Вячеслав Звягинцев - Война на весах Фемиды. Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел. Книга 2

Следствие пришло к выводу, что находившиеся на мостике командиры, в том числе Малышев, не приняли необходимых мер к удержанию лодки на плаву и спасению 32 моряков. К. М. Шуйскому и капитану траулера А. П. Дружинину предъявили обвинение в умышленном потоплении подлодки. Военный трибунал, рассматривавший это дело 7 декабря 1939 года, также пришел к выводу, что вина командира лодки и капитана траулера является обоюдной. Оба были приговорены к высшей мере наказания [71] В январе 1940 г. приговор в отношении К. М. Шуйского был изменен — расстрел заменен 10 годами лишения свободы, а в декабре 1941 г. он был «временно освобожден из-под стражи для участия в боевых действиях флота» и с марта 1942 г. стал командовать подводной лодкой Щ-403. . Военком политрук Кондаков был осужден на 10 лет лагерей, лоцман лейтенант Соколов — на 6 лет лагерей. Малышев же отделался дисциплинарным взысканием, наложенным на него командующим Северным флотом [72] Химаныч О. Сталинский «бандит» в Молотовске». Северная неделя. 2001. .

Эту трагедию Малышев, безусловно, помнил всегда. И старался действовать так, чтобы не повторить ее. Поэтому и осторожничал. Но только ли этим можно все объяснить? Вряд ли. Его поведение в последнем восьмом походе [73] В этот поход Малышев ушел не в июне, как пишет Колышкин, а еще 21 мая. во многом объясняется неприязненными отношениями, которые с самого начала сложились у него со старшим политруком А. Е. Табенкиным. Нормальные отношения с ним и не могли сложиться, поскольку Малышев понимал — для каких целей приставлен к нему представитель политотдела флота. Сам Табенкин тоже не скрывал, что его задача — пристально наблюдать за командиром.

В походе А. Е. Табенкин скрупулезно фиксировал, как Малышев отказался от проведения атаки по обнаруженной 31 мая немецкой субмарине, а 2 июня — по конвою противника. Малышев, в свою очередь, относился к инструктору политотдела с нескрываемой издевкой.

После похода Табенкин написал донесение, явившееся основанием для возбуждения уголовного дела и ареста Малышева. В нем он обвинил его в преднамеренном выводе гирокомпаса из строя и проявленной трусости.

Надо сказать, что на необоснованные обвинения в трусости подводники реагировали весьма болезненно. Один из них, командир подводной лодки С-15 капитан 3 ранга А. И. Мадиссон, по этой причине застрелился в Полярном 24 февраля 1944 года. В предсмертной записке он указал, что не может «перенести позорных кличек „трус“, „шкура“ и т. д., которыми забросали старшие товарищи при возвращении с моря»…

По документам, сохранившимся в Северном флотском военном суде (опись судебных производств военного трибунала Северного флота № 789386с), Алексей Кирьянович Малышев числится за номером 408, как приговоренный 28 июня 1942 года по статье 193—21 п. «б» УК РСФСР (самовольное отступление начальника от данных ему для боя распоряжений, при наличии особо отягчающих обстоятельств) к высшей мере наказания.

Других данных в суде нет. Уголовное дело в отношении А. К. Малышева на 33 листах в 1967 году было сдано в архив ВМФ СССР. Надзорное производство по этому делу уничтожено по истечении срока давности.

По некоторым сведениям, расстрельный приговор не был приведен в исполнение, поскольку осужденный А. К. Малышев погиб 4 сентября 1942 года при бомбардировке Полярного.

Командующий Северным флотом А. Головко, безусловно, знал о суде над Малышевым. Не мог не знать. Однако не написал об этой истории в своих мемуарах, поскольку, вероятно, понимал, что расстрельный приговор Малышеву был несправедливым. Такого мнения придерживались многие его сослуживцы и ветераны Северного флота: «Нелепым и несправедливым был приговор военного трибунала Северного флота — расстрел — по отношению к капитану 3 ранга Малышеву… Тяжело переживали в бригаде случившееся» [74] Сорокажердьев. Не вернулись из боя. Мурманск. 1991. с. 61. .

Между тем, данными о реабилитации А. К. Малышева автор не располагает.

Капитан 3 ранга А. К. Малышев — не единственный из подводников, приговоренных военными трибуналами к расстрелу.

Этот день в истории подводного флота — особый. Мрачный и тревожный.

8 августа 1941 года начальником Главного политического управления ВМФ армейским комиссаром 2 ранга Роговым была издана директива, предписывавшая решительно пресекать на флоте факты трусости и паникерства.

В директиве приводились примеры проявления трусости, в том числе среди подплава. Упоминался командир подводной лодки П. С. Дронин, расстрелянный по приговору военного трибунала. Это произошло на Черноморском флоте. А на Балтике в этот день был приведен в исполнение расстрельный приговор в отношении командира подлодки С-8 капитана 3 ранга М. С. Бойко.

В первом же боевом походе, 26 июня 1941 года, в непосредственной близости от С-8, шедшей в надводном положении, был замечен, по утверждению командира, перископ немецкой субмарины. М. С. Бойко не решился пойти на таран или произвести стрельбу, так как из-за короткой дистанции это было небезопасно. Под предлогом разрядки аккумуляторов он приказал возвращаться на базу в Усть-Двинск, где заявил, что в море больше не пойдет, так как к войне не подготовлен. Это стоило капитану 3 ранга жизни. М. С. Бойко был арестован и 8 августа 1941 года расстрелян по приговору военного трибунала. Его действия следствие, а затем и суд квалифицировали как трусость, проявленную в бою.

Кроме него на Балтийском флоте были осуждены к расстрелу капитан-лейтенанты А. Ф. Маркелов и В. В. Максимов.

В донесении политотдела бригады подводных лодок КБФ начальнику Главного политического управления ВМФ «О боевой деятельности бригады подлодок» от 28 октября 1941 года отмечалось:

«а) Командир ПЛ Щ-308 Маркелов и военком Орлов, переходя на ПЛ из Кронштадта в Ленинград, посадили лодку на мель, своими силами сняться с мели не могли и должных мер не приняли. Испугавшись обстрела ПЛ фашистской батареей, вызвали буксир, сняли с ПЛ команду и сами ушли, т. е. бросили боевой корабль, проявили беспримерную трусость. Оба исключены из ВКП (б) и судом Военного трибунала приговорены к расстрелу.

б) Командир ПЛ Щ-406 капитан-лейтенант Максимов во время бомбежки фашистской авиацией Кронштадта испугался, бросил ПЛ, самовольно уехал в Ленинград, где и пропадал около 2-х суток, т. е. по существу дезертировал. Свое преступление объяснил так: «Хотел последний раз повидаться со своей сестрой». Исключен из ВКП (б) и осужден Военным трибуналом к расстрелу» [75] Цит. по книге — Подводник № 1 Александр Маринеско. Документ № 2.16. .

Суд над капитан-лейтенантом В. В. Максимовым, самовольно оставившим часть 22 сентября 1941 года, чтобы попрощаться с эвакуирующейся сестрой, состоялся 24 ноября 1941 года. Во исполнение приговора военного трибунала он был расстрелян. А вот А. Ф. Маркелову повезло. Его дело было пересмотрено и применена отсрочка исполнения приговора. С ноября 1941 года Маркелов продолжил службу военным комендантом транспорта «Аурания».