Жюль Ковен - Осада Монтобана

В эту минуту Рюскадор поднял голову и взглянул на дома Грело такими страшными глазами, что несчастного аж передёрнуло.

— Слушай, да внимательно, подлый иуда! — сказал он. — Впредь ты мне должен повиноваться, как раб. Ты не сделаешь ни шагу без меня, чтобы оправдать моё присутствие здесь, ты выдашь меня за своего ключника, который сейчас вместе со всеми слугами будет заключён в самый дальний из погребов, впредь до приказания. Бенони и Ферран оденутся трактирными слугами. Эти господа останутся здесь в виде посетителей таверны.

— Охотно, лишь бы посетители имели право угощаться, — осмелился заметить один из головорезов, завербованных накануне Ферраном.

— Бенони, мой добрый малый, принеси лучшее, что есть в погребе, для этих молодцов. Угощает дом Грело. А вы, дети мои, точно исполните команду! Пусть эта таверна превратится в настоящую западню. Если бы вам и досталось несколько тумаков, вы получите за них пригоршни золота.

— Ура капитану! — неистово заревели отчаянные негодяи, которым камердин Копперна наливал полные стаканы водки.

— Тише, волчата!

Потом, обратив на капуцина взгляд, который становился всё свирепее, Рюскадор продолжал:

— Низкий Искариот, отойди от меня хоть на шаг, и я сегодня же ночью повешу тебя за бок на крючья, поддерживающие твою вывеску. Клянусь рогами чёрта! Между большим бокалом и тобой невелика разница!

«Этот дикарь на всё способен!» — поёжился бывший приор, а вслух произнёс:

— Выслушайте меня, любезный брат мой, для нашей же общей пользы. Очевидно, этот демон в женском обличии предупредил своего двойника, что он получит здесь записку по возвращении. Если утаить её от него, он заподозрит измену. До наступления ночи нельзя прибегать ни к какому насилию против человека, который отчаянно будет сопротивляться, а то мы привлечём сюда довольно многочисленную городскую стражу, которая сможет арестовать вас всех.

— Твоё замечание верно, продувная бестия. Так запечатай письмо и отдай его кому следует. Пока он и доверенный Красного Рака приготовятся исполнить, что им предписано, настанет ночь. Мои голубчики наглухо запрут все выходы и, чёрт возьми, я выведу красные узоры на зелёном колете.

— Сделаем, как пить дать! — поддакнул Ферран от имени негодяев, с которыми сей честный птицелов был не вчера знаком.

— А теперь веди меня в комнату, где ты держишь под замком поручика Урбена, каналья! — закричал грозно Рюскадор. — Да смотри у меня не вихляй, а то шпагой насквозь проткну.

Одутловатое лицо дома Грело желтело и зеленело от страха. Он со стоном поднялся на лестницу, идя перед рассвирепевшим Бозоном. Достигнув верхней площадки, он три раза повернул ключ в огромном замке дубовой двери и отворил её. В небольшой комнате на кровати лежал младший де Трем.

Для большей верности мэтр Рубен связал ему руки и ноги. Он пробудился от тяжёлого сна с час назад, но сумбур в голове и оцепенение, предсказанное Валентиной, ещё продолжались. Перерезать верёвки, которыми связали несчастного, было для Поликсена делом одной секунды. Потом он нагнулся к поручику и сказал громко:

— Кавалер Урбен, придите в себя... во имя белой лилии, вставайте!

Де Трем сделал неимоверное усилие над собой и сел на кровати, схватив в обе руки голову, тяжёлую, как свинец.

— Вставайте, — продолжал Бозон громовым голосом, — вставайте и скорее на лошадь!.. Или мы все погибли, потому что нас всех выдали!

— Погибли! Выдали! — повторил Урбен, содрогаясь от ужаса. Очевидно, к нему возвращалось сознание.

— Вы были жертвой низкого обмана. Ваш брат Робер послал вас в Брюссель способствовать побегу Марии Медичи и герцогини Маргариты. Другой занял ваше место, чтобы выдать их кардиналу!

При этих словах молодой человек стремительно вскочил на ноги и вскричал:

— Я помню теперь, о, помню... но брат Валентины не способен на такой низкий поступок... это невозможно.

— Твоя очередь говорить! — приказал маркиз капуцину тем грозным голосом, который заставил бы дома Грело влезть в кротовую норку.

— Не с Морисом Лагравером, а с его адской сестрой-соучастницей разговаривали вы вчера в моей таверне, — объявил Грело, дрожа всем телом. — В мужском одеянии эти два демона совершенно одинакового вида. Чертовка подлила вам опиума в вино, чтобы овладеть доказательствами, которые позволят ей выдать себя за вас.

Урбен слушал с нервной дрожью, с широко раскрытыми глазами.

— Покажи ему записку к Морису, — приказал сокольничий Грело.

Младший де Трем прочёл эти строки, бледнея и краснея поочерёдно. Когда он закончил, крик ярости вырвался из его груди. Урбен сорвал с шеи медальон, выигранный им накануне, и, бросив на пол, раздавил его каблуком.

— Горе ей, горе! — вскричал он. — Но зачем же чудовище это с таким ожесточением ищет моей гибели и гибели моих близких?

— По приказанию Красного Рака! — ответил Рюскадор. — Разве вы не знаете, что женщины служат ему самыми адскими орудиями?

— Я должен загладить мою постыдную слабость! — вскричал кавалер Урбен с суровой восторженностью. — Я должен отыскать ненавистную чародейку, чтобы уничтожить её!

— А я вас наведу на след и дам в руки молоток! — вскричал провансалец, увлекая его из мансарды, но не забыв дома Грело, которого, как собаку, заставлял следовать за собой.

На дворе он пояснил в нескольких словах свою мысль Урбену и помог ему сесть на лошадь, после чего молодой человек поскакал в Брен к своему старшему брату. А Бозон Рыжий отправился в кухню, чтобы надеть костюм, отнятый у мэтра Рубена.

Прошло около часа после этого переодевания, когда в таверне раздался оглушительный стук колёс громадного экипажа, въезжавшего во двор.

— Если это они, — быстро сказал сокольничий своим людям, — то сейчас же заприте за ними ворота и двери и караульте все выходы. А ты, наперсник сатаны, пикни только слово, сделай только подозрительный жест — и, клянусь, я разрежу тебя на части, как жареного гуся.

юскадор был неприятно изумлён числом и отважным видом людей, сопровождавших экипаж.

«Если мне не мерещится, — подумал он, — то я видел эти пять лиц при дворе, в рядах мушкетёров».

В это время Компуэнь-младший проворно слезал с кабриолета и говорил Грело с сильным германским произношением:

— Трактирщик, поставь мою карету в твой лучший сарай, с самой надёжной дверью. У меня дорогой товар.

Поликсен протёр глаза, даже тот, который был завязан.

«Рошфор! — с изумлением подумал сокольничий. — Дорожный фурьер Варёного Рака и распорядитель его палочной расправы! Бока мои помнят его. Вот случай славно отплатить!»

И весело подсмеиваясь над трактирщиком и его ключником, которые представляли собой разительные противоположности, Рюскадор пошёл открывать отделение, в котором сидели Морис и его переодетая спутница.