Юрий Устин - Лабиринты свободы

Посоветовавшись с друзьями, Питером и Францем Цельтнерами, Тадеуш принял решение отказаться от очередной помощи Сосновского. Проживая в крупнейшей столице Европы, он начал давать уроки фехтования, так как на данный вид услуг в то время был большой спрос. Накопив немного денег, Тадеуш взял дополнительно ссуду у своих друзей и оправился с ними в Италию, а затем к ним домой в Швейцарию в Салюрн. Там Костюшко долго не задержался и поехал в Голландию и Англию, где пробыл около года. Эти страны в маршрут своих путешествий он выбрал не случайно: в Голландии Костюшко изучал мелиорацию и строительство каналов, а в Англии — возведение земляных укреплений, что в дальнейшем ему очень пригодилось.

Но пришла пора возвращаться домой. Во-первых, большего, чего достиг Костюшко во время своего зарубежного обучения, он получить уже не мог, а во-вторых, просто закончились деньги. И, наконец, Тадеуш по-настоящему заскучал по дому, по родине. Костюшко всё-таки надеялся, что с таким багажом знаний он всё-таки найдёт себе применение в армии Речи Посполитой, и был готов служить своей родине на любой должности. К тому же Юзеф Сосновский в своих письмах намекал ему, что на первое время Тадеуш может остановиться у него дома и обещал не оставить без дела.

За прошедшие годы обучения и зарубежных путешествий Костюшко из двадцатичетырёхлетнего молодого человека превратился в мужчину, имеющего солидный по тем временам багаж знаний и владеющего в совершенстве пятью языками. Но, к большому сожалению, этот красивый и образованный человек по-прежнему был беден и одинок, так как не встретил за это время ту, с которой он мог бы связать свою судьбу. Возвращаясь на родину, Тадеуш в душе надеялся, что фортуна опять ему улыбнётся, как это было ранее. Он был уверен, что найдёт себе место службы и ту единственную, которая пройдёт с ним эту жизнь до конца.

В один из тёплых летних дней 1774 года по лесной дороге ехала почтовая карета, в которой сидели четыре пассажира. Одним из сидящих в карете был будущий генерал армии двух, совершенно разных государств Тадеуш Бонавентура Костюшко. Карета только что пересекла уже новую границу Речи Посполитой, и Тадеуш жадно вглядывался в окружающий его мир, который он покинул несколько лет назад. Проезжая через одну из деревень, возница остановился на отдых и для замены лошадей. Все пассажиры вышли из кареты поесть и размять свои мышцы, затёкшие в долгой дороге.

Выйдя из кареты и осмотревшись вокруг, Костюшко обратил внимание на то, что большая с виду деревня была практически безлюдна. Он почти не встречал детей, не было видно и стариков, сидящих обычно в летние дни возле своих изб, согревая под тёплыми солнечными лучами свои старые кости. Только один мальчишка лет восьми, весь чумазый и худой, в старой и рваной рубашке до пят стоял перед каретой и с интересом смотрел на приезжих. Постояв минуту и заметив, что Костюшко тоже рассматривает его, мальчишка подошёл к нему и протянул руку.

«Может, дать ему мелкую монету», — подумал Тадеуш и достал свой кожаный кошелёк. Вынув оттуда монетку, Костюшко протянул её мальчику. Но тот даже не обратил внимания на деньги и продолжал держать руку ладошкой вверх. Только тогда до Костюшко дошло, что мальчик просит еды. Тадеуш быстро достал из дорожной сумки кусок хлеба и протянул его попрошайке. По той скорости, с какой мальчишка ухватился за хлеб и стал запихивать его в свой маленький рот, было видно, насколько он был голоден. Глаза мальчика вдруг стали злыми и колючими. Он с жадностью откусывал большие куски хлеба и глотал их, почти не жуя. При этом озирался по сторонам, словно боялся, что кто-нибудь сейчас подойдёт и отберёт у него этот кусок жизни.

На глазах у Костюшко навернулись слёзы: весь вид мальчика говорил, что его уже давно никто не кормил. Наверняка, он был либо сирота, которых в это время в Речи Посполитой стало достаточно много, либо он был из большой семьи, где всех накормить досыта не всегда удаётся. Тадеуш сразу почему-то вспомнил тех крестьян из своего далёкого детства, которые приходили к его отцу просить о милости. Они тоже хлопотали за свои семьи, за своих детей, но Людвиг Костюшко тогда прогнал их со двора. А вскоре крестьяне взбунтовались и пошли против своего пана.

— Панове, прошу садиться, — раздался голос извозчика, и все принялись поудобнее усаживаться в карете перед дальней дорогой. Тадеуш тряхнул головой, отгоняя воспоминания детства. С жалостью посмотрев ещё раз на мальчика, он хотел погладить его по голове, но мальчик уклонился от ладони, которая только что дала ему такой желанный хлеб. Развернувшись, он быстро побежал куда-то но пыльной деревенской дороге и вскоре скрылся за углом ближайшего дома.

— Прошу вас садиться, пане, — ещё раз обратился уже только к Тадеушу возница. Костюшко снова посмотрел в сторону убежавшего ребёнка, поправил камзол и направился к карете. Его спутники недовольно смотрели на него: сколько можно ждать, все уже давно готовы были ехать. Но Костюшко не обратил на это внимание, а всё ещё думал о мальчике и о том, как его встречает родина, в которой он уже начинал чувствовать себя чужим.

По прибытии в родные Сехновичи его встретил настороженно брат Иосиф со своей женой Марией. Но Тадеуш быстро их успокоил и подтвердил, что не претендует на наследство, как и обещал, покидая отчий дом почли десять лет назад.

В хозяйстве Иосифа Костюшко практически ничего не изменилось с того времени, как Тадеуш уехал из дому в Варшаву в поисках счастья и удачи. Вечером, сидя за столом, он долго рассказывал Иосифу и его жене о своей учёбе, поездках и людях, с которыми ему пришлось общаться в разных странах Европы.

Слушая брата, Иосиф тоскливо смотрел на своих троих детей, сидящих на лавке, которые, открыв рот, с удивлением рассматривали своего дядьку, приехавшего из далёких краёв. Тадеуш сидел среди них как чужестранник и понимал, что долго здесь не задержится. Уж слишком разными стали родные братья за эти прошедшие годы.

— Да, брат, повезло тебе. А мы вот тут барахтаемся, барахтаемся, — Иосиф налил себе полную чарку водки и залпом выпил. Его жена неодобрительно посмотрела на мужа, но ничего вслух не сказала.

«Наверно, выпивает Иосиф. А жена уже привыкла», — подумал Тадеуш, заметив, с каким осуждением смотрела сноха на своего мужа.

— Вот и всё. Остальное расскажу завтра. Устал, хочу отдохнуть, — поднявшись из-за стола, сказал Тадеуш. — Скажи кому-нибудь, пусть постелят на сеновале, — вдруг попросил он брата.

— Томаш! — громко позвал кого-то Иосиф, и в комнату уже через секунду на зов хозяина вошёл высокий красивый парень. — Постели пану Тадеушу на сеновале. Видишь, соскучился он по деревенской жизни.