Алексей Зубков - Все дороги ведут в Геную

Может быть, герр Нидерклаузиц сам справится? Тони умел пользоваться мечом, но без особого таланта. Но, когда Макс позвал на помощь, Тони понял, что пора вмешаться. Перекрестился, вытащил нож, прицелился по клинку и выстрелил, взяв поправку с учетом, что клинок отклонит пулю вправо. И тут же дал стрекача, не дожидаясь, пока рассеется дым.

Порядочный человек ни в коем случае не должен был стрелять с такой позиции. Ведь точность короткого гладкого ствола с неровной литой пулей и так невелика, а попасть надо в движущуюся мишень, за которой стоят совершенно непричастные люди. При неудачном стечении обстоятельств пуля могла прийти даже Марте в лоб.

Или Содерини делал стволы, превосходившие ожидания, или Марта оказалась хорошей наставницей, или просто Бог в этот день был милостив к генуэзцам. Пуля попала туда, куда целился Бонакорси, посередине торса противника Макса. В правый бок между седьмым и восьмым ребром.

Раненый выругался по-немецки, прижал к боку руку с мечом и отскочил от Макса, который тоже не ожидал выстрела и упустил возможность для атаки. Потом развернулся и махнул мечом на зевак, столпившихся на пути, те расступились и прижались к стенам. Да, стреляли оттуда, но в другую сторону не убежать, там рыцарь с оружием.

Из ворот выскочил Фредерик с мечом в руке.

- Не дай ему уйти! - крикнул Макс, указывая клинком на убегавшего вверх противника.

Фредерик кивнул и бросился в погоню.

Новость о смерти Его Святейшества Папы Римского Льва Десятого дошла до французов в Генуе примерно в то же время, что и до генуэзцев.

Де Вьенн узнал об этом, едва успев дойти до дворца дожа. Прочитал на смерть понтифика краткую молитву. Потом достал из тщательно оберегаемой сумки с особо важными документами конверт, а из конверта письмо, написанное женской рукой весной текущего года.

В случае смерти нынешнего Папы, наименее желательный кандидат - кардинал Маттеус Шиннер. Он человек злой, жестокий, настроен против Франции и, как показал пример Мариньяно, положит сколько угодно солдат в войне по надуманным причинам. Категорически неприемлемо, чтобы он стал Папой. Любой другой кандидат будет предпочтительнее него, до Того, кого не стоит называть, включительно.

Будет ли плох или хорош кардинал Помпео Колонна, зависит от того, на чьей стороне будет его кузен Просперо Колонна. Если окажется так, что Просперо ведет военные действия против Франции, то с папской поддержкой он существенно усилится. И Его Величеству, после того как он победит Просперо Колонну, будет крайне неудобно договариваться с Папой, потому что, вопреки обетам, современное духовенство не забывает родственные связи и семейные дела.

Кардинал Джулио Медичи, племянник нынешнего Папы, весьма влиятельный человек в Риме и будет бороться за тиару. Недостаток его в том, что он Медичи и будет продолжать политику Льва X. Партия Медичи станет слишком сильна в Риме. С другой стороны, у него найдется достаточно противников, которые устали от Медичи. Тем более, что папская казне при Льве X изрядно прохудилась.

Кардинал Алессандро Фарнезе несмотря на то, что находится в хороших отношениях с Медичи, не известен как противник Его Величества. Также его не называют сторонником какой-то одной из влиятельных семей, хотя он находится в хороших отношениях со всеми. Особенно важно, что Фарнезе не имеет отношений с императором Карлом свыше обычных деловых.

Я бы предложила в случае смерти Льва X поддержать кардинала Фарнезе. На конклав в любом случае необходимо будет аккуратно повлиять, чтобы не допустить избрания Шиннера, а, возможно, и Колонны. В таком случае надо будет поддерживать какую-то другую кандидатуру из числа тех, кто имеет шансы. Нет смысла поддерживать тех, кто, пусть и предан Его Величеству, но шансов не имеет, подобно кардиналу Жоржу д`Амбуазу. Выбирая из Медичи и Фарнезе, я бы выбрала Фарнезе, пусть он и не франкофил.

Внизу письма наложил резолюцию лично Его Величество. "Согласен. Доверяю де Вьенну неофициально поговорить с Фарнезе". И даже с печатью. Значит, пришла пора раскрывать неприкосновенный запас и отправляться в Рим.

Таковым запасом был лежавший рядом королевский вексель на тридцать тысяч флоринов, и обменять его на золото следовало на французской территории. Хотя бы на контролируемой Францией территории. Потому что римские менялы просто не примут долговое обязательство французского короля, которое не смогут предъявить к оплате до окончания войны, а только Бог знает, когда она закончится.

Чтобы дойти до Банка, эскорт не требуется, а тридцать тысяч флоринов все равно сразу не выдадут, их надо еще отсчитать. Потом их надо будет доставить в Рим. И тут де Вьенн, уже подходя к Банку, задумался.

Чтобы отвезти много золота в Рим, нужен корабль. По суше получится медленнее и существенно более рискованно. Пиратов на прибрежных морских путях нет, а разбойники на дорогах есть.

Нужен капитан, готовый к сотрудничеству с французами и никак не связанный с возможными недоброжелателями и конкурентами. Надежная команда, чтобы не соблазнилась золотом. Чтобы никто не разболтал, иначе пираты придут за тридцатью тысячами хоть прямо в гавани. Чтобы экипаж могла отбить атаку, если пираты все-таки заинтересуются. Чтобы не сели на мель, не разбились о скалы, не влипли еще в какую-то историю на ровном месте. Не так-то просто найти такой экипаж.

Де Вьенн направился в порт, не заходя в Банк. Кивнул в ответ на приветствие Фредерика, не обратил внимания на стоявшую у Банка крытую двуколку, обменялся торопливым поклоном с де Круа, который шел со стороны "Капитана" под ручку с какой-то фигуристой дамой в капюшоне.

В порту, как ни странно, получилось договориться довольно быстро. Теперь можно и в Банк.

- Рад Вас видеть, друг Альфонсо!

- Рад Вас видеть, друг Пьер! Вы уже слышали?

- Слышал и скорблю вместе с Вами.

Отношение к папскому престолу в последние годы стало несколько двойственным. С одной стороны, Папа, кто бы он ни был в мирской жизни, после принятия сана становится хранителем престола святого Петра, наместником Бога на грешной земле и все такое. С другой стороны, он же по совместительству руководитель недружественного государства, алчный делец и землевладелец, почти всегда коррупционер, симонит, прелюбодей и вообще страшный грешник, которому в каждом круге ада уже место зарезервировано.

Авторитет пап уже при покойном Юлии II снизился настолько, что понтифик лично опускался до руководства военными действиями против своей паствы при штурме Мирандолы, а добрые католики в ответ, привычно крестясь, палили по Его Святейшеству из пушек. Это мы еще не упоминаем Лютера, которому было что сказать.