Вадим Щукин - Красные плащи

— Надеюсь, так и есть. Ведь если сможет, то никакое предупреждение не спасёт тебя от нашего приближения, — мрачная шутка Лисикла заставила лазутчика вздрогнуть ещё раз. Он, видавший в своей беспокойной жизни немало опасностей, начинал по-настоящему бояться какого-то юнца!

Хорошо заметный в лунном свете силуэт дома был уже рядом. Вот он! Забор — не препятствие. Его преодолевают, даже не снижая скорости. Тригей опять кольнул остриём замешкавшегося было Кебета и перемахнул через препятствие почти одновременно с лазутчиком. В руках Килона появился изогнутый железный ломик: старательно сплетённая из ивовых прутьев и запертая изнутри деревянным засовом дверь предохраняла от зверя и случайного недоброго человека, но не от штурма обученного отряда. Нижний угол её отогнут, в образовавшееся отверстие змеёй ползёт Мелест; через мгновение засов снят и дверь распахивается. Нападающие врываются в дом. Клинки обнажены. Архипп, легко коснувшись тела на краю ложа у левой стены, определил: мужчина. Дрожа от волнения, он обеими руками поднял меч, чтобы всем весом своего тела вонзить его в сердце забывшейся предрассветным сном жертвы. Всхлипнув, он опустил оружие как раз тогда, когда мужчина со вздохом повернулся во сне, и удар лишь скользнул по рёбрам.

Притан проснулся мгновенно и с глухим рычанием схватил нападавшего. Твёрдыми, как древесина бука, руками, привыкшими давить на рукоятки плуга, давил он, прижав к себе, извивающееся тело молодого спартиата.

Мелест, перебравшись через борющихся, наугад рубанул в темноту, женский крик умолк, не успев набрать силы. Замах был слаб, тяжёлый толстый клинок лишь оглушил Тиону, не отняв жизнь, и убийца, с сопением ворочая рукояткой, вдавливал лезвие под основание горла.

Растерявшийся Архипп, стиснутый железными объятиями илота, из последних сил наносил бестолковые удары, лишь рассекая кожу на его голове. Внезапно высокий громкий крик ужаса пронзил темноту — один из нападавших неудачно схватил Аграну.

В свете вспыхнувшей в сознании молнии ощутил Притан, что это — последний крик его дочери, что тёплая жидкость, заливающая спину, — это кровь его жены, что детский всхлип и противный хруст — это гибель его маленького сына, а все вместе — это конец того, что было его семьёй, его жизнью, что было так хорошо и уже не существует больше.

Нет боли в распоротом боку, нет ударов по голове, вместо ночной тьмы — ослепительно белое пламя ярости, удесятерившее силы. Взревев, Притан вскочил с ложа, ещё туже стиснув кольцо рук, и не помня себя, впился зубами в плечо спартиата.

Тусклый свет головни, взятой из очага во дворе, позволил увидеть Лисиклу одного из своих воспитанников, повисшего в руках илота. Напрасно Мелест суетливо тыкал Притана мечом — тот не обращал на уколы внимания. Правая нога ирена скользнула в длинный выпад; в конце пружинистого броска он молниеносно, как змея жало, выпустил вперёд руку с мечом, направив остриё от нижнего правого ребра жертвы вверх, к левому плечу.

Илот вздрогнул, мёртвая хватка рук ослабла, выпустив полузадавленного Архиппа. Колени подогнулись, и мужчина рухнул на бесчувственное тело молодого спартиата, заливая его хлынувшей из раны кровью.

Лисикл обвёл взглядом небольшое помещение. Те, кого он увидел, лишь напоминали мальчишек, недавно вышедших с ним из Спарты. Теперь это были молодые волки, проверившие зубы на первой охоте. Да и сам он был похож на вожака стаи, вздыбившего шерсть над поверженным оленем.

— Помогите Архиппу, — прохрипел он Пасиону и Агию.

Юноши, вложив мечи в ножны, быстро отбросили убитого и вынесли липкого от чужой крови товарища во двор.

Теперь глаза ирена остановились на Стратионе и Менексене, вывернувших назад руки девушке. Она не могла кричать — рот был плотно забит обрывками её же пеплоса. Лисикл не столько увидел, сколько почувствовал обезумевший от ужаса взгляд. Но его хватило, чтобы разглядеть едва прикрытое разорванной материей тело, бьющееся в тщетных попытках вырваться из рук гордых своей жестокостью молодых спартиатов.

До сих пор ирен успешно скрывал напряжение под маской бесстрастности, но сейчас оно прорвало плотину воли, превратилось в желание, ещё более острое и жгучее, чем тогда на берегу. Часто стучало сердце, гудела голова, земляной пол качался под ногами, казалось, жилы вот-вот лопнут и его собственная кровь хлынет наружу, смешавшись с кровью только что убитых людей.

— Сюда! — не своим, жутким голосом прокричал он, делая знак окровавленным клинком.

Стратион и Менексен вытащили девушку на середину комнаты. Они поняли, чего хочет их начальник, но совершенно не представляли, что делать дальше, и только держали бьющуюся жертву.

— На пол, — хрипел ирен, — держать руки!

Юноши повалили упиравшуюся Аграну; подавляющую сознание пелену страха пронзила мысль ещё более ужасная — она поняла, что её ждёт, и машинально, как могла крепко, сплела ноги.

Остальные участники ночного нападения с расширившимися глазами наблюдали, как Лисикл, опустившись, мощным рывком рук, помогая себе коленями, преодолел сопротивление девушки и яростно вошёл в неё. Тишину нарушало частое дыхание спартиатов, потрескивание факела, стоны жертвы и звериный рык ирена, терзавшего добычу. Вскоре, глухо вскрикнув, он успокоился. Вяло, обессилено поднялся на ноги. Мгновение-другое тупо смотрел на распростёртое перед ним тело жертвы. Тёмные мазки на трепещущих бёдрах, животе, груди — это он оставил следы крови её близких.

Килон задыхался от злобы, но инстинкт самосохранения подсказывал ему, что под руку старшему приятелю сейчас лучше не попадаться. И лишь когда Лисикл, вскинув голову, спросил, кто хочет последовать его примеру, неожиданно для себя ответил «я».

Обойдя Аграну, будто примериваясь, он вдруг резко, изо всех сил, нанёс ей удар ногой в висок.

Тело девушки обмякло, глаза раскрылись, стекленея.

— Рассвет близок, — произнёс Килон, твёрдо глядя в лицо ирену, — я старался закончить скорее. Пора идти дальше.

— Вперёд! — прохрипел Лисикл, и небольшая колонна потянулась полевой тропинкой сквозь предрассветный туман к дому Форкина.

Кебет, проклиная всё на свете, шагал, чувствуя спиной обнажённый меч Тригея.

— Долго возились, — не удержался он от соблазна уколоть Лисикла, когда тот, измазанный кровью, покидал дом. В ответ ирен лишь злобно сверкнул глазами.

Мелест, воспользовавшись моментом, задержался в доме дольше всех и догонял колонну бегом, заняв своё место рядом с Архиппом. Юноша — во дворе его привели в чувство, облив водой, — был настолько подавлен неудачей в схватке с безоружным илотом, что не спросил приятеля о причине задержки.

Рассвет забрезжит через мгновение-другое. Надо спешить. Лисикл дал команду перейти на лёгкий бег...