Александр Красницкий - Рюрик

- Юббе! - хриплым голосом, пряча смущение, окликнул Рюрик друга, который что-то объяснял десятку воинов, стоящих возле одного из строящихся домов на городище.

Юббе обернулся, и лицо его искривила лёгкая гримаса: видимо, движение было слишком резким и он потревожил свою больную ногу. Рюрик покраснел, не зная, куда деваться от стыда, увидев болезненную гримасу на лице знаменитого пирата. Ни разу Юббе не напомнил о своей тяжёлой ране, ни разу не посетовал на то, как давно он оставил свою семью и свой промысел, а ведь его заждались в родных местах. И самого его, и воинов-фризов, пришедших вместе с ним.

Князь фризов окинул взглядом смущённого Рюрика. "Что призадумался?.. Наконец-то увидел, что рядом с ним тоже живые люди, со своими бедами и несчастьями. Опять одет как простой рарог". Фриз задержал взгляд на красной рубахе Рюрика, поверх которой не было кожаной накидки с вышитым на груди соколом. "А где же твой великолепный сокол? - хотел спросить Юббе, но передумал. - Значит, обида ещё живёт в твоей душе? Или ты думаешь, что с принятием новой веры твоему народу не нужен будет князь с дружиной? Дружина нужна и старым и новым богам. Все они нуждаются в защите, в твёрдой руке, такой, как у тебя, князь! Ну и дитя же ты, князь рарогов!" - Юббе вздохнул, хлопнул широкой крепкой ладонью Рюрика по плечу и пригласил:

- Давай-ка сядем рядом, князь рарогов-русичей, достославный Рюрик, сын конунга Белы!

Рюрик вспыхнул. Вздёрнул подбородок. Откинул длинные волосы за спину. Нервно провёл правой рукой по груди, где висела обычно драгоценная цепь с соколом, которой он любил, разговаривая, слегка позванивать, но тут же колюче, сиротливо опустил руку и молча сел рядом с фризом.

- Почему на тебе нет цепи с соколом? - всё-таки спросил Юббе Рюрика, чтобы начать тот серьёзный разговор, который он уже давно вёл с ним мысленно. - Ты что, ослаб духом? Или головой? - Фриз не отводил сурового взгляда от глаз Рюрика. - Ну, что молчишь? Разве впервые вера твоя подверглась испытанию?

- Нет, - грустно ответил Рюрик и тотчас же быстро добавил: - Но раньше я не принимал всё это всерьёз. Мне просто понравился семисвечник. Он так красив… В нём есть какая-то тайна. А теперь я, как в паутине, в этих тайнах. Самые близкие мне люди что-то недоговаривают, что-то таят от меня и Верцин, и Бэрин, и Руцина! Я отпустил миссионеров и думал, что на этом всё кончилось…

- Нет, не кончилось, - резко оборвал его Юббе. - Семисвечник стоит у тебя на столе до сих пор. Значит, уже тогда, возможно, и не отдавая себе отчёта, ты решил, что за словами миссионеров что-то есть, уже тогда тебе захотелось разобраться. Ты задумался, и вот результат! Нужно было сразу гнать их вон!

- Но… я предупреждал их, что разговор наш - просто моя прихоть… растерянно оправдывался Рюрик.

- Пора с детством кончать, князь рарогов, - сердито проговорил Юббе. Мы с тобой воины. Наше дело - биться с врагом. Пусть жрецы решают, чей бог сильнее и от кого из них больше пользы. А миссионеры - они только смущают воинов, отвлекают их от дела.

- Но… это не я позволил им… Это Верцин! - виновато молвил Рюрик и запнулся, поняв, что сказал глупость. Он так растерянно посмотрел на фриза, что Юббе рассмеялся.

- Верцин-то мне понятен. А вот ты со своим семисвечником запутал не только меня, миссионеров, но и старого вождя! Ведь он подумал, что ты сомневаешься в Святовите! - возмущённо пояснил Юббе и вдруг грустно сказал: - Семь свечей говорят о мудрости и стремлении их хозяина познать откровение бога Йогве… Какая же мудрость иудеев неподвластна нам?.. В чём она заключается?.. - хмуро спросил фриз.

Рюрик не знал, что ответить на это, и низко склонил голову. Он уловил непонятную грусть пирата и боялся той правды, которая таилась в ней.

- Ладно, - примирительно сказал знаменитый пират и хлопнул Рюрика по плечу. - Слава Святовиту, всё кончилось миром, и мне пора в свою Арконию собираться! [65] …и мне пора в свою Арконию собираться! - Аркона - город и религиозный центр балтийских славян на острове Рюген. В Арконе находился храм бога Святовита. В 1168 г. Аркона была разрушена датчанами. - Он испытующе посмотрел на Рюрика. - Так почему ты своего сокола не носишь? Ждёшь, когда попросят? Ты что же, решил оставить свою дружину? Да твоя дружина - это награда Святовита и Перуна за твои труды! И если ты забыл об этом, то они быстро тебе напомнят обо всем! Воины преданы тебе, но они ждут того же и от тебя. - Юббе встал, выпрямился, одёрнул свою княжескую сустугу с изображением горы на груди и с вызовом посмотрел на Рюрика.

"Ты прав во всем, мой дорогой друг, - сконфуженно подумал Рюрик и залюбовался горделивой выправкой пирата. - Но… мне действительно так плохо, что я никому об этом не могу сказать… Мне никто не поверит… Но ты прав! Прав, Юббе! Я не имею права забывать дружину! Отныне и навсегда я буду жить только её заботами и не буду впускать смуту в свою душу! Да принадлежит она вечно только Святовиту!" - взволнованно думал молодой князь, но вслух произнёс только одно:

- Да пошлёт тебе Святовит крепкого здоровья, Юббе! Ты настоящий друг!

Фриз порывисто, крепко обнял его и тихо сказал:

- Да ведь я не один у тебя, слышишь?

- Слышу, - как эхо, повторил Рюрик.

- Мне бы такого помощника, как твой Дагар, - ворчливо вдруг пробурчал Юббе севшим голосом и отвернулся, скрывая своё смущение. - А Бэрин! Верцин! Да, князь рарогов, ты родился под счастливой звездой! - убеждённо воскликнул знаменитый пират, но на Рюрика эта убеждённость мало подействовала.

Нет, он не подал вида, что всё ещё огорчён и не всё для себя выяснил. И он действительно верил Верцину, Бэрину и даже волохам, но то новое ощущение, которое появилось совсем недавно, - ощущение, будто бы кто-то его постоянно слышит, следит за его мыслями и действиями, не давало ему покоя. Да, Юббе прав! Он немедленно облачится во все княжеские одеяния. Он будет жить делами дружины, и это, может быть, избавит его от того навязчивого ощущения, которое так беспокоит его, но о котором он не может поведать никому на всем белом свете.

Рюрик выпрямился и одёрнул рубаху тем уверенным движением, каким обычно перед боем приводил в порядок кольчугу. Всё самое сокровенное, сугубо личное отныне и навсегда будет он прикрывать кольчугой. И никто не должен знать, как закаляется душа молодого князя рарогов, и, главное, - никто не сможет легко уязвить её.

- Ну вот, - воскликнул Юббе, довольный выражением лица и осанкой князя рарогов, - теперь я уплыву в свою Арконию с лёгким сердцем! - Наконец-то он увидел в Рюрике ту замкнутость, за которой скрывается мужская зрелость, и ту суровость, которая необходима воину. Но затаённость, которую не смог скрыть князь рарогов от себя и которая едва не выдала в нём княжескую беспомощность, не приметил прыткий пират, увлечённый своими думами. - Я твою Аггу… заберу с собой, - вдруг, запинаясь, произнёс пират и улыбнулся; - У неё дитя от меня будет…