Владимир Дегтярев - Янтарная сакма

— Сожрут они мясо. Кочевники всегда голодают, — сказал Книжник. — А нам наплевать!.. Ты знаешь местные сказки, Караван-баши? Там, в тех сказках, есть упоминание о Су Лу?

— Э! — оживился Караван-баши. — Слышал. Водные рабы! Су Лу! Говорят о них здешние сказки!

— Мы сейчас сидим на том месте, где шайтан знает, как давно стоял огромный дворец того Бога, чей лик приволок сюда Проня. Ешь, Проня, ешь больше! Ты заслужил, купец...

— Э! — Караван-баши рассмеялся. — Тут всегда была степь. Зачем быть дворцу посреди степи?

— Здесь не всегда была степь, уважаемый Му Аль Кем. Здесь было море.

— Дворец посреди моря? — удивился Бусыга. — Давай сказывай сказки!

— Ты, когда палец порежешь, кровь из раны на вкус пробовал? — спросил тогда Книжник.

— Было дело, — согласился Бусыга, и в горле у него пискнуло. Он побелел лицом.

— А воду морскую пробовал? Солёную, как наша кровь?

Бусыга закрыл лицо руками. Проня перестал жевать и сидел с открытым ртом.

:— Понял теперь, чей это Бог, маску которого ты нашёл под землёй? Наш это Бог, человеческий. Правда, только половины человечества.

Проня спросил сквозь набитый рот:

— А что, есть и другая половина?

— Есть.

— И что, поди, у тех человеков кровь сладкая?

— Не знаю. Не пробовал.

Проня живо перекрестился, кивнул и стал обрабатывать зубами баранье ребро. Бусыга уставился в огонь костра и замер в полной неподвижности. Караван-баши тихо спросил:

— Ты, Китабар, узнал, как точно называется это место? Не Атбасар?

— Да. Это не Атбасар. Правильно читать и говорить — Ата Ба Сар. «Отец Божьих Царей». Отцом всех Божьих царей на этой половине Земли был действительно Водяной царь, Му Сар Оаннес. «Мудрый царь, тот, который первым правил людьми и созданными сущностями». Правда, латины, кои нашли древние документы, упоминавшие об этом Боге, как всегда всё переврали. Они замазали другими буквами слово «Первый». Чтобы вытащить своего Зевса. Или Юпитера. Этим паразитам деньги нужны, латинам подлым... — Книжник что-то добавил зло, арабским языком. Про козлов, оплодотворяющих мышь.

Проня услышал, понял и захохотал. Спросил:

— А теперь он где? Водяной царь?

Книжник не ответил. Гладил бороду. За него ответил Бусыга:

— А может быть, сидит там, внизу и слушает, что мы здесь болтаем!

Проня глянул на серьёзное лицо Книжника, не выдержал, сложил ладони рупором, наклонился к земле и прокричал:

— Водяной! Эй, Водяной царь! Выходи, мясом угощу! — И тут же получил увесистую затрещину от Книжника.

Караван-баши хэкнул. Все вскочили на ноги. До них донёсся резкий непрерывный вой бухарских воинов. Потом они увидели, как конная ала из двух десятков воинов несётся в их сторону, сотрясая землю.

На Бекмырзу было страшно смотреть. Его узкие глаза будто кто обрызгал соком макового зерна, они округлились. В правой руке сотника качалась сабля, в левой руке тряслась большая свеча, подаренная Проней. Два десятка нукеров теперь не кичились мужеством и силой, они пыхали страхом.

Бусыга уже сидел за камнями, там, где из расщелин торчали стволы пищалей. Караван-баши встал первым перед фыркающим конём сотника. По левую руку от него, чуть сзади расположился Книжник. Совсем позади пристроился Проня, его тело до шеи, будто щитом, прикрывала круглая маска древнего Бога.

Бекмырза орал на тангутском языке:

— Дарагар умер! Тридцать моих воинов тоже покинули этот мир! Вина за это лежит на вас, урус шайтан! Хэй!

Несколько нукеров вынули сабли, неуверенно подопнули своих коней. Остальные стояли, оглядываясь, ждали...

Позади русских, из камней, донёсся разливистый свист. Бусыга предупреждал своих. Караван-баши и Книжник тут же упали на землю. Проня отскочил вбок, пищали устанавливал он сам и знал, куда полетит огненное зелье. Из-за камней в сторону нукеров вылетел яркий язык пламени, потом сухо треснуло. Трое нукеров вылетели из седел, пять коней заржали, закрутились, понеслись в сторону от пугающего грохота, брызгая кровью.

Бекмырза уздой передёрнул своего коня поближе к Проне — заслонился от свинца. Опять заорал своим воинам.

Второй раз ударил выстрел, ещё два нукера навсегда покинули сёдла коней. Караван-баши отбивался от вялых нукеров трофеем, взятым при налёте барымтачей. Книжник орудовал длинным русским копьём.

— А-а-а! — заорал бекмырза и махнул саблей над головой Прони.

Проня подставил вместо щита тонкую маску Водяного Бога. Удар сотника, сильный и резкий, лишь погнул маску и скользнул вбок. Сотник не рассчитал, что «щит» Прони окажется таким крепким, и вылетел из седла вслед за скользнувшей саблей. Нукеры, те, кто не полез в сшибку, при виде упавшего сотника мигом завернули коней и помчались прочь от места рубки.

Караван-баши вытер свою мокрую саблю о полу халата лежащего на земле бекмырзы, пинком откинул саблю сотника подальше. Сотник лежал на правом боку, а в левой руке крепко держал Пронину свечу.

— Вот же язычник хренов! — перекрестился Проня. — Поверил ведь, а? Поверил в мою сказку!

Подошёл к лежащему сотнику Книжник, ниже правого локтя его тускло струилась кровь.

— Вам, урус шайтан, отсюда не уйти! — прохрипел Книжнику бекмырза. — Из Атбасара выходит три пути. Их скоро перекроют воины великого эмира. Молитесь своему Богу!

Караван-баши показал чистой саблей на южную стену атбасарской котловины. Там, через узкий пролом спешно убегали в степь оставшиеся в живых нукеры.

— Мы-то помолимся, — морщась, ответил Книжник. — Помолимся и уйдём отсюда. Аты не уйдёшь, бекмырза. Тебя свеча здесь держать будет! Ведь ты уже три ночи не спал. И больше никогда не уснёшь. Только умрёшь! Ты воин и понимаешь разницу между сном и смертью.

Подоспевший Бусыга помог Книжнику снять азям и заголить раненую руку. Сабельный удар задел кость. Плохо. Бусыга у самого плеча крепко перетянул руку Книжника куском кожаного ремня. Кровь замерла в ране.

— Принеси мою сумку, — велел Книжник Бусыге. — Там лекарство.

Караван-баши подошёл к Книжнику, так, чтобы лежащий бекмырза оказался между ними.

— Мы на неделю опаздываем выйти на Путь, Аль Китабар, — поклонился он Книжнику, говорил по-тангутски, чтобы сотник его понял. — Можно было бы идти сейчас прямо на восток, вдоль большой реки Иртыш, но нас настигнет снег и верблюды откажутся перемогать Путь. Потом сдохнут. Пропадём и мы. Надо идти на юг. На старую дорогу к озеру Баал Хаш. Но там мало колодцев или их уже засыпало время...

— Засыпало ли время колодцы на старом Пути? — Книжник подтолкнул ногой Бекмырзу. — Отвечай правду, или я кликну нашего великого жреца! Ты держишь его свечу, он свечу отберёт, и дух твой померкнет.

— Есть колодцы на пути...— Бекмырза поднялся с земли, потоптался, отряхивая пыль. — Но их стерегут нукеры бухарского эмира или сарбазы [81] Сарбаз — персидский, а также бухарский пехотинец регулярных войск. великого хана Великого Тюркского каганата. Умру я, и вы тогда все умрёте... — Сотник побрёл к своему коню, в левой руке всё ещё держа свечу. Он стукнул по левой бабке коня, тот подогнул ногу, показал подкову. Стукнул по правой бабке. Подкова на правой ноге коня сидела косо, сбилась... потому сотник и не усидел в седле при рубке.