Алан Савадж - Османец

— Эта крепость турецкая или греческая? — спросил Хоквуд. Он говорил по-итальянски медленно, но понять его было можно.

— Турецкая, — ответил капитан. — Всё, что ты видишь, принадлежит туркам. От Тавра до Дуная правят османцы. Константинополь — это всего лишь жемчужина во враждебном море.

Хоквуд почёсывал бороду, изучая берег.

— И турки не претендуют на этот пролив?

Капитан улыбнулся.

— Время от времени. Мой корабль основательно вооружён. — Он показал на орудия, установленные на нижней палубе и готовые обрушить на приближающегося врага гвозди, куски металла, а также чугунные ядра. — У них только вельботы [10] В е л ь б о т — небольшое одномачтовое приморское судно. .

— Были бы у турок пушки, этот пролив стал бы непроходимым.

— Пушки? Что ты знаешь о пушках, англичанин?

— Кое-что, — ответил Хоквуд.

Капитан снова улыбнулся.

— Турки ничего не знают об этом. Их оружие — лук и стрелы.

И всё же они завоёвывают мир...

— Их слишком много, — угрюмо пробормотал капитан.

Хоквуд спустился по трапу с кормы на шкафут [11] Ш к а ф у т — часть нижней палубы. и сообщил семье, что путешествие займёт ещё несколько часов.

Миновав Дарданеллы и войдя в воды Мраморного моря, судно ускорило ход. Но чтобы преодолеть оставшиеся девяносто миль, им потребовалось два дня. Впереди их ждал пролив Босфор, который, как объяснил капитан, постоянно подпитывался водами Чёрного моря.

Хоквуды заметили землю и смотрели на неё во все глаза. Они выделялись среди генуэзских моряков своими габаритами и мастью. Джон Хоквуд гордился сыновьями. Двадцатилетний Вильям ростом был шесть футов и два дюйма, как и его отец, с такими же рыжими вьющимися волосами, кирпично-красным лицом. Крепкий и мускулистый, он выглядел уверенным в себе.

Энтони, четырьмя годами моложе, уже сейчас крупный юноша, по комплекции обещал перегнать брата, хотя его подбородок был пока без признаков растительности. Кэтрин, которой исполнилось восемнадцать, вполне под стать братьям: не столь высокая, но с такими же огненными волосами и тем же цветом лица. Ей не суждено быть красивой: слишком грубые у неё черты. Но ни один мужчина не мог устоять при взгляде на её пышную грудь, крутые ягодицы и длинные ноги, вырисовывающиеся под зелёной юбкой. К прибытию судна в Константинополь она надела свой лучший наряд.

Джон Хоквуд стоял позади жены. Она была ниже своих детей и казалась удивительно хрупкой для матери такого львиного семейства. Сейчас по её телу пробежала дрожь.

— Какая мёртвая земля... Совсем нет зелени...

— Это земля варваров, — объяснил Хоквуд. — К вечеру мы будем у Золотого Рога.

Он верил: там они найдут всё, о чём мечтали. Они должны найти, иначе придётся прибегнуть к крайним мерам. Но само название — Золотой Рог — обещало богатство и счастье человеку, достаточно смелому, чтобы надеяться. Джон Хоквуд никогда не терял надежды.

Ему минуло пятьдесят в этом 1448 году от Рождества Христова. С самой ранней юности он пошёл по военной стезе. Отец его был дубильщиком, но теперь о нём и о его семье можно было сказать — военная косточка. Брат его деда, которого также звали Джон, был посвящён в рыцари в битве при Креси [12] К р е с и — селение в Северной Франции (департамент Сомма). 26 августа 1346 г. во время Столетней войны в битве при Креси войска английского короля Эдуарда III разгромили армию французского короля Филиппа VI. королём Англии Эдуардом III и затем уехал в Италию, чтобы стать предводителем наёмников. Первый Джон Хоквуд женился на дочери — незаконнорождённой, конечно, — герцога Миланского, дослужился до звания кондотьера [13] К о н д о т ь е р ы — в Италии XIV—XVI вв. предводители наемных военных отрядов, находившихся на службе у некоторых государей и римских пап. Вербовались сначала из иноземных рыцарей, с конца XIV в. — из итальянцев. — командира наёмников — во Флоренции и умер всего лишь за четыре года до рождения внучатого племянника.

Джон Хоквуд-младший не собирался уступать своему известному тёзке, за исключением, пожалуй, женитьбы — он уже был женат, но в качестве командующего мог бы продвинуться дальше. Он был, как и его отец и дед, артиллеристом.

К несчастью, слово «артиллерист» с трудом понимали даже военные. Дед Джона Хоквуда и его брат сражались у Креси. Вильям Хоквуд-старший был тогда мальчишкой, но уже помогал стрелять из пушки. В то время пушки были не нужны: уэльские лучники смогли разбить французов. Через шестьдесят девять лет Джон Хоквуд-младший последовал за Великим Гарри к Азенкуру. Вместе с отцом он обслуживал орудия. Но и там своё дело сделали лучники.

Некоторые воины, даже такие военные гении, как Генрих V или его брат герцог Бедфорд, считали пушки громоздкой, дорогой, шумной, зловонной и неповоротливой обузой. Особенно те, кто командовали армиями, не любили их. Рыцарь в доспехах должен предстать перед другим рыцарем в доспехах с копьём или мечом, и победит сильнейший. Когда исход боя был предопределён, победитель ждал от побеждённого противника уверений в готовности заплатить богатый выкуп. Ни один рыцарь не убивал богатого противника, если этого можно было избежать. И ни один рыцарь во всём великолепии боевых доспехов не мог бы быть повержен бедным человеком с копьём, если тот знал своё место. Этих несложных правил придерживались все представители знати.

Английские рыцари противились даже использованию арбалетов, пока не убедились в том, что с арбалетами у них больше шансов победить и приобрести репутацию самых грозных воинов в Европе. Они примирились с некоторым падением своего престижа в обществе: арбалет не гарантировал наступающему рыцарю неуязвимости, тот мог быть выбит из седла, подобно спелому яблоку с низкой ветки. Ловкость в обращении новым оружием приходила после долгих упражнений, а это искусство было известно английским и уэльским йоменам (мелким землевладельцам), которые, по крайней мере, знали своё место и снимали шапки перед господами.

Йомены могли бы стать артиллеристами, но вряд ли они смогли бы искусно владеть этим оружием. Пушки убивали кроваво и без разбора, запуская в воздух огромные камни. Это было дьявольское оружие:

Джон Хоквуд не был достаточно искушён в богословских тонкостях, чтобы оспаривать последнее утверждение. Но профессия, хотя и непопулярная, досталась ему по наследству, и он делал всё, чтобы честно служить ей. Такой уж это был человек, и своих сыновей и дочь он воспитал так, что они придерживались того же мнения. Хоквуд обладал пытливым умом. Его отец был лоллардом, последователем Джона Виклифа [14] Джон В и к л и ф (1330—1384) — английский реформатор. Требовал передачи церковных земель, отвергал необходимость папства, ряд обрядов и таинств. , который считал, что Бог принадлежит человечеству, а не горстке священников. Энтони Хоквуд-старший не афишировал свои убеждения: ересь могла привести к столбу и нескольким минутам агонии перед смертью. Но он передал свои взгляды сыну, что, впрочем, касалось скорее обучения, чем религии. Джон Хоквуд мог писать и читать, а латынь знал так же хорошо, как и английский. Свои знания он передал сыновьям, так что для них не представляло особого труда сносно выучить итальянский во время долгого путешествия по Средиземному морю. Однако Джон Хоквуд думал и о судьбе своего дела. Само существование артиллерии возмущало оскорблённую аристократию, по крайней мере в данный момент. Но пушки заключали в себе и самую разрушительную силу, когда-либо существовавшую на земле. Если бы эту силу можно было использовать по назначению и сделать более мобильной, то генералы, овладевшие ею, правили бы миром.