Алексей Зубков - Все дороги ведут в Геную

- Эй, на "Санта-Марии"! - крикнул Тони.

Книжник подошел к борту и сразу узнал бывшего лейтенанта стражи в старом, еще из Ферроны, балахоне уличного цирюльника.

- Антонио? Антонио Бонакорси? Какими судьбами?

Бонакорси перепрыгнул на борт.

- Отец Бартоломео? Рад вас видеть.

- Тихо ты! Тут я брат Книжник, - шикнул штурман.

- Из госпиталиев в госпитальеры?

- Не вспоминай ничего при людях. Какое дело тебя привело?

- Как зубы, не беспокоят?

- Благодарение Господу нет, хотя кто-то, я слышал, жаловался.

- Люди! - крикнул он гребцам, сидевшим в своем кругу, - Кто жаловался на зубы?

Подошли двое.

- Посмотри-ка слева сверху, - сказал один.

- У меня зуб мудрости лезет, - сказал второй.

- Мне нужна скамья напротив солнца, - сказал Бонакорси и звякнул сумкой с инструментами.

Зуб первого вылез легко, а второго пациента пришлось уложить на палубу и держать втроем. Тони зацепил ему зуб клещами и уперся коленом в грудь. Пациент вырывался, чем весьма разнообразил жизнь товарищам, которые его держали. Через четверть часа дантист гордо показал команде здоровенный зубище с четырьмя корнями и куском кровавого мяса между ними.

- Сколько с него? - спросил Книжник.

- Деньгами нисколько, - ответил Тони, - Только советом помогите. Нужен корабль, чтобы легко и спокойно уехать благородной даме с багажом и свитой.

- Куда?

- По французскому побережью. Лишь бы отсюда.

- Это легко, - понимающе кивнул штурман, - Вот тот француз через три места от нас. Смотри, марселец тоже ноги делает.

- Удочки сматывает, - поправил незаметно подошедший Дорада.

На указанный корабль действительно грузили сундуки и тюки, производившие впечатление личного багажа. За погрузкой следила одетая по французской моде семья с четырьмя детьми.

- Вроде приличные люди, - пригляделся штурман, - Сходи, поговори.

- Спасибо! - обрадовался Тони и спрыгнул на берег.

Действительно, купец из Марселя сворачивал дела в Генуе и уезжал домой, опасаясь страшных и ужасных ландскнехтов Колонны. Место для пассажиров и груза на корабле еще оставалось, и Тони на всякий случай забронировал его до пяти часов пополудни. Если у Марты все получится, то как раз можно успеть.

Тони прикинул, какой дорогой возвращаться, и решил обойти Банк по широкой дуге, а к церкви святого Доната подойти с той стороны, куда подвезут груз.

Покидая дом утром, Марта и Тони сдали пост Горгонзоле и шестерым его помощникам. Паоло сразу повел фургон в Банк, Джованни остался сторожить мастерскую. Живописец пошел со своими людьми. Он не собирался сам грузить тяжелое золото, он просто не хотел, чтобы его долю передавали через посредников. Тысяча флоринов слишком большие деньги, которые могут соблазнить не только одного скромного труженика, а и всю компанию.

С утра шестеро растащили хлам, поставили где надо импровизированные ступеньки и полностью подготовили проход на соседнюю улицу. Никколо-старший ушел за второй тележкой с мулом, чтобы подогнать ее на ту сторону прохода. Остальные сели за стол. О настоящей ценности груза не знал никто, кроме Горгонзолы, поэтому только у него тряслись руки от ожидания. Помощники же решили сыграть в кости.

- Тук-тук-тук! - кто-то постучал в ворота и продублировал стук голосом.

Собравшиеся в доме никого не ждали, но и прятаться не было смысла. От кого прячутся шесть здоровых мужчин? Это подозрительно.

- Пьетро, узнай, кто там, - приказал Горгонзола.

Пьетро быстро пересек дворик, зашел под арку и выглянул в щелку между воротинами. По-видимому, ничего такого страшного там не было, он снял засов и открыл одну створку.

Во двор шагнул невысокий стройный молодой человек, одетый в длинный и широкий темно-коричневый плащ с рукавами. Из-под плаща виднелись высокие сапоги. По осанке и по походке смотревшая в окна компания поняла, что он не менее, чем оруженосец, а возможно даже и рыцарь. Простолюдину проще впустить рыцаря, чем вступать в спор через ворота, тем более, что рыцари крайне нетерпеливы, и их не смущает перспектива поднять шум до небес.

Гость тихо приказал Пьетро закрыть ворота и направился к дому. Вот он вышел из сектора видимости окна, и сейчас постучится или сразу откроет дверь в дом. Но что это?

Пьетро закрыл ворота и повернулся к дому. Он даже не успел увидеть, как гость метнул в него кинжал. Точно в сердце.

- К оружию! - крикнул Горгонзола, и не успел он договорить, как гость ворвался в дом с мечом в руках.

Оружие было на всякий случай принесено заранее. Взведенный арбалет стоял у стены в нише под окном, второй, прикрытый покрывалом, лежал на придвинутом к стене сундуке за спинами двух помощников, сидевших на краю сундука. Также у всех собравшихся на поясах висели большие ножи, а у Горгонзолы даже меч.

Никто ничего не успел.

Горгонзола, сидевший ближе всех к двери, вскочил и почти выхватил чинкуэду, но не успел клинок покинуть ножны, как незваный гость коротким выпадом проткнул грудь художника.

Тут же враг шагнул вперед, толкая первую жертву левой рукой, чтобы освободить свой клинок. В маленькой комнате ему не пришлось даже делать выпад, чтобы поразить шею Никколо-младшего, который левой рукой поднимал табуретку для защиты, а в правой уже держал тесак.

Серджио и Анджело вскочили с сундука. Первый бросился в ноги противнику, а второй сбросил покрывало с арбалета и выстрелил от живота, не целясь.

Незнакомец мгновенно развернул свой меч и, резко присев, уколол Серджио сверху в спину, с такой силой, что меч пронзил парня насквозь и воткнулся в пол. Болт из арбалета Анджело просвистел над ним и застрял в двери.

Симон, сидевший у окна, успел прицелиться из второго арбалета, но за те доли мгновения, пока он нажимал спусковой рычаг арбалета, враг отпустил рукоять меча и перекатился по полу. Болт, выпущенный Симоном, прошел мимо.

Никто из двоих не успевал перезарядить арбалет.

Незнакомец наступил на тело Серджио и выдернул свой меч.

Второго выхода в комнате не было, только лестница на чердак. Симон опрокинул стол на врага и попытался проскочить к двери. Не получилось, незнакомец увернулся и заколол его точным ударом в сердце.

Анджело поднял руки, сдаваясь.

- Не убивай меня!

Он не был трусом, но на его месте атаковать мастера меча это просто самоубийство, которое глупость и грех.

- Что ты знаешь? - спросил незваный гость с немецким акцентом, не убирая меч.

- Ничего! Я просто грузчик!

- Отлично! - и немец пронзил сердце Анджело быстрее, чем тот успел увидеть удар.

- Herz, Herz, Hals, Herz, Herz, Herz, zehr gut, - убийца пересчитал жертв и остался доволен.

Потом он вытер меч о свой плащ с пятнами крови и убрал его в ножны. Извлек из тела Пьетро кинжал, вытер его и убрал в ножны. Перетащил тело Пьетро в дом, вынес из дома к воротам табуретку, снял запятнанный кровью плащ и тщательно вытер им кровь с сапог, включая подошвы. Достал из поясной сумки зеркальце и проверил, что кровь не попала на лицо. К проходу между стеной дома и забором не пошел, а уселся на табуретке поудобнее, прислонившись к стене у ворот.