Владимир Дегтярев - Янтарная сакма

Дарагар велел своему воинству остановиться и не стал мешать последней любовной затее русского коня.

Караван-баши с дарагаром ходили и считали животных. Потом стали осматривать тюки. Дарагар с прищуром глаз проверял даже тюки с провизией, запасной одеждой, со всем дорожным хозяйством. Книжник просто резал завязки, для скорости. Ему тоже не нравилось, что Проня исчез.

Свара началась при показе товара. Воска оказалось на два круга меньше, чем указывалось в описи.

— Где ещё два круга воска?

Книжник глянул на Караван-баши. Тот отрицательно покачал головой. Рассказывать о красных вшах в Атбасаре не следовало. Книжник тогда огладил серебряный православный крест, начал тихо и чётко говорить на тангутском наречии, сдабривая его тенгрианскими божественными словесами.

— Ты говоришь, как мы? — поразился стоявший рядом с дарагаром бекмырза.

— Я но жизни сидел у костров двадцати народов, — отозвался Книжник и тут же перешёл на суровый воинский язык персиан.

Дарагар оттолкнул бекмырзу, повернул разговор на тангутский лад:

— Где два круга воска?

— Наш жрец, вон он там, далеко, молится у камня, — показал Книжник на одежду Прони, висящую пугалом. — Он за время пути много молился. Ему при молитве нужен свет от свечи... Он использовал тот воск, лепил свечи. Купец... — Книжник толкнул Бусыгу. — Купец ему разрешил.

— Тот жрец — непростой жрец, — сказал на русском Бусыга. — Он всегда приносит мне удачу в делах.

— Дарагар просит оплатить пеню, — подсказал Бусыге Караван-баши. — Одну десятую цены товара, который пропал из списка.

— Хорошо, — кивнул Бусыга. — Занеси в расчёт.

Дарагар пометил у себя на кожаном свитке арабские цифры.

— Теперь эти товары. Здесь что? — дарагар подопнул мешки с янтарём.

Был ли янтарь известен людям бухарского эмира или нет, в Москве так и не выяснили. Бухара входила в рыхлый и вечно воюющий Тюркский каганат. Туда, за Каспий, русские купцы и не ездили почти две сотни лет, ибо ограбят махом.

— Солнечный камень, — сказал Бусыга и сам раскрыл мешок, вытащил из него осколки янтаря.

Дарагар оглянулся на бекмырзу. Тот смотрел на янтарь, как корова смотрит на быка. Со страхом и вожделением.

— Как вы им торгуете? — быстро спросил дарагар. — На вес? На объём?

Сколько этот камень стоит в ваших пределах?

— Торгуем на вес, — так же быстро ответил Бусыга. — У нас он стоит рубль за пуд. Здесь ровно сто пудов.

— Пропустить этот товар дальше Атбасара я не могу, — тут же сообщил дарагар. — В списках товаров, разрешённых к торговле великим эмиром Бухары и Коканда, а также шахиншахом наших земель от Индии до турецких владений султаном Махмудом Белобородым, такого товара нет.

Караван-баши очень сухо проговорил:

— Великий хан Казанский и Астраханский взял с этого купца шерть, торговый налог. А чтобы не говорили, будто казанский хан вор и берёт деньги просто так, а не за охрану купцов, у великого хана в стороне челябинского прохода стоит конная ала [78] Ала (истор.; ох лат. ala — «крыло, боковая пристройка».) — в Древнем Риме — воинское подразделение, представлявшее собой сперва конный отряд флангового прикрытия. в пять тысяч сабель. Они могут и сюда прийти — на защиту купца.

Дарагар покачал головой:

— Какого товара в списке великого эмира нет, тот не выходит из этого места. Здесь Атбасар!

Книжник выступил впереди Бусыги, показав ему сзади рукой «не трясись!»:

— Великий князь Московский, государь и Ак Сар всех земель, в том числе земли Югорской, куда идут вон те ваши караваны, он дал этому купцу право торговать любым товаром, кроме того, что несёт смерть.

Дарагар внимательно слушал каждое медленное слово Книжника. У него первый раз дёрнулось веко, когда Книжник сказал «Белый царь» — это очень древнее понятие знакомо всем, кто жил на землях от Океана до Океана. Второй раз дарагар передёрнул щекой, когда услышал про Югорские земли. Их держал под собой Тюркский каганат. Какой такой московский князь на Югре?

— Твой господин и великий князь Московии врёт, — зло ответил дарагар. — Он не Белый царь, а земли Югры — наши земли.

— Когда ваши караваны придут назад, если придут, — Книжник снова показал на длинные караваны, уходящие из Атбасара на север, — караванщики тебе скажут, кто их там встретил: московские воины. На реке Бай Кем. Там, где в неё впадает Ишим.

У дарагара посерели щёки, а нос стал острым. Монах с ненавистным всем тангутам крестом о восьми концах, знал то, чего знать никто не мог. Дарагар рассмеялся:

— Ты есть монах и ты много читаешь. Ты прочитал в арабских китабах о тех древних землях названием Сибирь. Но в Сибири Большую реку уже не называют Бай Кем, «Божий Путь», её зовут просто — Обь.

— Конечно, наши братья-арабы писали о земле Югория в своих китабах — книгах. — Книжник вдруг так остро глянул на дарагара, что бекмырза ухватился за саблю. — Но даже арабы не ведают того, что ещё до патриарха именем Нух, ещё до Великого и Страшного Потопа, эту нашу реку мы называли «Ас» — Боготворённая. Об этом говорил высокочтимому пророку Мухаммеду Аллах — Бог всемилостливый и милосердный... Ты это знаешь, дарагар? И мы нынче пришли туда, как на старые, нами обжитые земли. Там сейчас встал полк московского государя. У полка пушки и ручные орудия огненного боя названием «пищаль». И там не наёмный сброд, дарагар. Там встали казаки. Ты их силу боя и силу крови знаешь. Или о том наслышан. Твои купцы, конечно, там расторгуются, если дойдут. Но платить торговую пошлину станут московскому Белому царю. Возьми здесь дарагу за наш янтарь, и мы спокойно пойдём своим путём. Если товар здесь новый и его нет в списках великого эмира Бухары, то по правилам торга всех купцов всех народов ты можешь взять двойную дорожную пошлину. — Книжник нарочно принародно и громогласно предложил дарагару крупную взятку.

Бекмырза зло смотрел на дарагара. Он бы тоже поучаствовал.

Дарагар бухарского эмира уставился в грамоту, писаную великим князем Московским. Он прочёл теперь то, что писано было по самому верху, полный титул государя, под чьим покровительством шли эти купцы — шли нагло, как тысячу лет назад ходили белые русские по нынешним землям тюркского каганата. Ведь их четверо человек всего при огромном караване! При таком караване тангуты ходят при сотне рабов и сотне воинов.

Бекмырза наклонился к уху дарагара и быстро шепнул три слова. Дарагар сунул московскую грамоту в свой кошель. Закашлял, но проговорил:

— Я пошлю гонцов с вашими грамотами к великому эмиру Бухары. Он пошлёт их далее, к великому хану Тюркского каганата. Потом сюда придёт ответ. Поэтому вам надо здесь остаться до весны, купцы князя Московии. Будете зимовать под охраной нукеров великого эмира...