Александр Красницкий - Под русским знаменем

Когда отряд из теснины выходил на поляну с мостом через арык, из первой теснины уже вытягивались высланные на помощь авангарду казачьи сотни и конная артиллерия под командой полковников Тер-Асатурова и Леонтьева.

Подмога оказалась лишней: Скобелев успел и сам, только своими силами, отбиться от неприятеля.

Эта рекогносцировка, обратившаяся в первый бой под Хивой, дала генералу Верёвкину повод думать, что без штурма Хивы не обойдётся.

Следующий день 27 мая как будто подтвердил это предположение.

Скобелеву почти не пришлось спать в эту ночь. Авангардный отряд был усилен ротой апшеронцев с двумя ракетными станками, а Сунженская сотня заменена была дагестанской. Апшеронцы, отдыхавшие в течение целого дня, заняли передовые посты на ночь. Им пришлось оберегать не только людей, но и верблюдов, выгнанных за лагерь на пастбище. Всю ночь раздавались одиночные выстрелы. Это подкрадывавшиеся хивинцы пытались нападать на передовые посты, и каждый раз там, где вспыхивала тревога, сейчас же появлялся неутомимый начальник авангарда, готовый каждое мгновение к отражению неприятеля.

Можно сказать, ночь прошла относительно спокойно. Не таково было утро.

Совсем рассвело уже, когда у пастбища верблюдов вдруг, словно из-под земли, выросла огромная толпа хивинцев. Среди них были и пешие, и всадники. Раздалось страшное гиканье, затрещали выстрелы, и нападавшие всей своей массой навалились на ближайшие посты, оттеснили их и, обскакав большую часть стада верблюдов, быстро погнали их в сторону Хивы.

Всё это произошло с такой быстротой, что в лагере авангарда даже не успели сообразить, что такое происходит у пастбища. Однако первым кинулся к месту тревоги батальон подполковника Гротенгельма и открыл огонь по конным хивинцам, довольно далеко отогнавшим уже животных. В то же время явился с дивизионом казаков и Скобелев. Хивинцы успели уже угнать стадо за сады и были теперь совершенно скрыты их купами. Только по гиканью и выстрелам определил Скобелев, где теперь находится неприятель, и сейчас же двинулся через сады наперерез ему. Когда отряд выехал на равнину, перед ним оказалось более тысячи хивинских всадников и с полтысячи пехотинцев. Хивинская пехота, увидя русских, заслонила собой конницу, но Скобелев, не обращая на неё внимания, приказал подполковнику Квинитидзе, командиру прибывших в его отряд дагестанцев, ударить на первых. Лихими бойцами показали себя дагестанцы. Они врезались в голову хивинской конницы и откинули её назад. В то же время Скобелев бросил на пехоту сотни уральцев есаула Гуляева. Произошли жестокие схватки. Ни пехотинцы, ни всадники не выдержали удара и разбежались врассыпную, но при бегстве они наткнулись на две казачьи сотни, высланные генералом из лагеря при первой тревоге, и были разбиты наголову.

Верблюды, которых хивинцы угнали около четырёхсот голов, были отбиты и из них потеряно всего около семидесяти, раненых и искалеченных при быстрой гоньбе через арыки.

В описанном деле русские потери: один убитый и девять раненых.

Отдохнуть после этого дела Михаилу Дмитриевичу опять не удалось. Верёвкину потребовалось узнать, в каком положении находится Хива, какого сопротивления ожидать русским от её защитников, и, вот только что кончилось утреннее дело, Скобелев получил приказание произвести тщательную рекогносцировку местности под прикрытием войск авангарда. Этот неутомимый человек пошёл и на новое дело с такой же охотой, как утром ринулся в бой. Приказав пехоте авангарда быть готовой к выступлению по первому требованию, он с двумя сотнями казаков выдвинулся вперёд версты на две. Здесь ему пришлось выдержать новый бой с хивинцами, но он всё-таки исполнил задачу и среди окружавших Хиву садов нашёл такую поляну, на которой мог бы стать лагерем весь авангард, то есть вся его пехота, конница и артиллерия. Отыскав такое место, он начал отходить к главным своим силам.

Отступление, хотя бы оно вовсе не вызывалось поражением, всегда действовало ободряюще на полудикарей-степняков. Так было и теперь. Хивинцы отчаянно наседали на русских, и от них пришлось отбиваться ружейным огнём. Как бы то ни было, а Скобелев всё-таки перевёл авангард на избранное им место и после этого отправился к генералу Верёвкину, решившемуся на следующий день штурмовать Хиву.

ива — с виду красивый, оригинальный город. Его стены с башнями высоки. Ворота крытые, также с тяжёлыми башнями по бокам. Из-за городских стен высятся купола мечетей и минаретов, всюду зелень, сквозь которую проглядываются кое-где белые стены городских зданий.

Но такова Хива издали. Если побывать в ней, она представляется совсем иной. Во всём городе найдётся не более трёх-четырёх строений, представляющих собой намёк на какую бы то ни было архитектуру. Всё остальное слеплено из глины и являет собой весьма жалкий вид... В Хиве возведены две стены: одна снаружи, другая внутри города. Внутренняя стена с частью города, которую она оцепляет, образует цитадель в одну милю длины и четыре мили ширины. За этой стеной находятся ханский дворец, большая башня, несколько медресе и почти все общественные здания. Стена защищена четырьмя башнями, и сооружение её относится ко временам глубочайшей древности. Вероятно, цитадель и есть древнейшая Хива, а всё то, что явилось вне её стены, уже позднейшей постройки. Наружная же стена Хивы построена в 1842 году, когда Хива воевала с Бухарой. Форма этой стены похожа на раковину устрицы с несколько удлинённым узким концом. Средняя высота стены двадцать пять футов. Толщина при вершине — около трёх футов. Кроме стены, город опоясывает ров глубиной от трёх до четырёх саженей. Помимо главных ворот Хазараспских и Хазаватских, существовало ещё пять других входов или скорее проходов через наружную стену. Всё пространство между стеной цитадели и наружной стеной занято безобразного вида глиняными домами без окон, садами и гробницами. Улицы Хивы узки и часто не превышают в ширину полутора саженей. Дома выходят на них тылами — грязными, голыми. Движения на улицах никакого, и даже одиночные прохожие редки.

Но невзрачны жилища хивинцев только извне. Внутри они устроены так, что удовлетворяют всем требованиям своих неприхотливых хозяев. Зимой они теплы, в летний зной удерживают прохладу. Часто они бывают убраны с большим комфортом, заставляющим забыть об их жалкой наружности. Обыкновенно хивинский дом имеет такое устройство. С улицы узкий проход ведёт на просторный внутренний двор, посередине которого устроен бассейн с водой для домашнего обихода. Вода в этот бассейн проводится из маленьких каналов, кое-где прорезывающих сады. В эти каналы вода в свою очередь проведена из двух больших каналов Чингери и Инарик, снабжающих водой весь город.