Роберт Фаббри - Веспасиан. Фальшивый бог Рима

Миновав разнесённую в щепки баррикаду, он устремился дальше. Вскоре до него дошло, что враг, похоже, дрогнул и бежал. Его мысль вскоре получила своё подтверждение: рог прогудел команду «стой!» Проложив себе дорогу между запыхавшимися солдатами, он подошёл к первой центурии. Здесь он обнаружил Феста. Тот стоял, глядя сверху вниз на десяток пленных, что застыли перед ним на коленях среди окровавленных тел своих погибших товарищей.

— А, квестор, вот и ты! — произнёс префект, обрадованный появлением Веспасиана. — Что прикажешь с ними делать? Я было уже распорядился их казнить.

— Нет, они нам пригодятся живыми. Если евреи увидят, что мы берём пленных, возможно, им хватит разума прекратить сопротивление. Поручи их охрану наименее ценной центурии. Другие пусть разойдутся по кварталу и доведут дело до конца. Доведи до сведения центурионов, что с этого момента мне нужно как можно меньше жертв, а среди женщин и детей — вообще ни единой. Понял?

Между тем первая центурия углубилась в Еврейский квартал. Вскоре размах погрома был уже очевиден всем. Повсюду, где накануне шла резня, лежали груды мёртвых тел. Были и отдельные трупы. Этих, по всей видимости, убили при попытке к бегству. В основном это были мужчины самых разных возрастов, однако Веспасиан обнаружил также несколько убитых женщин и детей. Правда, никто из них не был похож на ту женщину с детьми, что сопровождала Шимона.

Методично прокладывая себе путь по главной улице, — другие центурии шли по параллельным, — солдаты первой сумели погасить несколько очагов неповиновения и снять с нескольких домов осаду. Напуганных жильцов отвели в безопасное место, смутьянов схватили, а самых рьяных пришлось убить. Тем временем утро сменилось днём. Совместными усилиями когорте удалось локализовать очаг сопротивления. Тот сжимался буквально на глазах.

— Похоже, евреи на дух не переносят эту секту, — произнёс Магн, поддав ногой чью-то отсечённую руку. Та отлетела к телу, которому, по всей видимости, принадлежала раньше. — Лично у меня это в голове не укладывается. Ты только подумай, какой был бы хаос, если бы мы только и делали, что дрались из-за того, стоит ли приносить в жертву Марсу чёрного быка, а Юпитеру — белого, или же наоборот. Этак можно спорить до бесконечности.

Веспасиан сделал шаг влево, чтобы не наступить на внутренности, что вывалились на землю из живота какого-то убитого юноши.

— А ещё нас было бы гораздо меньше. Как можно оскорбляться из-за того, что твой бог получает меньше уважения, чем чей-то ещё, если мы в равной мере верим в каждого из них. И хвала богам, всем и каждому, что так оно и есть.

— И нам ничего не мешает завоевать весь мир, — усмехнулся Магн, когда где-то поблизости послышался какой-то шум.

— Вообще-то у нас были и свои гражданские войны. Но, по крайней мере, они были политическими. Что-то подсказывает мне, что политические мосты строить легче, чем религиозные. По рассказам Сабина, евреи только и делают, что грызутся между собой по поводу своего вероучения. Наверно, именно поэтому у них никогда не было империи. Оно даже к лучшему. Ты только представь себе, что это был бы за мир, если бы в нём царила религиозная нетерпимость? Это было бы...

— Невыносимо?

— Именно, — с улыбкой согласился Веспасиан. Главная улица между тем резко свернула за угол, и взгляду открылась небольшая площадь в центре еврейского квартала.

— Проклятье! — Фест даже сплюнул, когда источник шума стал очевиден. — Центурион Регул, прикажи своим солдатам строиться и отправь пару гонцов в ближайшие центурии. Пусть те немедленно идут нам на помощь.

— Слушаюсь! — рявкнул центурион и, отсалютовав, принялся выполнять приказ.

Перед ними, всего в пятидесяти шагах, самое малое четыре сотни мятежников сосредоточили усилия на трёх домах в дальнем конце площади. Один из домов уже лизали языки пламени. Вокруг бесчинствующей толпы вились клубы дыма.

Цокая по мостовой подкованными сандалиями, первая центурия выбежала на площадь и заняла позицию, выстроившись в две шеренги. Через пару секунд мятежники заметили присутствие легионеров. Те, что напирали сзади, начали откалываться от толпы и, потрясая мечами, дубинками и луками, с рёвом двинулись на слабую шеренгу солдат.

Веспасиан встрепенулся, разбуженный громкими криками с обеих сторон. Это с двух параллельных улиц на площадь вышли ещё две центурии и быстро заняли позицию по обоим флангам от первой.

Увидев подкрепление, мятежники остановились, опасаясь ввязываться в схватку с двумя сотнями хорошо вооружённых солдат, в доспехах и со щитами. Всё больше и больше евреев остерегались двигаться дальше. Одновременно на них продолжали напирать те, что шли следом. В результате толпа сжималась, превращаясь в плотную людскую массу.

Фест отдал команду. Рог протрубил сигнал. Триста мечей со звоном ударили о щиты. Выставив их перед собой и отведя лезвия за правое бедро, три сотни солдат сделали шаг левой вперёд и развернулись чуть боком, готовые выполнить свою смертоносную работу.

— Кажется, начало доходить, — заметил из-за щита Магн, удивлённый слаженностью манёвра.

— Просто они жаждут крови, — ответил Веспасиан, глядя, как от толпы отделился какой-то коротышка. — Похоже, это тот самый подстрекатель, о котором рассказывал Менахем. А он смелый, коль не побоялся выйти вперёд.

— Кто здесь командир? — крикнул он, обращаясь к римлянам.

— Я! — крикнул в ответ Веспасиан и тоже сделал шаг вперёд, однако щита не опустил.

— Встретимся в центре площади, — предложил еврей и на кривых ногах зашагал ему навстречу.

— С какой стати мне встречаться с тобой, еврей? — спросил Веспасиан. Заносчивый коротышка не понравился ему с первого взгляда. — Скажи своим людям, чтобы они опустили оружие. Тогда и поговорим.

— Ты Тит Флавий Веспасиан, квестор этой провинции?

— Да, это я, — ответил Веспасиан, слегка удивившись.

— В таком случае, квестор, тебе есть смысл выслушать меня, — заявил кривоногий коротышка, останавливаясь посреди площади.

Увы, выбор у Веспасиана был невелик: либо выслушать еврея, либо немедленно начать бой. Он шагнул вперёд. Интересно, что такого ему может сказать этот самоуверенный коротышка?

— Моё имя Гай Юлий Павел, я римский гражданин, — начал тот. С нагловатой усмешкой он вытащил из висевшей на поясе сумки свиток. — У меня с собой приказ первосвященника Иерусалима, утверждённый от имени императора прокуратором Иудеи Пилатом и прокуратором Египта Флакком. Под ним также поставил свою подпись твой непосредственный начальник, наместник этой провинции Север Севериан, когда в прошлом месяце приехал к нему в Гортину просить разрешения сделать мою работу в этой провинции. Теперь ты меня выслушаешь?