Наири Зарьян - Давид Сасунский

В 640, 642-643 и 650 годах отряды багдадского халифа трижды совершали набеги на армянские земли, разоряя страну, уничтожая ее материальные и духовные ценности. Общеармянского войска с единым командованием в Армении тогда не было, и это, конечно, играло на руку завоевателям, которым на первых порах победы давались быстро и легко. Но когда борьбу армянского народа возглавил талантливый полководец и умный политик князь Теодор Рштуни (в эпосе он выведен под именем Кери-Тороса), халиф в 652 году был вынужден заключить с Арменией мирный договор, согласно которому армяне сохраняли свою внутреннюю независимость, обязуясь вносить в казну халифата небольшие налоги и дань. Однако не прошло и двух лет, как халиф Осман нарушил соглашение – Армению снова топтали копыта арабских скакунов. То тут, то там вспыхивали народные восстания, для подавления которых халифат направлял в армянские земли новые и новые наемные отряды. Содержание этих отрядов, естественно, требовало больших расходов, а чтобы покрыть их, Багдадский халифат увеличивал прямые и косвенные налоги, подати и незаконные поборы. Это, в свою очередь, ожесточало население, и волнения не утихали.

Крупное восстание против халифата прокатилось по всему Сасунскому краю в 849 – 851 годах. Возглавили это восстание, по свидетельству армянских и арабских историков, «князь князей» Багарат Багратунии его сыновья – Ашот и Давид. Мы не будем касаться довольно сложных и драматических перипетий этой борьбы – истории пленения Багарата эмиром Юсуфом Абусетом и спасения сасунского князя его сыновьями, разгрома отрядов арабских наместников и прочего – отметим лишь, что период владычества Багдадского халифата в Армении и, в частности, восстание сасунцев нашли живое отражение в эпосе «Давид Сасунский», вернее, составили сюжетную канву центрального эпизода третьей «ветви», посвященного единоборству Давида с Мсра-Меликом (багдадским халифом) и изгнанию сборщиков дани из Сасуна. Конечно же, нельзя ставить знак равенства между историческими деятелями и героями эпоса, хотя и бесспорно, что многие факты биографии Багарата Багратуни и его сыновей нашли своеобразное преломление в биографии эпического Давида, деяния князя Теодороса Рштуни – в подвигах Кери-Тороса и так далее.

Сопоставление героев исторических с героями эпическими помогает с большей силой и очевидностью проникнуть в одну из тайн творческой деятельности гениальных создателей эпоса, проследить, как конкретная личность наделяется чертами, присущими всему народу, и, таким образом, перерастает в фигуру подлинно эпическую, способную пережить – и переживающую – своего исторического прародителя.

Отталкиваясь от конкретного события, от конкретного лица, эпизода, факта, народные сказители не фотографировали их и не снимали с них копий. Они создавали новые события, новые лица, новые факты, историческая достоверность которых обогащалась достоверностью художественной, и тогда герои эпоса, полнее и обобщеннее своих реальных предтеч, выражали существеннейшие черты народного характера и народного мировоззрения – бескорыстную любовь к отчизне, гуманизм и великодушие, жажду мира и созидательного труда, надежду и веру в будущее.

Открытый Гарегином Срвандзтянцем замечательный памятник армянской культуры привлек внимание не только ученых – фольклористов, историков, филологов, этнографов, – но и поэтов и художников, для которых эпос явился благодатным источником творческого вдохновения. Классики армянской литературы Ованес Туманян, Аветик Исаакян, Егише Чаренц создали по мотивам эпоса поэмы; драматург В. Вагаршян написал большую пятиактную трагедию; народный артист республики Сурен Кочарян составил литературную композицию; художник Акоп Коджоян сделал серию иллюстраций к эпосу, а скульптор Ерванд Кочар изваял фигуру Давида Сасунского на коне Джалали, украшающую привокзальную площадь в Ереване.

И вот теперь мы стали свидетелями нового художественного переложения всех четырех частей эпоса, сделанного выдающимся армянским писателем Наири Зарьяном.

Обращаясь к истории, Наири Зарьян всегда стремится постичь ее значение для современности.

Этот идейно-эстетический принцип с наибольшей полнотой осуществлен писателем в трагедии «Ара Прекрасный», написанной в 1944 году.

События седой древности – девятый век до нашей эры, – судьбы героев трагедии – благородного царя армян Ара и сладострастной владычицы Ассирии Шамирам, олицетворяющих противоборствующие жизненные начала – добро и зло, – глубоко взволновали современного читателя, стали близкими и понятными ему. Почему и как это случилось? Конечно же, прежде всего потому, что остро злободневным оказалось само содержание трагедии, в которой воспеты верность народу, нравственная чистота, одухотворенная любовь, святость и незыблемость супружеской клятвы, поэзия труда и осуждены насилие, ложь, коварство, измена, кровопролитие, необузданные вожделения владык.

Мотивы социальные и политические, нравственные и философские в этом произведении то и дело переплетаются, дополняя и проясняя друг друга. Но удача «Ара Прекрасного» не только в современном звучании его главной темы. Писатель исполнил свое произведение таким образом, что все его составные части предстали как гармоническая цельность, и древняя легенда обрела впечатляющую силу действительной жизни.

Точно так же создана эта книга – первое полное переложение четырех «ветвей» эпоса в прозе.

Работая над «Давидом Сасунским», Наири Зарьян изучил обширный историко-литературный материал, свидетельства летописцев времен покорения Армении Багдадским халифатом, десятки вариантов эпоса, исследования ученых, он обратился к опыту Туманяна, Исаакяна, Чаренца в поисках собственного художественного решения задачи.

Писатель избрал прозаическую форму повествования, как бы заявляя о своем стремлении подчеркнуть реальную, земную суть описываемых событий.

Он услышал и почувствовал живую музыку эпоса, его захватили многообразие дум и чаяний героев, наделенных разными характерами и разными темпераментами, он увидел их в любви и в ненависти, в страданиях и в радости, веселыми и грустными и такими, именно такими представил их на страницах своей книги. Проза, которой написан «Давид Сасунский» Наири Зарьяна, глубоко поэтична, и потому герои этой книги, наделенные живыми человеческими качествами, лишены какой-либо приземленности, это люди, какими увидел их автор сквозь века, в столь привычной для них эпической атмосфере. При этом Наири Зарьян избежал как внешней стилизации, так и искусственного «осовременивания» повествования. Писатель до конца верен духу эпоса, следуя которому он и рисует образы героев, десять столетий бережно хранимых в памяти народной.