Илья Дроканов - Пароль: «Тишина над Балтикой»

Анташев только вздохнул в ответ.

…В управлении Тихонова ждала шифровка от «Ферзя»:

«По сведениям, полученным от адмирала Канариса, войну против Советского Союза Гитлер может начать весной 1941 года».

На эту встречу Канарис пригласил «Ферзя» не в фешенебельный номер отеля на морском побережье, который обычно снимали для начальника сотрудники испанского отделения абвера, а в пустой зальчик скромного ресторана в Барселоне. Адмирал сидел за столом с бокалом легкого красного вина и тарелочкой камамбера, когда подошел «Ферзь». В его голове крутился вопрос, почему Вилли назначил встречу здесь, в малолюдном месте, не пригласив по обыкновению кого-нибудь из своих помощников или испанских друзей.

Ответ пришел сам собой: разговор на сей раз будет касаться только двоих.

Беседа за столом началась неторопливо с каких-то пустяков. Шеф абвера явно никуда не торопился и мог позволить себе говорить с собеседником, словно присматриваясь, выясняя настроение, снимая настороженность.

И вдруг как выстрел прозвучал острый вопрос, ответить на который «Ферзь» готовился больше года. Канарис сделал паузу в разговоре, задумчиво глядя в окно, а потом, как бы нехотя поинтересовался:

— Юрг, ты можешь объяснить, что случилось с сотрудником абвера, которого в Испании знали под именем Дитрих? Он был твоим партнером по операциям с оружием, а летом 1938 года бесследно исчез. Возможно, ты прольешь свет на это странное происшествие?

Для «Ферзя» прояснился вопрос, почему они встретились сегодня без свидетелей. Адмирал хотел задать старому товарищу конфиденциальный вопрос, знать о котором никто из его окружения не должен. И в зависимости от того, устроит его ответ или нет, будет понятно, уйдет ли «Ферзь» спокойно после встречи, или бесследно исчезнет, подобно Дитриху. Об этом тоже никто не узнает. Понятно, что на войне у разведчиков дружбы не бывает, могут быть только общие интересы.

— Я убил его, Вилли, а тело вместе с машиной сбросил со скалы в море, — с обезоруживающей откровенностью ответил разведчик.

Канарис с любопытством посмотрел, вскинув брови. В голубых глазах адмирала холодели льдинки гнева. Он сухо бросил:

— Хотелось бы подробнее…

Он поверил, догадался «Ферзь», оценил откровенность, но демонстрирует свой гнев по поводу моего наглого самоуправства: ведь нельзя с бухты-барахты стрелять офицеров абвера. Теперь нужно убедить адмирала, что иного выхода быть не могло.

— Произошла своеобразная дуэль. Дитрих заявил, что хочет убить меня и первый направил на меня ствол своего «бульдога». Лишь то обстоятельство, что он пришел, изрядно выпивши, позволило мне опередить его с выстрелом. Промедли я хоть мгновение, тебе пришлось бы выяснять у него, что случилось летом 1938 года со мной.

— Что привело к ссоре? Шерше ля фам?

— Насколько я могу предположить, дамы его не интересовали. Он слишком много пил и психовал из-за того, что попал в Испанию.

Канарис молча прикрыл веки. Тебе об этом известно, продолжал размышлять «Ферзь», это играет на руку мне, к тому же Дитрих ненавидел твою любимую Испанию.

— Да, его все раздражало в этой стране. Он постоянно жаловался на пыль и жару, на то, что здесь нет того комфорта, к которому он привык в Германии, местных жителей он презирал за легкое отношение к жизни, забывчивость и необязательность. К бутылке с коньяком Дитрих прикладывался с утра, а к вечеру пьянел настолько, что мог орать при посторонних о своих задачах, поставленных адмиралом Канарисом.

— Даже так?

— Да, Вилли, именно так. При этом он плакался, что ты заставляешь его следить за передвижением армии республиканцев, считать количество их танков, броневиков и прочей техники. То есть заниматься нудной и опасной работой, с его точки зрения. Ко мне прицепился из-за того, что считал меня «белоручкой» и твоим любимчиком. Я как-то призвал его к порядку, чем вызвал у него приступ бешеной ярости, он грозил, что убьет меня. На ту роковую встречу Дитрих вызвал меня, чтобы обсудить вопросы по операциям с оружием. Однако приехал сильно пьяным и агрессивным, начал угрожать. Я терпел долго, видит Бог, но не выдержал и послал его ко всем чертям. Повернулся, чтобы уйти, но он выхватил оружие и прицелился мне в голову. У меня реакция оказалась лучше, я успел выстрелить первым. О чем, кстати, не жалею: этот Дитрих был негодяем.

— Почему же ты, Юрг, сам не доложил мне об этом?

Голос адмирала звучал скорее обиженно, но не сердито, обратил внимание «Ферзь» и пошел в наступление:

— Каким образом? Надо было написать официальную докладную? Но я не служу в твоем ведомстве, как бы я передал бумагу тебе? Хотел рассказать лично, но не было такой возможности, потому что мы давно встречаемся либо на бегу, либо в присутствии других людей. Ты же обычно очень занят… Лишь сегодня ты, как в прежние времена, пригласил меня поговорить вдвоем, я честно все рассказал.

— Да, Юрг, твоя честность выделяет тебя среди других. К тому же ты не побоялся рассказать мне о происшествии, хотя убийство сотрудника абвера могло бы повлечь за собой тяжелые последствия. За это я ценю тебя и добрые отношения с тобой. Но мы укрылись от всех не только для того, чтобы обсудить бесславный конец какого-то пропившегося субъекта.

Вот оно как, анализировал «Ферзь», судьба злополучного Дитриха тебя, оказывается, мало интересовала. Вероятно, ты сам просчитал, как мог сгинуть этот пьяница и скандалист. Поэтому не начинал расследования прежде, а сейчас тебе для чего-то необходимо убедиться в моей честности по отношению к тебе. Провёл очередную проверку? Поздравляю! Повторяешься, дружище Вилли! Десять лет назад было то же самое. Но что от меня потребуется теперь?

Прерывая затянувшееся молчание, Канарис сказал:

— На днях Германия атакует Данию и Норвегию. В этой операции мы столкнемся с сильным противодействием Англии и Франции. Немного позже наш удар будет нанесен на континенте. Начнется полномасштабная война, в которой Фатерланд будет биться со странами Западной Европы во главе с Англией. Гитлер мечтает о победе, о реванше за Версальский мир, хотя понимает, что одолеть островитян будет не так просто. Этот недалекий человек вознамерился стать хозяином всего мира. По его убеждению, Англия в борьбе с Германией будет уповать на помощь России и США. Поэтому считает, что надо раздавить Россию, а американцы в одиночку помощь Англии не вытянут. Война против России начнется ровно через год, весной 1941 года. Меня это очень тревожит: Германии нельзя воевать на два фронта, об этом предупреждал Бисмарк, а печальные события прошлой войны подтвердили его слова.

— Ты считаешь, что Германия не справится с Россией? — вставил важный для себя вопрос «Ферзь».