Дмитрий Дмитриев - Русский американец

-- Ведь ты только сейчас сказал, что щадил своего противника, -- с недоумением возразил секундант.

-- А ты и поверил? Эх, Ванька, и глуп ты у меня, и прост! Уж если я с кем-либо стреляюсь, пощады тот не жди. Если и уцелел Намекин, то только благодаря моему неверному прицелу. Говорю тебе, это только первый случай в моей практике, когда противник отделался легкой раной. Впрочем, мои расчеты с ним еще не кончены. -- И, проговорив эти слова, Тольский со своим секундантом сел на поджидавшую их лихую тройку.

Между тем Зенин привез раненого приятеля в его дом, располагавшийся на Тверской.

Намекин все еще находился в беспамятстве. Немедленно же были приглашены известные в то время хирурги, и они, тщательно осмотрев раненого, нашли, что его положение довольно серьезно.

Зенин не отходил от своего друга, который после долгого беспамятства пришел в себя и открыл глаза.

-- Боря, ты здесь, со мной? -- слабым голосом проговорил раненый, с благодарностью посматривая на своего приятеля.

-- Да, да, где же мне быть, как не около тебя?

-- Спасибо! Скажи, Боря, как это случилось, что я остался жив? Ведь я был почти в полной уверенности, что Тольский убьет меня; он -- очень искусный стрелок.

-- Я и сам был такого же мнения и боялся за тебя.

-- Видно, не судьба умереть мне на дуэли. Прежде я смотрел на свою жизнь как-то хладнокровно, подчас мне было все равно, жить или умереть, но теперь не то. Теперь я узнал цену жизни, и рад, что остался жив. Ведь я не умру от раны, не правда ли?

-- Ну разумеется, о том и речи быть не может. Доктор находит твое положение хорошим и только требует, чтобы ты не волновался и поменьше говорил -- это вредно для тебя.

-- С чего же мне волноваться? Я совершенно спокоен. Только я просил бы известить обо всем моего отца, а также сестру Машу. Мне хочется видеть их. Кроме того, съезди, пожалуйста, на моих лошадях к моей Насте и скажи ей -- только, пожалуйста, не испугай! -- что быть у нее сегодня я не могу, хотя и обещался. Скажи, что я болен, простудился, но не вздумай сообщить ей, что я ранен на дуэли.

-- Да хорошо, хорошо, знаю, как уж сказать! Будь спокоен.

-- Знаешь, Боря, как мне спать хочется.

-- Это хороший признак, ты скоро выздоровеешь. Ну, Алеша, спи, а я отправлюсь исполнять твои поручения.

Старый генерал Намекин очень встревожился, когда узнал из письма офицера Зенина, что его сын ранен на дуэли, "хотя и не опасно, но все же серьезно", и поспешил с дочерью в Москву. Мария Михайловна тоже была встревожена болезнью любимого брата и втихомолку не раз принималась плакать. В доме Намекина их встретил Зенин и отрекомендовался им, как закадычный друг и приятель Алеши.

Старый генерал спросил его о причине дуэли сына с Тольским.

-- Настоящей причины я не знаю, ваше превосходительство; знаю только, что Тольский сказал что-то неприятное в клубе Алеше; тот вспылил -- и в результате дуэль.

Молодой человек не хотел говорить правду: он опасался, как бы из-за этого не вышло недоразумений у Намекина с сыном.

-- Я слышал кое-что о Тольском; говорят, это человек довольно сомнительного поведения. Он картежник, кутила, -- произнес генерал. -- Я предостерегал Алексея от этого знакомства, но он не хотел слушать -- и вот что получилось.

-- Что делать, надо извинить Алешу. Молодость, увлечение...

-- Прибавьте еще, праздная жизнь. Ну, Маша, пойдем к нашему больному!

-- Позвольте, генерал, предупредить вас: врачи предписали Алеше полный покой. По их словам, малейшее волнение может тяжело отозваться на его здоровье.

-- Что вы хотите сказать этим? -- заносчиво проговорил старый генерал, не любивший никаких предупреждений.

-- Ничего, ваше превосходительство, решительно ничего. Я имею честь передать вам слова и советы врачей, которые лечат вашего сына, и только...

Свидание Алеши с отцом и сестрою было самое нежное. На этот раз Михаил Семенович воздержался от всяких упреков и не стал дознаваться подлинной причины дуэли.

Генерал Намекин изменил своему обычаю жить безвыездно в Горках и волей-неволей принужден был поселиться в Москве, так как не мог оставить больного сына на попечение чужих.

Мария Михайловна очень радовалась, что наконец пробудет подольше с любимым братом.

Прошло несколько времени, и генерал Намекин и его дочь были немало удивлены, когда им пришли доложить, что какая-то барышня желает видеть больного.

-- Что еще такая за барышня? Поди узнай, Маша, и приди сказать мне, -- с неудовольствием промолвил генерал.

Мария Михайловна поспешно вышла в переднюю, увидала там красивую молодую девушку, одетую прилично, но скромно, и сразу же догадалась, кто это. Она ввела Настю (это была она) в зал и попросила садиться.

-- Простите, я обеспокоила вас, но мне надо видеть Алексея Михайловича. Я... я должна видеть его, -- растерянно проговорила красавица.

-- Мой брат болен, -- ответила ей Мария Михайловна.

-- Я это знаю, слышала и пришла... навестить его... Вы... вы -- его родственница?

-- Я -- сестра Алеши.

-- Сестра! Очень рада вас видеть.

-- А вы -- Анастасия... простите, не помню имени вашего отца, одним словом, вы -- невеста моего брата? Так?

-- А разве Алексей Михайлович говорил вам обо мне?

-- Много, очень много говорил. Он хвалил вас, называл красавицей, и его слова вполне оправдались. Вы очень, очень красивы.

-- Вы так добры со мной, сударыня! -- вспыхнув, сказала Настя.

-- Зачем вы называете меня сударыней? Я вам не чужая, а сестра вашего жениха. Ведь вы -- его невеста, не так ли?

-- Да, только невеста, и едва ли когда-либо буду женой Алексея Михайловича. -- Проговорив эти слова, молодая девушка печально опустила головку.

-- Почему же? Вам, вероятно, Алеша сказал, что папа препятствует ему жениться на вас? Да?

-- Да, сказал.

-- Да вы не отчаивайтесь, моя милая. Папа, может быть, переменит свое убеждение и даст Алеше согласие на женитьбу. Однако до поры до времени оставим это. Вы хотите повидать Алешу? Он наверняка будет рад вам; сегодня ему лучше. Рана понемногу заживает.

-- Как рана, какая? -- удивилась и испугалась Настя.

-- Алешина рана в плечо. Разве вы ничего не слышали?

-- Возможно ли? Боже мой! Кто же ранил его?

-- Тольский, на дуэли. Да вы, по-видимому, ничего не знаете?

-- О дуэли Алеши мне не говорили; мне сказали только, что он болен. Тольский... от этого негодяя дождешься. А причина дуэли отчасти понятна мне.

-- Как, вы знаете причину?

-- Я только догадываюсь. Пожалуйста, если можно, мне очень хотелось бы повидать Алексея Михайловича.

-- Я пойду узнаю, вы подождите. -- И, сказав это, Мария Михайловна вышла из зала, но скоро вернулась и весело проговорила: -- Пойдемте! Брат очень рад вашему приходу.

Настя вошла в комнату больного в сопровождении Марии Михайловны, но та тотчас удалилась.