Сергей Горбатых - МбурувичА

Скляров налил себе из кувшина воды и выпил.

— Я, также, консультировался со специалистами-ботаниками. Они утверждают, что в Парагвае произрастают деревья ценных пород. Ну, это те, из которых делают очень дорогую мебель. Целые леса этих деревьев!!! Представляешь?! — выпалил Виктор. — Ты, Павел понял о чём, я тебе говорю?

— Да, понял… вроде бы. Сомневаюсь, что бесплатно… Ведь бесплатно только сыр в мышеловке бывает!

— Сам я поехать в Парагвай не могу. У меня ресторан, жильцы, уклоняющиеся от уплаты за наём квартир, семья… Послать кого-нибудь — это было бы крайне не разумно! Вся надежда у меня только на тебя, Павел! Ты человек чести! Настоящий офицер… Поэтому ехать в Парагвай должен ты. — Продолжил Виктор, не обратив внимания на замечание Павла.

— На разведку? — уточнил Орлов.

— Да и не только на разведку. Ты должен найти там перспективную в экономическом отношении землю. Добиться, чтобы все документы на её владение были оформлены на твоё имя. Деньгами я тебя обеспечу. Также выправлю все необходимые документы на поездку в Парагвай. Заплачу, также за проезд. Не хочу, чтобы Колонизационный центр выдал тебе льготные билеты. Ты, Павел, не должен там, в Парагвае, зависеть от них. Прошу тебя, также, соблюдать тайну своей миссии. Никто не должен знать для чего ты там! Пусть все думают, что ты — обыкновенный русский колонист. — Виктор настолько возбудился, что начал быстро ходить по кабинету из угла в угол.

— Если всё сложится хорошо — переедем жить в этот сказочный Парагвай! Старушка Европа уже изжила себя! — Скляров снова налил себе стакан воды и залпом выпил её, — если не получится — рубим лес на нашей парагвайской земле и вывозим его во Францию. Здесь на нём мы огромные деньги заработаем!!! Если не сможем вывезти лес, то и тогда мы ничего НЕ ТЕРЯЕМ! Я дам во французские газеты объявления о продаже участка земли в Парагвае, и мы её, бесплатно полученную тобой, — ПРОДАДИМ! Беспроигрышный вариант!

— С паршивой овцы, хоть шерсти клок! — задумчиво сказал Павел. У него идея Склярова не вызвала особого восторга. Он хотел было сразу же отказаться. Но Павел уже дал слово Виктору! И должен был его сдержать!

— Вот-вот, правильно говоришь: хоть шерсти клок. Но клок этот нам принесёт приличные деньги и окупит все мои финансовые расходы и твои усилия по выполнению этой миссии, — Виктор продолжил рассуждать на тему приобретения земли…

Но Орлов уже не слушал его. Павел задумался о том, что его поездка в Парагвай может действительно улучшить материальное положении его матери, сестры, племянниц… Да и, в конце концов, его, Орлова… Ему ведь в этом году исполняется уже тридцать восемь лет, а он не имеет даже своего угла. Да и неплохо было бы и столярную мастерскую свою приобрести, а не работать на кого-то…

— Значит надо выполнить всё, как говорит Виктор. Он человек коммерческий и всё уже просчитал. Голова у Склярова, надо отметить, светлая. Вот до чего додумался! — признался сам себе Павел.

Теперь Орлов и Виктор, закрывшись в кабинете, каждый вечер обсуждали подробности «парагвайской миссии». Павел узнал для себя очень много полезных вещей, о которых раньше просто не догадывался. Для него стало открытием, что землю надо иметь рядом с железной дорогой или судоходным притоком реки Парагвай. Ведь без наличия коммуникаций невозможно будет вывозить лес или сельхозпродукцию. Также, Павла удивило то, что если им в будущем придётся продавать землю, то лучше всего это сделать частями… Прибыль будет гораздо выше, чем за целый участок…

15 мая из порта Гавр Орлов отбывал в далёкий и загадочный Парагвай. Накануне Виктор вручил ему толстенный русско-испанский словарь, папку с писчей бумагой, пачку конвертов, большую тетрадь с чёрным коленкоровым переплётом, где был записан весь план действий Павла, и тощую пачку денег:

— Здесь доллары, фунты стерлингов и французские франки. Билет у тебя в каюту второго класса. Остальные члены группы русских колонистов имеют каюты третьего класса. Каждую неделю я от тебя жду писем с подробным отчётом, — напутствовал Виктор Павла.

На пароходе, к своему большому удивлению и радости, Орлов встретил Владимира Дмитриевича Маковского, бывшего капитана Дроздовского полка. Он был с ним знаком ещё с апреля 1920 года. Маковский находился в числе группы из пятнадцати русских, направлявшихся осваивать Парагвай.

Через пятнадцать дней пароход прибыл в порт Рио де Жанейро. Здесь они стояли больше суток. Ещё через три дня прибыли в Буэнос-Айрес. После суточного ожидания в аргентинской столице они пересели на колёсный пассажирский пароходишко, который четыре дня поднимался по течению рек Параны и Парагвая, чтобы доставить их в Асунсьон.

— Павел, ты уже побрился? — послышался удивлённый голос Маковского.

Владимир, потирая правой рукой затёкшую во время сна спину, вышел во двор.

— А я, пожалуй, сегодня щёки скоблить не буду. Ночь такая кошмарная была… — пожаловался Владимир.

Через несколько минут появился и Пахомов с помятым заспанным лицом. Намочив водой пальцы, он протёр ими глаза.

— Есть очень хочется, — с тоской произнёс Филипп.

— Вы правы, юноша! Я об этом уже давно думаю. Пойдёмте искать какую-нибудь харчевню! — предложил Маковский.

Они пошли вдоль глубокого оврага, мимо лачуг, сколоченных из кусков досок, жести и брёвен. Их ноги утопали в красной густой пыли.

— Филипп, ты, я слышал, учился в университете? — спросил юношу Орлов.

— Да, в Брюсселе, на агронома. Два курса закончил, а потом тоскливо стало. Решил вот посмотреть на дальние страны…

— Так скажи мне, почему здесь земля имеет красный цвет? — не дослушав Пахомова, задал вопрос Павел.

— В этих местах вся очень плодородная почва имеет такой цвет.

— Так значит получается, что это краснозём? — осведомился Маковский.

— Выходит, что так! — пожал плечами Филипп.

Вскоре появились дома из кирпича, крытые черепицей. Затем и здания в два и, даже, три этажа. Все они имели очень странную архитектурную особенность: были узкими, вытянутыми вглубь дворов. На окнах — кованые решётки и противомоскитные сетки.

— Ни палисадничка с цветочками, ни вишенки… Сплошная стена из некрашеных фасадов. — Заметил Владимир.

А потом появилась и мостовая, сделанная из огромных булыжников. Здесь уже высились дома с большими окнами со стёклами. Скрипели старые трамваи…

Они прошли мимо старого и запущенного парка… Затем показался пустырь, заросший сухой травой.

— Асунсьон — это современный красивый город, с асфальтированными улицами и большим количеством автомобилей… Так было написано в брошюре Горбачева из Колонизационного центра. Но асфальта я до сего момента здесь не видел и почему-то уверен, что его вообще здесь нет. Ну, из «огромного количества автомобилей» мимо нас проехали всего три старых «Форда», — заметил Маковский, глубоко вздыхая.