Валерио Манфреди - Фараон

Более месяца не происходило никаких событий; только прислужники Навузардана рыскали по улицам города, переписывая всех уцелевших жителей и особо беря на заметку кузнецов и медников. У населения затеплилась надежда, потому что крестьянам было разрешено подвозить в город продукты, которые жители могли покупать за большие деньги. Однако же никому не разрешалось покидать город, поскольку ворота денно и нощно находились под надзором стражников; тех немногих, кто пытался бежать, спускаясь на верёвках со стен, хватали в плен и распинали на том же самом месте, дабы их участь была уроком другим.

Старики пребывали в тревоге, понимая, что худшее ещё впереди, и неизбежная кара казалась ещё более страшной от того, что была пока неведома и окутана тайной.

Однажды ночью Варуха разбудил один из слуг Храма.

— Вставай, — сказал он ему, — пророк велел передать тебе, чтобы ты встретился с ним у дома торговца овощами.

Варух понял, что означало это послание — он уже получал его ранее, когда было необходимо встретиться со своим учителем в уединённом месте и подальше от любопытных глаз.

Он оделся, затянул пояс и двинулся по тёмному и пустынному городу. Варух шёл путями, известными только ему одному, часто проходя через дома верных людей, пробираясь либо по крышам, либо по подвалам, дабы не натолкнуться на воинские дозоры вавилонян, совершавших обход города.

Он добрался до места встречи, в полуразрушенный дом, во времена царя Иоакима принадлежавший торговцу овощами, а затем заброшенный из-за отсутствия наследников. Из темноты появился пророк.

— Да защитит тебя Господь, Варух, — проговорил он, — иди за мной, нас ожидает долгое путешествие.

— Но, учитель, — возразил тот, — дай мне вернуться домой, чтобы взять перемётную суму и немного провизии. Я и не ведал, что мы должны уйти.

Пророк промолвил:

— У нас нет времени, Варух, и отправиться нам надо сегодня, ибо гнев царя вавилонского должен пасть на город и на Храм. Следуй за мной и поторапливайся.

Он поспешно пересёк улицу и свернул в переулок, который вёл к основанию Храма. Огромное здание возникло перед ними, когда они свернули на площадь, примыкавшую к западному бастиону.

Пророк обернулся, дабы удостовериться, что Варух следует за ним, и затем направился в другой переулок, который, казалось, уходил вдаль от площади. Старец остановился у какого-то порога и постучал. Послышалось шарканье ног, и наконец некий человек отворил дверь. Пророк поздоровался с ним, благословив его; со светильником в руках тот пошёл вперёд, ведя их по коридору, углублявшемуся в дом.

В конце коридора обнаружилась лестница, высеченная в скале, несколькими ступеньками спускавшаяся под землю; когда они сошли по ним вниз, проводник остановился. Он поскрёб землю заступом, и в полу обнажилась откидная дверь с железным кольцом. Человек засунул ручку заступа в кольцо и с усилием потянул её на себя. Откидная крышка люка приподнялась, явив взору другой лестничный проход, ещё более узкий и тёмный, чем первый; из открытого отверстия потянуло сквозняком, заколебавшим огонь светильника.

— Прощай, учитель, — промолвил проводник, — да поможет тебе Господь.

Пророк принял у него светильник и начал спускаться в подземелье, но, спускаясь, услышал в отдалении вопль, затем другой, и вскоре подземелье наполнилось отзвуками стенаний, приглушёнными толстыми стенами старого дома. Варух напрягся и обернулся.

— Не оборачивайся, — приказал пророк. — Господь наш Бог отвёл взор от народа своего, отвёл свой взор от Сиона и отдал во власть врагов его.

Голос дрожал, а мерцание светильника придавало чертам его лица сходство с маской, изображающей страдание.

— Иди за мной, у нас мало времени.

Варух последовал за старцем; дверь люка захлопнулась за ними.

— А как же наш проводник вернётся обратно? — заволновался он. — Мы ведь взяли его светильник.

— Этот человек и так найдёт дорогу, — ответил пророк. — Он слеп.

Коридор оказался настолько узок, что порой приходилось поворачиваться и продвигаться боком, и столь низок, что им часто было нужно нагибаться. Варух чувствовал, что задыхается, как будто его живого закрыли в могиле, сердце беспорядочно билось из-за непереносимой духоты, однако же он продолжал неотступно следовать за старцем, которому, похоже, был хорошо знаком этот тайный путь в недрах земли.

Наконец перед ними понемногу стали появляться слабые проблески света, и через некоторое время они очутились в подземном помещении, куда свет проникал через железную решётку в потолке.

— Мы внутри старой цистерны для хранения воды под портиком внутреннего двора, — пояснил пророк. — Иди, иди, мы почти что пришли.

Он провёл его в глубину большого подземного помещения и открыл обитую железом дверцу, которая выходила в другой коридор, узкий и низкий, как и первый. Варух пытался понять, в каком направлении они идут, и вскоре понял, что учитель ведёт его к священному и недоступному месту, к сердцу самого Храма, обиталищу Бога Воинства. Путники поднялись ещё по одной каменной лестнице, когда они добрались до её верха, пророк сдвинул вбок каменную плиту и повернулся к ученику.

— Теперь не отставай, — повелел он, — и делай то, что я тебе скажу.

Варух огляделся вокруг, и сердце его наполнилось изумлением и восхищением: он находился внутри святая святых, за покровом из драгоценной ткани виссона, который скрывал славу Господню! Перед ним стоял Ковчег Завета Господня, а на нём два коленопреклонённых херувима поддерживали на своих крылах невидимый трон Всевышнего.

Теперь вопли отчаяния в городе слышались более отчётливо и близко, усиленные эхом, гулявшим среди колонн опустевших огромных дворов.

— Возьми все священные сосуды, — приказал пророк, — дабы они не были осквернены, и сложи их в корзину, которую найдёшь в этом ларе. Я сделаю то же самое.

Они взяли сосуды и, пройдя по небольшому святилищу, попали в другое помещение в покоях первосвященника.

— Теперь вернёмся, — приказал пророк. — Мы должны забрать Ковчег.

— Ковчег? — поразился Варух. — Но мы не сможем нести его.

— Ничто не является невозможным для Господа, — провозгласил пророк. — Пойдём, ты поможешь мне. На обратном пути мы найдём здесь двух вьючных животных.

Они опять оказались в святилище, просунули шесты из дерева акации в кольца Ковчега и не без усилий приподняли его. Теперь вопли заполонили наружные дворы Храма, но то были выкрики мужчин-чужеземцев, опьяневших от вина и разгула насилия. Пророк передвигался с трудом, ибо его члены более не обладали силой былых времён, а святая реликвия Исхода имела изрядный вес золота и дерева, послуживших материалами для него. Варух уже не удивился, когда увидел в помещении, где они оставили священные сосуды, двух ослов с вьючными сёдлами, привязанных вожжами к кольцу, свисавшему с потолка.