Альфред Аменда - Аппассионата. Бетховен

— Я тебе уже стольких устроил.

— Но мне нужен один и вполне определённый. Правда ли, что эрцгерцог [49] Эрцгерцог — титул членов императорской фамилии в Австро-Венгрии. Рудольф хочет брать у тебя уроки?

— Ходят такие слухи.

— Так направь его ко мне. Во-первых, я чиновник с видами на будущее, а во-вторых, бесспорно куда более способный преподаватель игры на фортепьяно, чем ты.

— Вне всякого сомнения. — Людвиг согласно кивнул. — Вот только захочет ли он брать у тебя уроки?

— Этот ответ ещё раз свидетельствует о твоём несносном характере, — мрачно заметил Карл. — Пошли, Иоганн.

Бетховен постоянно менял квартиры и метался от Понтия к Пилату, словно и впрямь унаследовал от отца неудержимую тягу к перемене мест.

В Бонне мальчишки кричали ему вслед «Шпаниоль». Теперь же они шептали за его спиной: «Вот идёт глухой Бетховен! Глухой музыкант!»

Глухой? Нет, не глухой, хотя порой казалось, что у него в голове поселился сам сатана. То в мозг впивались острые иглы, то в виски били звонкие молоточки. Затем он вновь слышал её лёгкие шаги на лестнице, и вновь уши его словно замуровали...

Он зажёг свечи и откинул голову набок.

— У меня для тебя есть кое-что, Жозефина.

Не дождавшись ответа, он заорал:

— Госпожа графиня Дейм!..

Он увидел в зеркале свои шевелящиеся губы, почувствовал, как судорожно дёрнулась гортань, но не услышал ничего. Дьявол в очередной раз залепил ему уши смолой!

Он ударил кулаками по клавишам. Ничего. Тогда он схватил скамейку для ног и обрушил её на крышку рояля с криком:

— Соната для скрипки номер шесть! Номер шесть! Адажио-мольто экспрессиво! [50] Очень медленно и выразительно ( ит .). Ничего! Ничего, ничего!..

Наконец дьявольская смола в ушах начала медленно таять, и он услышал, как внизу к подъезду подъехала карета. На лестнице загремели шаги. В дверь постучали.

В комнату вошёл офицер в дорогой, подбитой мехом и шитой золотом гусарской венгерке. Его сопровождала молодая дама.

— Прошу прощения за мою вызывающе роскошную одежду, — извиняющимся тоном сказал офицер. — Она обязательна для придворных визитов, но я рад, что могу в ней выразить своё глубочайшее уважение к вам, господин ван Бетховен. — Он низко поклонился. — Я — Франц Брунсвик. Передаю вам горячие приветы от моей сестры Терезы и... от Жозефины. Заодно я привёз вам новую ученицу. Позвольте представить: моя кузина Джульетта Гвичарди.

— Надеюсь, вы не откажетесь давать мне уроки, господин ван Бетховен, — улыбнулась Джульетта. — Но почему вы на меня так смотрите?

— Мой Бог, какое поразительное сходство с... — он чуть было не сказал «Пепи», — с графиней Дейм!

Брунсвик провёл ладонью по тёмным вьющимся волосам. На тонком с благородными чертами лице выделялись умные глаза. Вообще весь его облик невольно заставлял окружающих соблюдать дистанцию. Лишь его чуть приплюснутый красноватый нос — то ли следствие чрезмерной любви к токайскому вину, то ли загара, то ли действия ветров — свидетельствовал о том, что молодой офицер в кругу своих вполне мог быть добрым, славным малым.

Он небрежно сбросил венгерку на возвышавшуюся на рояле гору нот.

— Ещё раз прошу прощения, господин ван Бетховен, но Тереза и Пепи говорили, что я могу чувствовать себя здесь как дома. — Он показал на стул. — Садись, Джульетта, Цирцея [51] Цирцея — в греческой мифологии волшебница с острова Эя, удерживавшая Одиссея у себя целый год, в переносном значении — обольстительница. нашей семьи, и вам я также посоветовал бы хоть ненадолго присесть. Кстати, поскольку вы являетесь членом нашего «Общества друзей человека», забудьте, пожалуйста, о моём графском титуле.

— А как мне вас называть?

— Просто Франц и, естественно, на «ты». — Брунсвик снова поклонился. — Могу я называть вас Людвигом?

— Конечно, Франц, — взволнованно ответил Бетховен.

— Ну, а теперь несколько слов о тебе, моя очаровательная кузина. У тебя есть метр, Людвиг?

— Зачем он тебе? — Ну просто как с Пепи, никогда не знаешь, что ему в голову придёт.

— Зачем? Иначе тебе просто не измерить её титул. Помимо тёти Финты, у моего отца была ещё одна сестра. Она вышла замуж за — извини, я наберу в грудь побольше воздуха — за графа Франца Йозефа Гвичарди, действительного камергера его императорского и королевского апостолического величества, советника губернского правления и директора канцелярии в Триесте. В настоящее время дядюшка Гвичарди вместе с тётушкой Сусанной и их очаровательной семнадцатилетней дочуркой Джульеттой прибыли в Вену, и посему титул у него нынче, слава Богу, уже не такой сложный. Он стал просто действительным надворным советником. Ну а у тебя какой титул, Людвиг? Тебе ведь нечего предъявить, кроме симфонии, септета, трио и различных сонат?

— Я в Вене недавно слушала господина Вольфля. — Губы Джульетты тронула улыбка. — Неужели вы смогли победить даже такого виртуоза, господин ван Бетховен?

— Сударыня... — неохотно отозвался Бетховен. — Победить Вольфля нельзя, ибо он — истинный и лучший ученик Моцарта.

— Но ведь говорят...

— Техникой он владеет гораздо лучше меня. У него совершенно немыслимые пальцы, они вполне способны охватить даже дециму. Но в итоге он обнял меня и сказал: «Вы победили». Очень благородно с его стороны.

— Мне всё уже рассказали. — Джульетта медленно покачала головой. — Нет, господин Вольфль сказал: «У вас, Бетховен, есть то, чего нет у меня. Вас можно сравнить только с Моцартом, правда, его талант был несколько иным. Из нас двоих вы лучший, Бетховен».

— Это было ясно с самого начала, — пробормотал Франц. — Можно лишь посочувствовать славному Вольфлю.

— У вас сейчас такой таинственный вид, Франц. — Джульетта внимательно посмотрела на кузена. — Во всяком случае, я с удовольствием стала бы свидетелем их состязания.

— А если бы ты ещё досталась победителю в качестве приза... — Брунсвик мечтательно закатил глаза.

В ответ Джульетта лишь обнажила в улыбке ослепительно белые зубы.

— Когда же ты, наконец, приедешь в Мартонвашар, Людвиг? — поспешил Брунсвик сменить тему разговора. — Там сейчас так музицируют! Ну, хорошо, Джульетта, давай покажи, на что ты способна, а то маэстро ещё, чего доброго, откажется с тобой заниматься.

— Не нужно. — Бетховен вяло махнул рукой. — Рекомендации вашей семьи вполне достаточно. Я готов, сударыня, заниматься с вами два раза в неделю... Вот только где?

— Ну, раз в неделю папа, несомненно, разрешит мне пользоваться экипажем для поездки в Унтердёблинг.

— Этого вполне достаточно, сударыня. Ибо раз в неделю я всегда приезжаю в Вену. Будем попеременно заниматься то тут, то там.

— Я совсем забыл спросить тебя об одной вещи. — Брунсвик с размаху хлопнул себя по лбу. — Пепи просила узнать, закончена ли уже некая грандиозная фортепьянная соната? У неё ещё такое итальянское название.