Илья Дроканов - Пароль: «Тишина над Балтикой»

После отъезда Канариса из французских источников удалось получить сведения, предположительно проливающие свет на отсутствие действенной реакции Англии и Франции на бесконтрольные шаги Гитлера.

Премьер Даладье поручил Генштабу Франции изучить вопрос о возможности нападения на нефтеносные районы СССР на Кавказе. В Сирии у французов сосредоточены три дивизии, которыми командует генерал Вейган, готовый нанести удар в направлении Баку. Помимо сухопутного рейда, прорабатывается вариант совместной морской операции, в ходе которой в Черное море будут направлены английская и французская эскадры. Военные намерены поручить дипломатам убедить турецкие власти нарушить нейтралитет и пропустить боевые корабли через Босфор и Дарданеллы.

Таким образом, пока Германия свободно решает военным путем политические задачи в центре Европы, ведущие страны Запада, не считающие Гитлера своим противником, планируют нанести удар по территории СССР в районе Кавказа».

Радиосвязь с «Ферзем», а точнее с «Авророй», поддерживалась через мощный радиоузел Черноморского флота под Одессой, откуда до Барселоны было чуть более двух тысяч километров по прямой. Мощная аппаратура черноморцев позволяла улавливать сигналы агентурной радиостанции, притаившейся в дальнем уголке Европы.

Шифровку Тихонов доложил лично Кузнецову, назначенному 29 апреля наркомом ВМФ. Николай Герасимович собирался на доклад к Сталину и положил бланк с важным донесением в рабочую папку. Вернувшись из Кремля, нарком вызвал Тихонова и поблагодарил за работу:

— Товарищ Сталин оценил доклад «Ферзя» о вскрытии агрессивных планов Парижа и Лондона как очень ценные разведывательные данные и поручил дальше исследовать эту тему.

«Дебют проведен успешно, спасибо тебе, „Ферзь“! — подумал Тихонов. — Когда-нибудь „Адмирал“ ответит тебе добром за добро». Успех от своевременного донесения источника в начале службы в наркомате позволил ему быстро решить вопросы по организации служебной командировки в Стокгольм для возобновления работы с «Адмиралом».

По надежным, то есть отмеченным в картотеках нескольких миграционных служб Европы, документам на имя Эрнста Вальтера, инженера из Германии, Тихонов приехал в столицу Швеции. Он не стал вызывать разведчика на встречу, потому что знал, где лучше провести якобы случайный контакт, и сам пошел туда, к университету, где у «Адмирала» должны идти занятия по русскому языку. Проехав из центра на север города, Тихонов быстро оказался среди невысоких зданий университета, расположенных среди деревьев старого парка. Найти лингвистическое отделение не составило труда, и он встал у дерева недалеко от входа. Вскоре из дверей по двое, по трое потянулись студенты, прослушавшие лекции. Последним вышел преподаватель — невысокий джентльмен с седыми усами, о чем-то оживленно беседовавший с полноватой дамой в темных одеждах. Она задавала вопросы и записывала ответы в маленький блокнотик, он отвечал. Наконец, удовлетворив любопытство, дама вернулась в здание. Преподаватель без спешки пошел по тенистой дорожке на выход из парка к остановке транспорта.

Тихонов подошел к нему сбоку и, глядя в сторону моря, сказал по-русски фразу пароля:

— Вы посмотрите, какая тишина над Балтикой!

«Адмирал», слегка повернув голову, ответил знакомым отзывом:

— Эта тишина — только мнимая… — И немного погодя продолжил: — Владимир Константинович, так и я предполагал, что предстоит важная встреча. Недаром у меня с утра чесалась левая ладонь.

— Владимир Арсеньевич, это, скорее, к деньгам. Или муха в суп упадет, — пошутил Тихонов. — Хотя следует отметить, что развитая интуиция — важнейшее качество разведчика. Давайте погуляем по парку, здесь малолюдно — удобно разговаривать без лишних ушей и глаз. Вы не торопитесь?

— Какая уж теперь торопливость! Я два года жду этой встречи. Действовать пора, эвон что в Европе творится: не сегодня-завтра заполыхает. От границ Советского Союза опасность пока далеко, но она скоро приблизится. Чтобы это понять, даже развитой интуиции не требуется.

Тихонов кивнул в знак согласия и подробно изложил содержание тех задач, решения которых Центр ждет от «Адмирала». Их суть сводилась к добыванию сведений о фашистской Германии, о перемещениях ее войск в Скандинавии, об обстановке в Финляндии, о ее военных планах в отношении СССР, о военном сотрудничестве Финляндии и Германии.

— Вы прекрасно знаете Германию и ее вооруженные силы, свободно ориентируетесь в особенностях внешнеполитического курса скандинавских стран, поэтому, без сомнения, справитесь с заданием. Однако напоминаю о необходимости соблюдать осторожность и конспиративность. Сейчас мы в Москве работаем над тем, чтобы направить в Швецию подготовленного радиста и обеспечить вас радиосвязью. Это позволит действовать более скрытно, не привлекая связников для передачи донесений. К тому же в случае начала войны в Европе использование связников представляется делом чрезвычайно хлопотным.

Когда речь о делах разведки закончилась, «Адмирал» сказал:

— У меня интересная новость: недавно мы в Стокгольме случайно встретились с Ильей Ивановичем Стрельцовым, вернее, шведским подданным Ингваром Свенсоном, поговорили, что называется, за жизнь.

Тихонов ответил, что тоже намерен встретиться с бывшим руководителем.

Так и получилось: встреча ветеранов-разведчиков вскоре состоялась в небольшом загородном доме в районе шведского города Гётеборг, где Илья Иванович и Кристина обосновались на постоянное жительство. Дом стоял в живописном месте на берегу Гёта-канала, шведской внутренней водной системы, по которой через каскад шлюзов, несколько больших и малых озер и рек можно небольшими пароходиками добраться из Стокгольма до Гётеборга, пересекая всю страну.

Европейское жилище Стрельцова оказалось новостью для Тихонова, который с удивлением осматривал интерьеры особняка и ухоженный участок земли рядом с домом. Но и сам, в свою очередь, приготовил сюрприз: привез из Советского Союза письма и фотографии дочерей и внука Ильи Ивановича. Пока он лезвием и пинцетом извлекал тонкий пакет из тайника, устроенного в картонной обложке Библии, лежавшей в саквояже, полковник внимательно наблюдал за ним.

— Понаторели вы, Володя, в делах шпионских, — иронично заметил он.

— Зато, Илья Иванович, несколько границ проехал спокойно. Вещи просматривали, Библию с места на место перекладывали, а пакет остался не тронут. Да вы взгляните, что в нем!

Когда Стрельцов увидел, что лежало в пакете, глаза его увлажнились. Он смотрел на фотографии, читал письма, перечитывал их, потом вновь впивался глазами в фотографии и так несколько раз.