Александр Прозоров - Месть княгини Софьи [litres]

– Твоею заботой, великая госпожа.

– До ледостава время еще есть, – задумчиво решила Софья Витовтовна. – Закупиться успеешь.

– Нет же в Галиче никого из князей… – недоуменно развел руками купец.

– Твоя правда, упустили, – согласилась вдовая княгиня. – Покуда Шемяка в Галиче отсиживался, вызвать тебя не успела. Да и уж очень хотелось живым его взять, в поруб к братику замуровать, поверх старых косточек! Навещать иногда, мольбы и проклятия слушать. Но, вестимо, не судьба. Из Новгорода его ужо не выцарапать, не отдадут. Придется так, без удовольствия.

– Государь Дмитрий Юрьевич? – полушепотом переспросил Вторуша.

– Просто Шемяка, – ответила женщина и открыла поясную сумку, достала восковой шарик и две берестяные берендейки: – Вот, возьми. Как сим воском пользоваться, ты ведаешь, а в туесках масло жидкое. В напиток или еду какую плеснуть можно. Оно без вкуса и подействует не сразу, токмо через пару дней. Успеешь сбежать. Как оно там, в Новгороде, Шемяка устроился, мне неведомо, советовать не могу. Сам вызнавай, как до него добраться и каковое зелье полезней выйдет. Как осмотришься, вестника пришли. Может статься, чего и придумаю.

– Новгород город торговый, свой порт в моря немецкие имеет, великая госпожа. Вином там никого не удивишь, не расторгуешься, – посетовал Вторуша. Столкнулся с тяжелым взглядом Софьи Витовтовны и даже слегка присел на подогнувшихся коленях: – Прости, великая госпожа! Я чего-нибудь придумаю, великая госпожа! Я все сделаю, великая госпожа! Можешь не беспокоиться, великая госпожа!

Купец попятился к дверям, и вдовой княгине пришлось вскинуть руку:

– Стоять! У храма свита, тебе не нужно попадаться им на глаза. Я уйду первой. А ты отправляйся в Новгород. Жду письма.

– Кто же моего гонца до твоего взора допустит, великая госпожа?

– Пелагее пиши, бестолочь! – разочарованно поморщилась Софья Витовтовна. – Она нужную грамотку до меня донесет. Думай головой, Вторуша! От твоей исполнительности твоя жизнь и твоя душа зависят. Не ошибайся!

Она перекрестилась на темнеющий у стены вилочковый крест, оглянулась на зеленоглазого галичанина, словно бы колеблясь, но потом махнула рукой и вышла из часовни.

20 октября 1450 года. Великий Новгород, торговая сторона

Больше всего, до самой глубины души, Вторушу поразил мост. Широкий, приземистый, идущий над самой рекой от крепости до Ярославова дворища [37] По легенде – место, где когда-то жил Ярослав Мудрый. В дальнейшем оное многократно застраивалось и опустошалось, ныне – просто обширная долина за рекой напротив Новгородской крепости. . Могучий, вековой, из толстенного мореного дуба. Срубленный невесть когда, но сразу монументально и на долгие века.

Сие зрелище настолько удивило галичского торговца, что он даже поймал за рукав одного из амбалов и указал на Волхов:

– А как же корабли? Как от вас корабли к морю уходят, если попрек воды такая махина построена?

– Так нет там дальше пути, чудак-человек, – усмехнулся плечистый грузчик с рыжей клочковатой бородкой. – Пороги непроходимые на Волхове отсель и до самой Ладоги [38] Ладога – имеется в виду, разумеется, не Ладожское озеро, а крепость, построенная у самого нижнего волховского порога. «Новгородский порт» находился именно там. И этот порт на несколько веков старше самого Новгорода. . Корабли с моря токмо до Ладоги и ходят. Ну и грузятся, знамо, тоже там.

После чего поправил на спине полотняный мешок и направился дальше к амбару.

Вином для Новгорода Вторуша, знамо, закупаться не стал – на кой ляд оно на Волхове, куда сей товар из Европы и завозят? Поразмыслив, затарился тем, что на севере должно быть редкостью: черносливом, курагой, халвой, пастилой. Плюс к тому – обычным медом и несколькими тюками кашемира. Все это как раз сейчас в только что снятый амбар портовые работяги и разгружали.

Вторуша еще раз осмотрелся и опять поймал за рукав идущего уже обратно рыжебородого мужика:

– Скажи, а отчего крепость – на том берегу, а все склады и храмы на этом?

– Так здесь токмо торг, вече, храмы, мастерские, жилье, – охотно пояснил амбал. – А там Господин Великий Новгород. Крепость.

– Подожди, – попытался понять галичский купец, – ты хочешь сказать, что порт у вас где-то там, далеко внизу, в одном месте, торговая площадь, святилища и вечевые сборища здесь, в другом, а крепость вообще за рекой, в третьем?

– Угу… – весело кивнул грузчик и потрусил дальше к причалу.

Вторуша поднял палец к виску, медленно им покрутил и искренне изумился:

– Во дурной город!

Он немного подумал, а потом снова притормозил все того же работника:

– А правду сказывают, что здесь где-то сам государь Дмитрий Юрьевич проживает?

– Знамо, здесь! – И амбал вытянул руку в сторону церквушки с тремя крестами, по одному на двух куполах и на звоннице. – Там, на Ярославовом дворе.

– Так князья у вас тоже в стороне от крепости живут?

Грузчик кивнул.

Вторуша отпустил его и снова постучал себе пальцем по виску.

Город, в котором крепость расположена в стороне от того, что должна защищать, главный защитник живет за пределами твердыни, а порт для перевозки товаров находится невесть где от места, где эти самые товары покупают и продают!

В общем, все устроено не как у людей.

Зато он легко и просто узнал, где найти Дмитрия Шемяку!

Осталось всего лишь втереться к нему в доверие.

Ну, или хотя бы к кому-то из его кухни…

Однако дальше дело пошло уже не так гладко. Ибо первые попытки просто подойти и предложить свой товар у Вторуши провалились – стража у ворот грубо прогнала надоедливого торговца, спасибо, что по шее не надавала. Отказалась не то что ключника позвать, но даже кладовщика или повара!

Похоже, что ходящих по домам торговцев здесь почему-то не любили.

Галичанин попытался потолкаться по купцам, узнать, кто именно торгует с князем Шемякой, – и опять ответа не получил.

В Новгороде имелся обширный устоявшийся рынок, налаженные связи, у всех дворов – собственные поставщики… Вклиниться в эту схему чужаку не так-то просто.

Только теперь Вторуша оценил мудрость вдовой княгини, отправившей его к Дмитрию Красному с письмом. Так он смог сразу получить при княжеском дворе знакомство и доверие. Здесь же…

Но приказ есть приказ – и купец терпеливо продолжил свои старания. Купил небольшую лавку, расставил лотки, посадил возле них взятого из Галича надежного слугу, сам же стал искать и вынюхивать.

Пару недель присматриваясь к подворью возле храма Жен-мироносиц, лазутчик наконец заметил упитанную бабу в парчовом вытертом охабне, каковая временами ходила на торг, к лавкам с пряностями, иногда сворачивая на иные ряды. То вдруг раков немного покупала, а то ведро пескарей. Товар мелкий, странный. Не иначе как для разнообразия княжеского стола. И потому на Покров, когда в воздухе закружились крупные снежные хлопья, Вторуша рискнул подойти к бабе ближе и заговорить: