Вячеслав Звягинцев - Война на весах Фемиды. Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел. Книга 2

На Балтике попал под трибунал и командир легендарной подводной лодки Щ-307 капитан-лейтенант Н. И. Петров, открывший в годы войны боевой счет подводников-балтийцев. 10 августа 1941 года он первым на флоте потопил двухторпедным залпом немецкую субмарину U-144.

Рубка советской подлодки Щ-307 в настоящее время экспонируется в музее на Поклонной горе. На рубке написано имя командира — «капитан-лейтенант Петров Н. И. 1939–1941».

В действительности Николай Иванович Петров принял эту лодку под свое командование в январе 1941 года. А 22 октября того же года по приговору военного трибунала Ленинградского фронта он был осужден на десять лет лагерей за пораженческие настроения и систематическое пьянство. Находясь в заключении, Н. И. Петров скончался. По некоторым данным, он объявил голодовку и умер от голода.

17 января 1975 года приговор в отношении Н.И.Петрова был отменен и дело прекращено за отсутствием состава преступления.

На Черноморском флоте печальную участь М. С. Бойко разделил командир подводной лодки Щ-205 капитан-лейтенант П. С. Дронин. В упомянутой директиве И. В. Рогова от 8 августа 1941 года не раскрывалось содержание совершенного им преступления: «Командир подлодки „Щ-205“ ЧФ капитан-лейтенант Дронин проявил позорную трусость и не выполнил боевого приказа. Дронин расстрелян…».

В чем же выразилась трусость командира подводной лодки?

22 июня 1941 года П. С. Дронин вывел свою «Щуку» в первый боевой поход, с задачей занять боевую позицию в районе мыса Сфынтул-Георге (Олинька), недалеко от румынского городка Сулина, и при обнаружении противника уничтожить его. Однако Дронин указанный район так и не занял. Ему назначили другой район, но он нанес на карту только восточную его часть — наиболее удаленную от коммуникаций противника.

9 июля Щ-205 вернулась в Севастополь. Проверка штурманских прокладок и журнала боевых действий показала, что «Щука» не дошла до определенной командованием позиции. По некоторым данным, Дронин пытался заставить командира БЧ-1 подделать кальки похода. Но тот отказался это сделать.

П. С. Дронин был арестован, обвинен в трусости и невыполнении боевого приказа. Вскоре состоялось заседание военного трибунала, по приговору которого он был расстрелян. Судя по информации, отраженной в личном деле П. С. Дронина, это тоже произошло 8 августа 1941 года, то есть в тот же день, когда на Балтике был расстрелян М. С. Бойко и подписана И. В. Роговым суровая директива о пресечении трусости и паникерства.

Подавляющая часть советских войск, оборонявших в 1941 году Моондзунский архипелаг, погибла или попала в плен. Эвакуировать с Эзеля (Сааремаа), Даго (Хийумаа) и других островов удалось не более 700 человек. Тогда как в плену оказалось почти 13 тысяч чел. Кроме того, около 200 чел. добрались до Швеции и были там интернированы. В их числе — экипажи двух советских тральщиков, командиры которых, по версии следствия, в сентябре 1941 года составили заговор и преднамеренно ушли в Швецию до приказа об общей эвакуации [76] Всего в 1941 г. в Швеции были интернированы 4 тральщика — №№ 82, 85, 87, 89. На них находилось около 150 чел., более половины — комсостав. . Хотя еще была возможность прорваться на остров Ханко, путь до которого был в два раза короче, чем до шведского острова Готланд.

Следствие установило, что главными заговорщиками были исполняющий обязанности командира 8-го дивизиона тральщиков капитан-лейтенант И. П. Теплицкий, командир тральщика «ТЩ-82» старший лейтенант Г. В. Иванов и командир тральщика «ТЩ-89» лейтенант П. Н. Криволапов. Выступившие против побега политруки И. Ф. Акулов (с «ТЩ-89») и В. И. Яковлев (с «ТЩ-82») были убиты.

В декабре 1944 г. репатриированные шведскими властями бывшие военнослужащие Балтийского флота были арестованы управлением контрразведки «Смерш» НКВМФ, в том числе — «заговорщики».

20 сентября 1945 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила организаторов побега на основании статей 58—1 п. «б», 58—8 и 58–11 УК РСФСР [77] В 1989 г. Пленум Верховного суда СССР переквалифицировал деяния командиров тральщиков на ст. 193—2 п. «д» УК РСФСР. Командир тральщика «ТЩ-82» Г. В. Иванов, вероятно, был осужден заочно. Он не был репатриирован в СССР. Весной 1946 г. по требованию советской стороны в Швеции проходило судебное разбирательство над 5 советскими моряками, в т. ч. Г.В. Ивановым. В результате все обвиняемые были оправданы по причине фальсификации обвинения. В частности, капитан-лейтенант Н. Ф. Басуков не мог находиться в числе заговорщиков на борту тральщика, т. к. прибыл в Швецию спустя две недели. к расстрелу, остальных — к различным срокам лишения свободы [78] Христофоров В. С., Черепков А. П., Хохлов Д. Ю. Контрразведка ВМФ СССР. 1941–1945. Вече. 2015. .

Как уже сказано, большинство защитников Моондзунского архипелага оказалось в немецком плену. Мы расскажем об одном из них. Он был сметлив умом, жизнерадостен, физически крепок. Носил звучную, с налетом поэтической мистификации, фамилию Герман, которая могла свидетельствовать о принадлежности к аристократическому роду. Но был выходцем из крестьян белорусского Полесья. Он мог бы стать адмиралом. Но успел получить только первое и единственное в его жизни офицерское звание — лейтенант советского Военно-морского флота.

Севастопольское Военно-морское артиллерийское училище Матвей Герман окончил в июне 1941 года. Был откомандирован в распоряжение штаба Балтийского флота, где уже вовсю полыхало зарево войны.

Командир огневого взвода 317-й отдельной батареи 1-го Балтийского укрепрайона, расположенного на острове Эзель, лейтенант Герман с честью выполнил свое предназначение — храбро воевал, держал оборону острова. А когда фашисты ее прорвали и высадились на Эзеле, он взорвал орудия и вместе с матросами стал с боями прорываться из окружения. Однако был ранен и попал в плен…

В общем, обычная для того времени история, каких немало. Молодой моряк по существу даже не успел увидеть Балтийского моря, слиться с ним воедино, почувствовать себя неотделимой частицей морского сообщества. Вместо палубы и уютных кают-компаний, уже тогда в сентябре 1941-го, ему были уготованы на долгие годы тюремные нары и лагерные бараки. Сначала немецкие, а потом и наши.

В лагере военнопленных «Офлаг № 57», в который Матвей Герман попал, содержалось 12 тысяч человек. К весне осталось около 3 тысяч. Большинство погибло от нечеловеческих условий и голода. Матвей выжил. Постоянно вынашивал планы побега, но настолько ослаб и опух, что не прошел бы и километра. Лежа на нарах, он делился своими думали с товарищем — Андреем Труфановым.

— Иди писарем — посоветовал тот — в управление лагеря. Там кормят получше. Сил наберешься. Да и карту местности может быть удастся достать.