Альгирдас Поцюс - Заложники

— Оставьте коней и следуйте за мной!

Гирдиле проворчала вполголоса:

— Вот дурак! Неужели он думает, что мы на конях взберемся по ступеням?

Гругис пошел первым, девушка — за ним. Ее длинный меч волочился по земле, а когда она поднималась по лестнице — бряцал о каждую ступеньку. Стук был такой, что со стороны его можно было принять за вторжение вражеского отряда.

Мужчина ввел путников в скромные покои, зажег две восковые свечи и, церемонно откланявшись, оставил их одних. Гругис и Гирдиле с любопытством озирались вокруг. Стены из дубовых бревен были украшены головами зверей. Казалось, что олени, лоси, зубры и медведи заглядывают внутрь из-за стены, просунув головы в отверстия, чтобы получше рассмотреть пришельцев.

Гирдиле прошлась вдоль стен, внимательно рассматривая их.

— Вот уж не хотела бы тут ночевать, — сказала она.

— Почему? — удивленно спросил Гругис.

— Потому что духи этих зверей могут ночью явиться к своим головам, — ответила девушка.

— Ну и пусть приходят! Нам-то что? Не мы же их убили.

— Они могут отомстить всему роду человеческому, — серьезно заявила Гирдиле.

Гругис поднял девушку на смех.

— Да если бы так было, люди бы давно покоя от них не видели, — сказал он.

Скрипнула дверь, и в покои вошел владыка замка и окрестных земель Римейкис, пожилой мужчина с маленькой головой, посаженной прямо на плечи. Казалось странным, что он способен вертеть ею.

Видно, его подняли с постели, и он, окончательно не проснувшись, смотрел неприветливо и хмуро.

— Приветствую вас, почтенные путники, но думаю все же, что ваши дела можно решить и днем. Нечего врываться на ночь глядя.

— Простите нас за опоздание, но ведь мы не просили будить вас, — переминаясь с ноги на ногу, стал оправдываться Гругис.

— Нечего прохлаждаться в постели, когда враг у порога! — выпалила Гирдиле.

Хозяин замка метнул в ее сторону мрачный взгляд.

— Ладно. Присаживайтесь к столу да рассказывайте, что за дела привели вас сюда, — смягчившись, предложил он и тяжело опустился в кресло.

Выслушав рассказ Гругиса, Римейкис долго чесал в затылке, тер лоб и молчал.

— Не верю, что крестоносцы рассеются небольшими отрядами, — сказал он наконец. — И вот еще что: мы можем оказать им радушный прием, можем покорно выслушивать их проповеди, и все равно они при первом удобном случае постараются ограбить нас и свернуть нам шею! Я в этом не сомневаюсь!

— Именно поэтому князь Скирвайлис, мой отец, разослал гонцов во все концы и просил предупредить людей, — добавил Гругис. — Мой брат Юдикис встретил врага у Немана. Он следит за их продвижением.

Римейкис поднялся с места.

— Поблагодари своего достойного отца, нашего старшего князя, за своевременную весть. Передай ему, что первыми мы в драку не полезем, однако будем наготове, — сказал он и направился к выходу. Взявшись за ручку двери, остановился и добавил: — Сейчас женщины принесут вам еду и постели.

— Вылитый барсук! С таким носом только норы рыть! — съязвила Гирдиле, едва Римейкис ушел.

— Перестань! — одернул девушку Гругис. — К твоему сведению, он побывал в плену у крестоносцев. Его на двоих рыцарей ордена обменяли.

— Грош ему цена после этого как воину, — продолжала упорствовать Гирдиле. Ей не понравилось, что Римейкис разговаривал только с молодым князем, а на нее смотрел как на пустое место.

Она стала подтрунивать и над женщинами, которые принесли ужин.

— Ты только погляди на них! Сонные тетери! — не унималась девушка.

Взяв со стола последнюю миску, одна из женщин потупилась и спросила притворным голоском:

— Постель здесь стелить? Обоим или раздельно?

— Пожалуйста, здесь, и обоим, — не моргнув глазом ответила Гирдиле.

Юноше оставалось лишь промолчать.

Страхи девушки, вызванные присутствием в комнате звериных голов, оказались напрасными, ибо постелили путникам в небольшой, по-банному пустынной комнате с единственным окном. В это окошко с любопытством заглядывала луна, которая успела за время их трапезы подняться еще выше.

Женщина оставила в комнате горящую свечу, но Гирдиле задула ее и стала раздеваться в темноте. Оставшись только в нижней сорочке, она нырнула под грубое шерстяное одеяло. Отчего-то испуганно притихнув, прижалась спиной к бревенчатой стене и натянула на голову одеяло, оставив лишь щелочку для глаз.

Когда глаза привыкли к темноте, в комнате стало возможно кое-что различить. Луна очертила на темной стене желтый квадрат, точно такой же величины, как и окно. Свет не достигал углов, где стояли кровати, но Гирдиле все равно видела Гругиса, который сидел одетый на постели и смотрел в окно.

Тем временем желтый спокойный свет луны изменился — на него упали багряные отблески. Княжич подскочил к окну и высунул голову наружу.

— Что там такое? — встревоженно спросила Гирдиле.

Гругис пропустил ее вопрос мимо ушей. Спустя минуту он отошел от окна, сел на свою кровать и спокойно сказал:

— Замковая стража зажгла сигнальный огонь. Там, на высоком столбе, пылает бочка с дегтем.

— И я хочу посмотреть, — прошептала девушка. Она прошлепала босиком в одной рубашке к окну.

То, что Гирдиле увидела, потрясло ее. Высоко в небе полыхало багровое пламя, языки которого скрывались в черном густом дыму. Самого же столба, на котором находилась бочка, не было заметно, поэтому казалось, что костер пылает прямо в небе. Отблески огня падали на стены замка, на его башни, на белесый покров тумана, расстилающегося низко над землей, по склонам горы и в самом низу — над глазовинами болотняка.

— Мне страшно, — прошептала Гирдиле и прижалась к юноше. — Давай спать вместе!

— Ведь ты такая отчаянная! Сама же говорила, что ничего не боишься, — снисходительно улыбнулся Гругис.

— Иногда все-таки боюсь, — тихо призналась девушка и забралась в постель, предназначенную для Гругиса.

А тот продолжал сидеть на краю постели, будто раздумывая, что ему делать дальше. Целомудренный княжич и впрямь стеснялся ложиться в одну постель с девушкой — он лишь гладил одной рукой волосы Гирдиле, ее лицо, оттягивая время.

— Ложись же наконец! — нетерпеливо сказала девушка. — Неужели так и просидишь целую ночь?

Гругис, который, похоже, только и ждал этого приглашения, поспешно стянул с себя рубашку, штаны и ничком вытянулся рядом с Гирдиле, обняв ее одной рукой. Он почувствовал даже сквозь рубашку, какое горячее у девушки тело. Она стала гладить кончиками пальцев его руку, плечо, спину. Юноше показалось, что по телу его забегали крошечные муравьишки, и это было приятно и сладостно. Он еще крепче обнял девушку, стиснул ее так сильно, что она не могла шевельнуться. Тяжело дыша, Гирдиле резко оттолкнула его руку и рывком села на постели.