилось чтение на латыни; наверное, служили раннюю мессу по почившей королеве, первую из нескольких, которые проведут сегодня. Углубившись в галерею, она едва не столкнулась с Шапуи, который слегка поклонился ей. Он разговаривал с высоким, мрачного вида мужчиной.

– Я думал, вы будете в Питерборо на похоронах вдовствующей принцессы, – услышала Джейн слова незнакомца.

– Нет, сэр Уильям, останусь в стороне, раз они не хотят похоронить ее как королеву, – ответил Шапуи.

Джейн поспешила дальше, испытав желание похвалить посла за то, что он так стойко держится своих принципов.

Выполнив поручение, она возвращалась по галерее, как вдруг двери капеллы распахнулись, и появился король в сопровождении процессии духовенства, лордов, офицеров и придворных, все были в черном. Генрих, одетый в однотонный бархатный костюм, который не оживлялся ни единым цветным пятном, являл собой впечатляющее зрелище. Джейн сделала низкий реверанс. Король склонился к ней и шепнул на ухо:

– Мне нужно увидеться с вами. Приходите в мои личные покои в одиннадцать. – Он выпрямился и пошел дальше. Его спутники уставились на Джейн, которая с пылающими щеками удалилась.

Церемониймейстеры и королевская стража с безучастными лицами стояли на своих постах, когда король встречал Джейн у дверей в личные покои.

– Там никого, – предупредил он; все джентльмены и слуги по его распоряжению находились в часовне. – У нас есть свободных полчаса. Королева тоже на мессе.

Генрих провел гостью в маленький кабинет, обставленный соответственно назначению. На столе стопкой лежали книги, на полках стояли инструменты для научных занятий, там же помещалась коллекция склянок с лекарствами и кипа свитков, похожих на карты. Закрыв дверь, Генрих прижал к себе Джейн и жарко поцеловал ее.

– Кажется, я на небесах, когда остаюсь с вами наедине, – прошептал он и снова прикоснулся губами к ее губам. Она осторожно ответила, боясь слишком сильно разжечь его пыл. Он легко мог забыться и взять ее силой. Джейн верила, что Генрих этого не сделает и рыцарский дух всегда одержит победу над устремлениями плоти. Однако ей не хотелось, чтобы король подумал о ней как о легкомысленной особе, раз она согласилась остаться с ним наедине, и, когда его рука, блуждая, переместилась к ней на грудь, Джейн твердо отстранила ее.

– О Джейн, вы жестоки! – жалобным голосом проговорил король, но отпустил ее, и они сели: Генрих – в большое дубовое кресло, она – на мягкий табурет, который пододвинул ей хозяин. Пока они разговаривали, он держал Джейн за руку и смотрел ей в глаза.

– Я хотел бы видеться с вами чаще, – сказал король.

– Я не должна расстраивать королеву, – пробормотала Джейн.

– Это мудро, – вздохнул Генрих. – Многое зависит от этой беременности. Я считаю недели до рождения ребенка.

– Молюсь, чтобы у вашей милости родился сын, – сказала Джейн.

– Слава Богу, у нас будет повод для торжества, когда он появится! – заявил король. – Я ждал его двадцать семь лет. И хочу, чтобы все увидели: Господь улыбается, глядя на мои дела.

Джейн ничего не сказала, и король переключился на другие темы, а потом разговор привел к касаниям, а касания повлекли за собой поцелуи… Минуты текли, и очень скоро часы на шкафу показали, что осталось всего десять минут до полуночи.

– Мне нужно идти, сэр, – вставая, сказала Джейн.

Генрих поймал ее за руку и усадил к себе на колени.

– Останьтесь еще ненадолго! – молил король, крепко удерживая ее.

Она засмеялась, и он снова начал целовать ее. И вновь его ладонь накрыла ее грудь, и Джейн уже собралась сбросить ее, как вдруг дверь распахнулась, за ней стояла Анна с вытаращенными от шока глазами.