Роберт Фаббри - Веспасиан. Фальшивый бог Рима

— Антонии можно ничего не говорить.

Веспасиан недоумённо выгнул бровь.

— Ты считаешь, что такое возможно?

— Нет, конечно. Она наверняка держит в доме Клавдия своего соглядатая. В таком случае ты прав: лучше отдать их Антонии.

— Я тоже склонен так думать. Она защитит меня от Нарцисса гораздо лучше, нежели он меня от неё. Кроме того, стоит мне впасть у неё в немилость, как мне больше не видать Ценис.

— Невелика потеря, если на то пошло.

— Это почему же?

— Капелла мёртв. Кто же теперь возьмёт на себя заботу о Флавии? Мне казалось, тебе не терпелось занять его место. Или я неправ?

Веспасиан улыбнулся.

— Ещё как прав! Это действительно большая удача. Деньги в ларце помогут мне позаботиться об обеих.

Спустя два дня, вечером, они приблизились к южным воротам Кирены. С каждой минутой в груди Веспасиана нарастала тревога. То, что издали казалось обычным дымком многочисленных очагов, пекарен и кузниц, на глазах становилось всё темнее, укутывая густой пеленой северо-восточную часть города.

— Похоже, горит еврейский квартал в нижнем городе, — поделился Веспасиан своими опасениями с Магном, который ехал между ним и Зири.

— Пусть горит. Мне наплевать. Главное, чтобы огонь не перекинулся на бани резиденции наместника, — ответил Магн и почесал перевязанную грудь. — Должен же я соскрести с себя весь этот проклятущий песок.

Веспасиан пощупал больное плечо. Оно по-прежнему давало о себе знать пульсирующей болью. Что ещё хуже, из раны начал сочиться желтоватый гной.

— Ты прав. Я даже пальцем не пошевелю, пока не вымоюсь с дороги и не обработаю рану. Как только доедем, я тотчас же пошлю за Марком Фестом, префектом союзной когорты. Что бы там ни горело, думаю, он и его люди справятся с пожаром.

Цокая копытами, они въехали в городские ворота — странно, сегодня рядом с ними не было нищих — и направились к резиденции наместника, расположенной в центре города. Позади них колонна постепенно редела, пока не рассосалась совсем. Измученные долгим переходом люди расходились каждый в свою сторону, зная, что на помощь Рима больше рассчитывать не приходится. У редких счастливчиков в городе имелись семья и дом. Остальным, чтобы попасть в родные края, оставалось лишь уповать на помощь родственников, знакомых, а то и просто чужих людей. Когда последний из бывших пленников скрылся в одном из переулков, до Веспасиана дошло, что городские улицы пусты.

— Корвин! — крикнул он префекту всадников, ехавшему позади него. — Ты ничего не замечаешь?

— Уже заметил. И посмотри на окна. Ставни почти на всех закрыты.

— Может, сегодня проводятся какие-нибудь игры? — предположил Магн. — Здесь же есть амфитеатр?

— Есть, но даже в этом случае люди на улицах были бы. Например, те, кому не хватило места, или те, что слишком брезгливы.

— Терпеть не могу этих брезгливых.

Вскоре они выехали на форум. Тот тоже был пуст. Перед резиденцией наместника Веспасиан соскочил с коня и обернулся на Корвина и его крошечный отряд.

— Префект, ты и твои люди свободны. Передай им мою благодарность.

— Тем, что от них осталось, — хмуро ответил Корвин. — Сомневаюсь, что твоя благодарность восполнит потерю товарищей и те лишения, которые они были вынуждены терпеть в твоей непродуманной авантюре.

— Возьми верблюдов и продай, а на вырученные деньги найми замену, — продолжал Веспасиан, пропустив мимо ушей язвительное замечание.

— Так и сделаю.

— Можешь провести ночь здесь и отужинать со мной, прежде чем вернёшься в Барку.

— Спасибо, квестор, но я предпочитаю сам выбирать себе сотрапезников, — ответил Корвин и развернул коня. «Ты ещё услышишь обо мне, Веспасиан», — произнёс он с угрозой в мыслях, после чего пришпорил коня и поскакал прочь. Его всадники последовали за ним, ведя верблюдов.

— Ты прав, — заметил Магн. — Он тебя и впрямь не жалует.

— Да чтоб его! — отмахнулся Веспасиан, поднимаясь по ступеням резиденции. — Я протянул ему оливковую ветвь примирения, он отказался её принять. Если ему хочется быть моим врагом, что ж, пусть он им будет.

— Будем надеяться, что тебе не придётся об этом пожалеть.

— Квестор, хвала богам, ты вернулся! — воскликнул Квинтиллий, секретарь Веспасиана, и бросился ему навстречу, как только тот вошёл в атрий.

— Что происходит, Квинтиллий?

— Последние три дня евреи дерутся между собой. По всему городу их погибло уже несколько сот человек.

— Но где же Марций Фест и его солдаты?

— Пока ему удалось лишь оцепить еврейский квартал, чтобы беспорядки не выплеснулись за его пределы.

— Пусть немедленно доложит обстановку. И пошли за лекарем, чтобы тот обработал мне рану.

— Мы сумели погасить большую часть пожаров. Но кое-где они ещё продолжают полыхать, в кварталах, захваченных смутьянами, — докладывал Фест, держа масляную лампу так, чтобы лекарь в тусклом вечернем свете мог лучше рассмотреть рану. — Их несколько тысяч, но мы сумели окружить их на восьми улицах в еврейском квартале. Они построили баррикады, которые я намерен взять штурмом завтра на рассвете.

— То есть ты понятия не имеешь, с чего всё началось? — спросил у Феста Веспасиан — вернее, процедил сквозь зубы, пока врач обрабатывал рану уксусом.

Фест покачал головой. Это был карьерный офицер, который поднялся с самых низов. Сейчас ему было уже где-то под сорок.

— Нет, квестор. Но, похоже, всё началось на агоре нижнего города. Там некий молодой человек постоянно выступал с проповедями, и послушать его приходило всё больше и больше людей. Я несколько раз наблюдал за ним. Он ни слова не сказал против цезаря или Рима. Поэтому я не стал его трогать, как ты мне и велел.

— Что же он проповедует?

— Не знаю, что-то про их еврейского бога. Я несколько раз слышал от него что-то вроде «искупление в конце света», но, сказать по правде, особо не прислушивался. С ним всегда рядом молодая женщина с двумя детьми, но она молчит.

— Кажется, я тоже пару раз видел его до отъезда в Сиву. Ты знаешь, кто он такой? — спросил Веспасиан и поморщился.

Это врач начал накладывать ему на плечо швы.

— Знаю лишь то, что примерно месяц назад он прибыл сюда с торговым судном из Иудеи.

— А за чем плыло это судно?

— За оловом, — если верить записям портового эдила.

— Оловом? И оно всё ещё в порту?

— Согласно записям, оно покинуло порт на следующий день после начала беспорядков.

— Понятно. Завтра первым делом разгоним смутьянов, а потом отыщем этого проповедника. Если всему причиной он, я отправлю его наместнику, чтобы тот повесил его на крест. Квинтиллий!

— Да, квестор? — тотчас откликнулся на его зов секретарь.

— Завтра меня будет спрашивать еврей по имени Иосиф. Я должен видеть его, как только он придёт.