Илья Дроканов - Пароль: «Тишина над Балтикой»

К решетке подошел человек в полувоенном френче оливкового цвета, галифе и ботинках с крагами. Он посмотрел в какой-то список и сообщил по-английски:

— Контрразведка британского экспедиционного корпуса получила сигнал о намерении немецких шпионов проникнуть в расположение союзных войск. Иностранцы, прибывшие авиарейсом из Мадрида, в течение некоторого времени будут подвергнуты проверке, но после определения лояльности отпущены на все четыре стороны. На время проверки всем придется остаться здесь, в полицейском участке, где вам будет предоставлено питание и свежая вода.

Свою краткую речь англичанин повторил на ломаном испанском языке и сразу удалился, как только в ответ послышалась ругань и крики задержанных. Больше никто возле камеры не появился до вечера, когда двое марокканских полицейских поставили перед решеткой пищевой бачок и раздали по тарелке бобовой каши с тушеным мясом. Из бачка поменьше налили кофе и оставили возле решетки бачок с водой, которую каждый мог налить в свою кружку. В камере возле стен стояли низкие скамейки, на которых люди с недовольным ворчанием стали устраиваться на ночлег.

«Ферзь» предположил, что их будут держать в этом «зиндане» до тех пор, пока не окончится конференция и высокие гости не уберутся восвояси. Но тогда улетит и тот журналист, от которого нужно получить информацию. Значит задание не будет выполнено, а такого исхода разведчик допустить не мог. Надо придумать, как вырваться отсюда. Первое, что пришло в голову, устроить в камере пожар, гасить который прибегут полицейские. В суматохе проще устроить побег. Но может, на ум придет что-нибудь более оригинальное. С этой мыслью он задремал.

Проснулся он от ощущения, что на него кто-то смотрит. Открыл глаза и увидел, что перед решеткой стоит полицейский начальник и изучает лица заключенных. Тучная фигура и жирное лицо марокканского стража порядка могли внушить чувство отвращения любому, но не «Ферзю». Он хорошо знал этого человека по прежним деловым поездкам, хотя имя ему было не известно. Каждый раз, решая вопросы с местной полицией, разведчик выходил именно на этого толстяка, давал деньги, и проблемы исчезали сами собой. Поэтому в ответ на взгляд старого знакомца он многозначительно кивнул и похлопал себя по карману. Начальник показал головой на выход и бесшумно открыл дверь камеры.

Через минуту они сидели в кабинете, где «Ферзь» достал увесистую пачку марокканских франков и положил на стол. Толстяк в знак одобрения наклонил голову, убрал деньги в карман и сказал по-испански:

— Уже светает, ты волен идти, куда тебе надо.

Разведчик задал вопрос:

— Ты можешь достать мне сейчас френч и галифе с крагами, чтобы я был похож на англичанина?

На толстогубом лице полицейского появилось подобие улыбки, ему понравилась идея с переодеванием. Он вызвал подчиненного, сказал несколько фраз по-арабски, потом жестом показал «Ферзю», что нужны деньги.

Быстро переодевшись в принесенные вещи, разведчик пошел к выходу, но обернулся и спросил:

— Что ты скажешь англичанам, если спросят, куда я делся?

Марокканец презрительно скривил губы:

— Иди и не думай об этом. Это моя страна, а не их…

Высокое белое здание с большими колоннами отеля «Анфа», где проходили заседания конференции, и прилегающие дома охранялись американскими патрулями. В воздухе кружили английские «харрикейны». Но «Ферзь», не обращая внимания на внушительную охрану, уверенной походкой подошел к отелю. Путь ему преградил молодой негр с винтовкой наперевес:

— У вас есть пропуск, сэр?

— Если бы у меня был пропуск, сынок, — с улыбкой на хорошем английском ответил разведчик, угощая патрульного сигаретой, — я был бы в отеле, а не стоял перед тобой.

— А что вы хотите, сэр?

— Мне нужны журналисты, сынок!

— Журналисты находятся в другом отеле, вон там, сэр. Их привезут сюда на автобусе вечером.

Буркнув «о’кей» и одобрительно хлопнув солдата по плечу, он зашагал в указанном направлении.

Чтобы не привлечь к себе вновь внимание контрразведки союзников, надо дать понять, что ты в Касабланке — почти абориген, думал «Ферзь», настороженный недавним задержанием. Он не пошел в отель, где остановились приехавшие журналисты, а расположился в баре неподалеку от него, где обычно сидели веселыми компаниями иностранцы.

Конечно, в баре уже было несколько газетчиков, потягивавших местное вино или пиво. Один, обставившись выпитыми чашками кофе, быстро стучал по клавишам портативной пишущей машинки. Шумно вела себя группа англичан, отдававшая дань шотландскому виски с содовой. К ней «Ферзь» и присоединился, поругавшись для начала, что не стало житья от понаехавших журналистов. Вскоре все перезнакомились и весело рассказывали друг другу истории из жизни. Исподволь проверяя, нет ли слежки в баре, разведчик выяснил, что человек, который ему нужен, уже был здесь, но куда-то ушел.

Они все же встретились немного погодя у стойки. Сидели рядом и пили кофе, когда «Ферзь», повернув голову к журналисту, вполголоса спросил:

— Вас интересуют картины фламандских живописцев?

Журналист внимательно осмотрел собеседника, неторопливо закурил и произнес слова отзыва:

— Я бы посмотрел, но следует найти знающего эксперта.

— Хотите виски? — поинтересовался разведчик.

— Благодарю, нам скоро ехать в отель, конференция подходит к концу. Итоговые материалы я смогу передать вам дня через три. Здесь все строго: ни одному из нас не дают связи с редакциями. Писать и публиковать где-то на стороне строжайше запрещено, мы дали подписку. Когда участники конференции разъедутся, нас самолетами вывезут в Англию и Штаты, только тогда с разрешения военной цензуры можно будет публиковать свои заметки. У меня есть связь с дипломатами, мне дадут копию итоговых документов. Однако это будет стоить больших денег.

На салфетке он молча написал сумму. В знак согласия «Ферзь» пожал ему руку и сказал:

— В пятницу встретимся в баре «Наполеон» в шесть вечера.

Встреча разведчика с журналистом произошла так, как договорились. Они сидели на открытой веранде. Журналист передал папку, «Ферзь» внимательно просмотрел несколько листов печатного текста. В этот момент возле веранды с визгом колес остановилась полицейская машина, из которой выпрыгнули двое дюжих марокканских полицейских. Журналист от неожиданности побледнел и застыл, оцепенело глядя на представителей власти. Разведчик отдал папку полицейским, те быстро сели в машину и уехали.

— Не буди лихо, пока оно тихо! — назидательно произнес «Ферзь» по-английски известную пословицу «Дон’т трабл траблз…». — Ваши деньги лежат в портфеле под столом. Бай-бай, дружище.