Вадим Щукин - Красные плащи

Вот он, ночной отдых. Эллины ставили лагерь кое-как — каждый выбирал себе место, где устроиться. Эгерсид в своём пентекостисе располагал палатки в строгом геометрическом порядке, а теперь распространил это правило на целый лохос.

Полотняные домики встали правильными рядами; теперь можно поесть разваренного ячменя и привести в порядок снаряжение. Затем эномотарх вновь строит своё подразделение, проверяет готовность к маршу, доводит указания на следующий день и разрешает спать.

Видавшие виды шатровые палатки вмещают человек по десять-одиннадцать.

Одна из эномотий, разбившись на три смены, охраняет лагерь. Лохагос, проверив охрану лагеря, тоже ложится спать в своей палатке.

В начале третьей смены в лагере начинается движение — разбужены повара, отвечающие за приготовление завтрака. Другая поварская команда готовится к выезду, чтобы встретить гоплитов обедом на большом привале.

Лохагос просыпается сам, когда истекает отмеренный им самим срок сна. Подняты пентеконтеры и эномотархи. Они спешат к нему за короткими указаниями.

Вот и общий подъём. Лагерь оживает. Из духоты палаток — в предрассветный холод осеннего утра. Несколько гимнастических движений, ледяная вода из ближайшего источника, и по сигналу трубы колонны эномотий спешат к котлам с булькающим разварным ячменём. Знали: в повозках припрятаны бруски копчёного мяса, круги сыра, завёрнутые в полотно комья затвердевшего мёда. Лохагос не спешит пока разнообразить рацион воинов, выдавая им в день два яблока, две луковицы и чеснок.

Едва успели допить отвар из душистых трав, запасённых аптекой, звучит команда: «Свернуть лагерь! Приготовиться к движению!» На короткое время лагерь превращается в развороченный муравейник. Вскоре от полотняного городка не остаётся никаких следов, а пентекостисы строятся на дороге. Стоящий в голове колонны лохагос трижды вскидывает сверкающий в первом утреннем свете наконечник копья, и снова марш, марш, марш!

Сикион — небольшой, но важный портовый город, открывал Спарте выход в Коринфский залив. Эгерсид расположил лохос в нескольких стадиях южнее его стен и в сопровождении пентеконтеров с несколькими гоплитами отправился в порт.

— Мы ждали вас послезавтра, — заявили капитаны, такие же неопрятные, как их транспортные суда.

— У меня приказ, — ответил Эгерсид, — начать погрузку по прибытии. А прибыть как можно скорее. Согласно тому же приказу вы должны быть готовы принять моих людей на борт. С вечера — погрузка и посадка, утром отплываем!

— Мы не сможем, наши люди на берегу, дай нам хотя бы один день! — потребовали капитаны.

— Ещё как сможете. Антикрат, задержи их.

— Мы поможем! — ухмыльнулся тот, делая знак гоплитам.

— Где ваши кормчие? — продолжал Эгерсид. — Поставите им задачу и начнёте работу. Мои люди будут рядом. Не успеете — вините себя. Успеете — получите это, показал он кошель с серебром.

В порту началась бурная деятельность. Воины в красных плащах несли на суда мешки, корзины, амфоры и пифосы, с шумом разбирали повозки на части и отправляли их туда же, вели под уздцы упирающихся лошадей и мулов. С рассветом гружёные суда, взмахивая вёслами, отошли от причалов. Вскоре на мачтах поднялись грязно-серые паруса, и суда, увеличив ход, двинулись на север, исчезая за горизонтом. Но ещё раньше из-за стен дворика, расположенного близ порта, взмыл голубь и, обгоняя суда, полетел на северо-восток, к изрезанным бухтами берегам Беотии...

— Привал! — хрипло выкрикнул Эгерсид.

Гоплиты сняли шлемы, присев на щиты, переводили дыхание. В эту ночь лохагос задал такой темп марша, что и опытным бойцам пришлось нелегко. Да и шли на этот раз в поножах, со щитами, а торным дорогам предпочитали тропы горных склонов. Обходя с юга шумный Коринф, Эгерсид вывел гоплитов через Истмию к мысу Лутракион.

Лохагос снял шлем, подставил ветру разгорячённое лицо. В темноте мелькающих воинов пересчитать трудно, а повозок, прогромыхавших по улицам Сикиона, было даже больше, чем следовало.

Главные же силы снялись в полной тишине и невидимые в ночной тьме ушли, ведя с собой лишь полтора десятка вьючных лошадей с самым необходимым.

Вот он, мыс Лутракион. С его ниспадающих к водам залива склонов видны приставшие к берегу суда и разгружающие их люди.

Лохагос, отказав себе в отдыхе, пошёл туда, где стояли только что собранные из доставленных на берег частей повозки. Антикрат устремился к нему навстречу.

— Давно ли вы здесь?

— Не очень. Я думал, вы дойдёте до Лутракиона сухим путём раньше, чем мы по волнам.

— Что ж, вы выиграли. Признаюсь, я всю ночь молил Гермеса, чтобы не заблудиться в лабиринте горных троп.

— А я — Посейдона [101] Посейдон — бог моря. . Хорошо, что не встретились фиванские корабли. Они, должно быть, сейчас мчатся к Булиде так, что вёсла гнутся!

— Хочется верить. В любом случае мы здесь, и теперь другого пути у нас не осталось. Не будем медлить: отправим пустые повозки и половину лагерного имущества обратно в Спарту, накормим людей — и в путь.

Разгрузка быстро подошла к концу. Колонна ненужных больше повозок, запряжённых половинным составом лошадей и мулов, двинулась приморской дорогой на Коринф. Оттуда открывается хороший путь через Немею, Микены и Аргос на Спарту.

Сопровождал повозки старый воин, сражавшийся когда-то с отцом Эгерсида.

— Напомни Клеомброту, — напутствовал его лохагос, — что он обещал судить меня лишь за опоздание в Орхомен, а не за то, каким путём я приведу туда лохос!

Круглобокие суда, шлёпая вёслами по серо-свинцовым волнам залива, направились на юго-запад. Даже при такой скорости хода они ещё до наступления темноты будут в Сикионе; ведь теперь им нет нужды круто изменять курс, чтобы обмануть тайных соглядатаев противника!

Лохос, построенный в колонну по два, заскользил на северо-восток по спрятанной в лесистых склонах троне.

Под толстыми подошвами боевых сандалий пока ещё земля дружественной Истмии, но от первого пентекостиса уже выслана эномотия на тысячу шагов вперёд — для охраны.

Намного опережая головную эномотию, шли три пятёрки гоплитов, временно сменившие тяжёлые бронзовые латы на лёгкие льняные панцири, луки и дротики. Они вели разведку, обшаривая местность впереди, справа и слева по ходу лохоса. На ночь лохос остановился в пологих, покрытых буковыми и платановыми лесами отрогах в каких-то сорока-пятидесяти стадиях к западу от Мегар.

Мест в палатках не хватало; многие устраивались под открытым небом вокруг небольших костров, разведённых в специально вырытых углублениях, чтобы не привлекать любопытных.

«Мегары совсем близко», — думал Эгерсид, откидываясь на постель из ветвей и козьей шкуры...