Владимир Дегтярев - Янтарная сакма

— Пошёл, понукай! — крикнул наконец Бусыга.

Камень вдруг качнулся, отошёл от скалы и начал медленно заваливаться вниз. Бусыга тотчас перерезал одну вожжу, дико крича:

— Гони скот отсюда. Гони!

Огромный камень кувыркнулся всего один раз, а потом просто съехал по склону в долину, ударился о стоящий кривой столб. Столб скрипнул, но удар выдержал. Там, где стоял тот камень, людям открылась пещера.

— Пошли, — сказал Бусыга. — Пошли все! Я думаю, там и лежат сокровища Чингисхана!

По всей пещере валялась посуда из золота и серебра, деньги и много человеческих костей. Пещера от самого входа расширялась и уходила во тьму горы. Туда же вела дорога из костей животных.

У края пещеры собрались все воины Тихона-мергена. Они молчали. Бусыга поднял серый от пыли человеческий череп, протянул Тихону:

— Они здесь сначала ели сырое мясо своих коней. Потом стали резать друг друга. Просто так, оттого, что выхода не было...

— Ты это богатство заберёшь себе? — спросил Тихон-мерген.

— Нет, Тихон, мы это сокровище себе брать не станем. Оно твоё. Эта земля не наша и мы сюда не за этим золотом шли. Нас ждёт другое золото, то, за которое мы заплатим честно.

— Эта земля тоже не наша, — Тихон говорил осторожно, выбирая слова. Его люди стояли толпой, сжато, напрягшись. — Это китайская земля. Мы не можем забрать эти сокровища себе.

— Можете, — уверенно сказал Бусыга. Нас и наши семьи так долго мучили китайцы... Сколько ваших людей погибло? Сколько слёз пролили ваши матери, жёны и сёстры от подлых китайцев? Сколько стоят эти слёзы?

— Дорого стоят, — сказал из толпы воинов молодой парень.

— Не можем! — упрямо стоял на своём Тихон. — Если мы заберём эти сокровища, то как же мы будем охранять вас по пути до Алтая? Мы дали слово!

— А сделаем так, — Бусыга оглядел края входа в пещеру. Они от времени потрескались, трещины змеились, уходя под потолок пещеры, вглубь, в темноту. — Плиту, которую мы уронили, нам назад не поднять. Но Проня понимает толк в порохе. Он и закроет эту пещеру. А когда вы станете возвращаться назад, вы заберёте эти сокровища и увезёте к себе, на свои земли. Годится?

— Ладно, годится, — ответил Тихон. — Может, заберём, а может, и нет.

Пока Проня набивал порохом два огромных рога, отломанных от черепа быка, валявшегося в этом урочище с неизвестных времён, Тихон-мерген отсчитывал каждому воину по десять серебряных монет и по десять золотых. В дороге деньги всегда пригодятся. Русские купцы тоже набрали по паре горстей монет, рассовали их за подклады халатов.

Проня вбил один рог быка, полный пороха, в трещину возле входа, а второй — вверху, там, где трещина была за долгое время размыта дождями либо прорезана ветром. Из острого конца каждого рога торчало по ружейному фитилю. Проня ширкнул кремнём, запалил фитили, и все, не сговариваясь, кинулись от пещеры вниз, по крутому склону. Только укрылись, как наверху грохнуло.

Когда пыль рассеялась, куски камней ещё катились вниз, а Проня уже довольно сказал Тихону:

— Засыпана ваша казна так крепко, что целой китайской армии не раскопать!

Хохотали громко и долго. Потом решили сварить монгольский чай. Надо было бы уходить сразу, да вот устали все, намаялись. Время шло к вечеру.

В слабых сумерках стан купцов, вдруг будто крышкой от кастрюли, накрыло что-то круглое серое. Пару раз оно качнулось и опять мигом ушло в облака.

— Ай! — заорал Проня и откинул полу халата. На землю у костра высыпались уже не круглые золотые деньги, а куски раскалённого золота.

У Тихона-мергена оказался прожжённым кожаный кошель. Серебро так и осталось в кружочках, а золото превратилось в круглые окатыши.

— Хорошо, что мало взяли. Он нас не убил, а пока только предупредил, — сказал Тихон в наступившей тишине.

— Кто?! — ошалело спросил Проня.

— Злой дух этого ущелья. Так что, Проня, мы сюда больше не вернёмся.

Через пять дней пути вышли туда, где обе горные гряды вдруг расходились в стороны и каждая шла по своему направлению. В той долине на малой высоте стоял город... Хоть стены вокруг него были очень толстые и даже ворота виднелись, только таких городов ни Проня, ни Бусыга никогда раньше не видели. И мергены не видели. Из-за стены выглядывали не крыши домов, не острые шпили, не ступенчатые или округлые храмы. Там, за стенами, стояли пять высоких башен, и каждая кончалась поверху глиняным или каменным колоколом.

— От же! А?! — выкрикнул Проня. — Колокола! В половине года пути от матушки Руси и на тебе — колокола!

Лошади почуяли воду и понеслись к маленькой речушке, что текла в полуверсте от города. Верблюды тронулись за лошадьми.

Я не знаю, зачем Бео Гург, царство ему небесное, — тихо проговорил Тихон-мерген, — велел вам идти сюда, в Хара-Хото. Здесь жизни нет. Это брошенный город...

В воротах города со скрипом открылась калитка.

— Есть здесь жизнь! — бодро сказал Проня. — Видишь, приглашают нас зайти в гости! — и зашагал к калитке.

— Мы здесь давно обретаемся, — монах говорил на странной смеси языков. — Есть у этого монастыря закон, чтобы в нём всегда жили люди. Не меньше чем три человека.

Переводил слова монаха Тихон-мерген и часто пожимал плечами, сомневаясь, что переводит правильно.

— Вы зачем сюда пришли? — спросил самый молодой монах. По виду ему можно было дать лет восемьдесят.

— Переведи, — тронул Тихона Бусыга. — Мы пришли с миром.

— С вами сорок воинов. Воины не ходят с миром, — вступил в разговор третий монах. У него лицо не загорело под пустынным солнцем или от рождения имело такой белый цвет. — И потом в этом краю Земли все знают, что дорога, по которой вы пришли... по ней давно не ходят. А вы пришли. Чего вам надо?

Бусыга посмотрел на Тихона. С какой стати покойный Бео Гург направил их сюда?! Тут было два выхода: вырезать монахов или связать и запереть их в каком-нибудь подвале. Потом, найдя золото, монахов выпустить. Только вот беда — золото здесь можно искать сто лет. Пять дней назад, в ущелье Злых духов, та круглая летающая тварь легко это доказала, мигом расплавив всё золото в карманах людей. Конечно, можно честно сказать монахам, что они пришли за золотом. Но тут снова возникнут вопросы: «А это ваше золото? А кто велел вам его забрать? А что нам будет за это?»

Бусыга вздохнул. Во всяком случае, пока дёргаться не надо. Ждать надо. Ждать. И говорить.

— Мы хотели краем вашей земли...— начал пояснять Бусыга.

Но старый монах внезапно оборвал его, заговорил зло и напористо.

— «Край нашей земли не здесь», — перевёл Тихон и умолк. Он снял свою шапку и начал вытирать вспотевшую вдруг голову обрывком ткани. — Говорит он полную несуразицу... Говорит, что край их земли там, где заходит солнце. Там большой океан... Так он говорит, я не знаю, верно ли я перевожу...