Роберт Фаббри - Веспасиан. Фальшивый бог Рима

— К кому мне теперь обратиться за лаской и утешением? — внезапно выкрикнул Калигула. — К кому? Дитя может обратиться к матери, жена — к мужу, мужчина — к богам. Но к кому обратиться мне? Ответьте мне, вы, мудрые мужи Сената!

С этими словами он рухнул на колени прямо в лужу крови и разрыдался, осыпая мёртвую сестру жадными поцелуями.

Никто из присутствующих в зале не проронил ни слова. Сенаторы, окаменев от ужаса и омерзения, наблюдали за происходящим на сцене. Калигула между тем, обезумев, осыпал тело мёртвой сестры любовными ласками, что-то нашёптывал ей на ухо. Затем перевернул труп и поставил его на колени. То, что для него не существует табу, знали все. Но то, что предстало их взорам, превзошло все его прошлые мерзости.

— Я приказываю тебе, живи! — выкрикнул Калигула, склоняясь к бездыханному телу. — Живи! — Слёзы катились по его щекам, оставляя на перемазанном кровью лице светлые дорожки. — Живи! Живи! Живи! — в отчаянии кричал он, как будто безумным этим совокуплением мог вернуть сестре жизнь.

Затем, с воем, призванным вернуть сестру из мира теней, он достиг пика и рухнул лицом вниз на пол, где застыл неподвижно, словно мертвец.

Никто даже не шелохнулся. Все в ужасе смотрели на императора, не подававшего признаков жизни. В душе Веспасиана шевельнулась надежда, что, возможно, выходки Калигулы так разгневали богов, что те устали от них и решили положить конец его земному бытию.

Увы, его надеждам не суждено было сбыться. Внезапно по телу Калигулы пробежала судорога, он глубоко вздохнул и ожил, правда, один. Поднявшись на колени, он растерянно обвёл глазами театр и сенаторов, как будто плохо понимал, где находится. Спустя пару мгновений его взгляд упал на Веспасиана, и лицо его расплылось в улыбке. Калигула жестом велел ему подойти ближе.

Веспасиан с опаской шагнул к сцене.

Калигула подполз ближе и положил руку Веспасиану на затылок, привлёк к себе его голову, так, что их лбы почти соприкасались.

— Если что-то и способно меня утешить, мой друг, так это лишь моё собственное величие, — прошипел он. — Ты помнишь, как я сказал, что буду строить?

— Помню, принцепс, — ответил Веспасиан, окаменев от ужаса, — ты сказал, что станешь непревзойдённым строителем, и ты уже доказал это, построив мост.

— Верно, правда, этот мост — сущая ерунда, безделица. Теперь же в память о Друзилле я превзойду всех. Я возведу мосты, которые затмят те, что когда-то построили Дарий и Ксеркс, чтобы соединить Азию и Европу.

— Ничуть в этом не сомневаюсь. Но как?

— Я построю мост, достойный бога. Я возведу его через Неаполитанский залив, после чего покажу моим братьям-богам и простым смертным, что я величайший из когда-либо живших правителей. Я проеду по этому мосту в кирасе того, кого я превзошёл. Самого Александра.

— Но ведь она в его мавзолее в Александрии.

Калигула расплылся в улыбке.

— Именно. И я хочу, чтобы ты туда поехал. Я дам тебе разрешение, при условии, что ты пойдёшь в мавзолей и снимешь с Александра кирасу. И привезёшь её мне в Рим.

х ты! Вот это высота! Такой я ещё ни разу не видел! — восхищённо пробормотал себе под нос Веспасиан, глядя на маяк, устремившийся на четыреста футов ввысь, к небу, и произвёл мысленные расчёты. Будь многоэтажная римская инсула, в каких обычно селился плебс, такой высоты, в ней было бы не меньше пятидесяти этажей. Интересно, сумеет ли Калигула затмить своим мостом эту гигантскую башню?

Крепко взявшись за борт императорской триремы, чтобы устоять на ногах, Веспасиан наблюдал за тем, как, ударившись об огромный мол, защищавший большую гавань Александрии, им навстречу катится очередная волна.

Солёный морской ветер приносил с собой мелкую водную пыль, что в жару было даже неплохо. Капли приятно освежали лицо, чуть влажная тога холодила кожу. Начальник гребцов замедлил темп барабана. Главный парус свернули. Плавание подходило к концу.

— Обделаться можно, какая громадина! — воскликнул Зири, чья латынь успела обогатиться самыми разными словечками и выражениями. — Поставь её посреди пустыни, была бы зашибись какая гора!

— Это сколько ж времени на неё угрохали? — высказал своё мнение Магн.

— Семнадцать лет, — ответил Веспасиан. — Закончили строить триста лет назад. Строительство началось при первом Птолемее, завершилось при его сыне. Если хочешь войти в историю, есть смысл оставить после себя что-нибудь грандиозное.

— Как, например, мост Калигулы? — с улыбкой спросил Магн.

— Нет, мост запомнится лишь как причуда. Я имею в виду нечто такое, что послужит людям. Тогда они наверняка запомнят того, кто это соорудил.

— Кто же построил Большой Цирк?

Веспасиан на мгновение задумался.

— Не знаю.

— Вот видишь, не всегда это работает.

Веспасиан снова поднял взгляд на Фаросский маяк. Тот весь день постепенно становился ближе и рос буквально на глазах. Первый раз друзья заметили его свет за пятьдесят миль. Днём это были лучи солнца, ночью — пламя костра, отражённое и усиленное огромным бронзовым зеркалом. Построенный на восточном конце длинного, узкого острова Фарос, маяк высился на основании в девяносто футов высотой и площадью в триста пятьдесят футов, сооружённым из тесно подогнанных друг к другу гранитных блоков. Швы между ними были прочно запечатаны расплавленным свинцом, чтобы противостоять натиску моря.

Сама башня состояла из трёх секций. Первая была квадратной и в высоту чуть более половины высоты самого маяка. Вторая — восьмиугольной, и самая верхняя — там, где размещалось зеркало и огонь — круглой. Маяк венчала гигантская статуя Посейдона, а по углам основания разместились четыре статуи бога Тритона. Веспасиан с трудом представлял себе более грандиозное сооружение.

— Хватит таращиться, Зири, — рявкнул Магн, дав юному мармариду полюбоваться маяком. — Иди, собери наши вещи. Мы скоро швартуемся.

— Слушаюсь, хозяин.

Зири тотчас как ветром сдуло. Мальчишка бросился в их каюту на корме корабля.

— И не забудь... — крикнул ему вслед Веспасиан.

— Не волнуйся, господин, я не забуду твою клятую коробку, — крикнул в ответ Зири. Веспасиан выразительно посмотрел на Магна.

— Скажи, должен ли я сделать вид, что ослышался?

Магн пожал плечами.

— Как пожелаешь. Ты можешь велеть мне держать его от тебя подальше. С другой стороны, если ты не захватил собственного раба, кто же должен присматривать за тобой, а?

— Ты прав. Пора и мне обзавестись собственными рабами, — согласился Веспасиан.