Элисон Уэйр - Джейн Сеймур. Королева во власти призраков [litres]

– Как вы могли?! – вскрикнула она.

Генрих спихнул Джейн с коленей и вскочил.

– Уходите! – сказал он, и Джейн выскользнула за дверь, даже не сделав реверанса, и услышала, как Генрих говорит Анне:

– Дорогая, простите меня.

По пути в апартаменты королевы сердце Джейн учащенно билось. Это могло повлечь за собой увольнение или еще что похуже. Она размышляла: может, лучше сбежать прямо сейчас, прежде чем придется испытать на себе гнев Анны.

Но когда королева вернулась, она была не в том состоянии, чтобы распекать Джейн. Ее скрутила боль, а юбки были запятнаны кровью. Дамы помогли ей раздеться и лечь в постель, спрашивая друг друга: «Где найти повитуху или лучше послать за врачом?» В конце концов после долгих рассуждений благодаря содействию сэра Генри Норриса была призвана одна знающая женщина, которая жила неподалеку от дворца. К этому моменту стало ясно, что у Анны начались преждевременные роды. Джейн сидела в наружном покое с остальными фрейлинами и слушала доносившиеся из-за двери крики.

– Этого достаточно, чтобы навсегда отвратить от замужества, – сказала Марджери.

– Верно, – резко кивнула Джейн.

– Тут нет разницы, королева вы или крестьянка, – заметила Маргарет Дуглас. – Деторождение – опасное дело. Только послушайте ее, бедняжку. Она кричит, как раненый зверь.

Ранним вечером крики утихли и сменились горьким плачем. Наконец открылась дверь, и появилась леди Уорчестер, вся в слезах, хотя обычно умела сохранять самообладание.

– Королева потеряла мальчика, – убитым голосом сообщила придворная дама. – Повитуха сказала, ему было всего недель пятнадцать.

Джейн стало жаль Анну, страдания которой закончились такой трагедией, к тому же ее будущее теперь выглядело опасно ненадежным. И все же она не могла удержаться от мысли: не было ли это Божьей карой за роль Анны в смерти королевы?

Сердце Джейн обливалось кровью от жалости к королю, надежды которого погибли. Какое мучительное разочарование! Но может быть, теперь он поймет, что этот притворный брак противен Господу, и избавится от Анны. Джейн не была жестокой; она представляла себе красивый дом где-нибудь вдали от двора, в котором Анна могла бы жить со своей незаконнорожденной дочерью, комфортно, на приличный пансион и с достойной обслугой…

Появился король, лицо его превратилось в маску горя. Он протопал в спальню и затворил за собой дверь. Дамы слышали приглушенные крики и восклицания Анны. Когда Генрих вышел, всего через несколько минут, он плакал. Джейн хотела подойти к нему, чтобы утешить, но он удалился прежде, чем она успела подняться из реверанса.

Юная герцогиня Ричмонд выбежала из спальни следом за королем:

– Он ушел? Он не мог оставить ее в таком состоянии! Она в глубочайшей печали. Плакала навзрыд, когда король явился к ней, и он был безжалостен, сетовал и сокрушался о своей потере – своей потере! – а о ее утрате даже не упомянул. Она впала в истерику, обвинила его в жестокости, а он воспринял это плохо. – Герцогиня в упор посмотрела на Джейн. – Вы знаете, что он сказал ей? Заявил, что больше у нее не будет сыновей от него. Он был неумолим. И, госпожа Джейн, она сказала ему, что он должен винить за свое разочарование самого себя, потому что причина несчастья в том, что она расстроилась из-за вас!

– Я ничего не сделала, – запротестовала Джейн, чувствуя, как щеки у нее заливаются краской.

Все смотрели на нее, многие враждебно.

Герцогиня вспыхнула:

– Тогда почему она говорит, что ее сердце разбито его любовью к другим? И отчего это его милость выглядел пристыженным и просил у нее прощения?

– Я не сделала ничего дурного, – настаивала на своей невиновности Джейн.

– Вы украли мужа у королевы! – крикнула Мадж Шелтон. – Из-за вас она страшится, что он бросит ее, как бросил вдовствующую принцессу!

Джейн закусила губу. Она не смела сказать, что Генрих не муж Анне, а потому принимать его ухаживания – это не грех. Не могла она напомнить и о том, что в свое время Анна увела мужа у другой королевы.

– У меня не было желания причинять ей боль, – заявила она.

– И вы считаете, что мы в это поверим? – возразила Мадж.

– Вас не волнует, что по вашей милости она потеряла ребенка? – злобно спросила леди Уорчестер.

– Мне очень жаль, что так случилось, – ответила Джейн, – но не думаю, что я стала причиной этого. Ее милость потеряла уже третьего ребенка. Может быть, ее сложение не подходит для вынашивания мальчиков. – «Или Господь выражает так свое неодобрение», – подумала она, а вслух сказала: – Я ничем не угрожаю мадам Анне.

– Вам должно быть стыдно! – выпалила герцогиня и скрылась за дверью спальни.

Джейн обиженно наклонила голову над шитьем. Марджери подошла к ней и села рядом:

– Не беспокойтесь, Джейн. Она потеряла ребенка, потому что нервничала на протяжении всей беременности, а не только из-за вас. Не думаю, что кто-нибудь из дам на самом деле удивлен. Она ходила по лезвию меча. Знала, сколь многое зависит от того, родится ли мальчик, и терзалась сомнениями. Не слушайте их. Просто они ее протеже и опасаются за свое будущее.

Джейн взяла руку Марджери:

– Спасибо, милая подруга. Я постараюсь не обращать на них внимания.

Поздно вечером Генрих послал за Джейн. Она пришла к нему в тускло освещенную капеллу и застала его плачущим на скамье; он не мог контролировать свои чувства. Джейн обняла короля.

– Она потеряла моего мальчика! – всхлипывал он у нее на плече. Щетина на щеках Генриха царапала кожу у нее на груди. – Это величайшее горе для меня и всего королевства. – Он поднял искаженное страданием лицо и взглянул на свою утешительницу. – Я знаю, от нее у меня сыновей не будет. Теперь мне ясно, что Господь не хочет дать мне мужское потомство.

Джейн задержала дыхание. Неужели чары Анны разрушены? И он наконец узрел правду?

– О Джейн, помогите мне! – умолял Генрих. – Я боюсь, что снова прогневил Бога. Эти выкидыши не могут происходить без основательной причины: видимо, Господь проявляет так свое неудовольствие. Думаю, мой брак с королевой так же противен Ему, как и незаконный союз с Екатериной.

Джейн и не думала когда-нибудь услышать от него такие речи. У нее возникла непрошеная мысль: она увидела себя сидящей в прекрасной церкви с короной на голове. Об этом грезила ее семья, но сама она относила подобные идеи на счет излишне оптимистичных амбиций, однако теперь, охваченная лихорадкой страха и душевного трепета, Джейн ощущала, что, вполне вероятно, предчувствия ее родственников оказались верными. Если Генрих оставит Анну, что удержит его от женитьбы на ней? Она не уступала Анне в родовитости, и он ее любил. Анне этого хватило, чтобы получить корону.

Видения будущего смутными картинами промелькнули в голове Джейн, но было понятно: ей нужно время все обдумать. А пока лучше подбирать слова с осторожностью, ведь то, что она скажет, может оказаться решающим.