Александр Красницкий - В пасти Дракона

Он решительно кинулся к павильону.

— Безумец! — воскликнул Чи-Бо-Юй. — Погибнешь сам и нас погубишь...

Но на этот раз Зинченко не сплоховал. Он уже знал, с кем будет иметь дело. Да и Синь-Хо или утомился за это время, или апатия овладела им. Только сопротивление его было слабым и непродолжительным. Управившись с противником, Зинченко связал ему руки боксёрским кушаком.

— Что, образина! Чей верх! — тяжело дыша после борьбы, говорил казак. — Будешь знать, как казённые мундиры рвать!..

Синь-Хо сразу узнал казака.

— Это ты? — даже улыбнулся он. — Я знал, что ты и сыновья старого Юнь-Ань-О вошли в Пекин, и знал даже зачем.

— Так чего же зевал, не ловил нас? — с удивлением спросил Зинченко. — Или жизнь надоела? Чибоюйка так против тебя и пышет, зачем у него батьку зарезал... Карачун тебе!

Синь-Хо улыбнулся:

— Нет возможности избежать назначенного судьбой. И ты убивал себе подобных. А чувствуешь ли ты муки совести? Нет, потому что ты исполнял свой долг... А вот и мои судьи!

Братья вошли и с торжеством смотрели на сокрушённого врага.

— Спасибо, казак, спасибо! — воскликнул Чи-Бо-Юй. — Мы никогда не забудем твоей услуги...

— Ну ладно! — отозвался Зинченко. Только пальцем не смейте его тронуть... Я его к начальству сволоку, там всё по справедливости рассудят.

Как раз в это время раздался вопль Елены, а за ним ружейные выстрелы.

Синь-Хо весь побледнел:

— Это они! Это варвары!.. Казак, спеши... спеши помочь несчастным!., они погибнут... Беги скорее, собери все свои силы, не медли...

В голосе китайца слышались и мольба, и приказание.

— А кто там? — спросил Зинченко.

— Беги — увидишь... Скорее!

Словно что-то подтолкнуло Зинченко, и он огромными прыжками бросился в ту сторону, откуда раздавались крики и выстрелы.

— Одно только его появление напело панический ужас на пятерых негодяев, только что выказавших столько храбрости с беззащитными...

— Когда первый взрыв радости прошёл, Зинченко оставил Уинг-Ти, взволнованную, раскрасневшуюся, и обратил внимание на Елену с Вань-Цзы.

— А это кто же будет? — спросил он, кивнув на русскую девушку.

— Ты помнишь, казак, в Порт-Артуре капитана?

— Какого? У вас ведь что ни офицер, то капитан!

— Того, что пришёл, когда ты боролся с убийцей моего отца!

— Их благородие поручика Шатова?

— Да... Это — его невеста!

Зинченко радостно вскрикнул и в один прыжок очутился около Елены.

— Матушка-барыня, тьфу, тьфу, барышня... ручку позвольте!

Ничего не понимая, Елена в ужасе отстранилась. Она видела перед собой боксёра и даже не соображала, что тот обращается к ней по-русски.

— Ручку, ваше высокоблагородие! — повторил Зинченко.

— Кто вы? — изумилась Елена.

— Я-то? Я амурский казак Зинченко Андрей, сын Филатов, а так как вы — их благородия поручика Шатова невеста — то ручку-с...

Он был в таком восторге, что даже не заметил, как Чи-Бо-Юй и Тянь-Хо-Фу вышли на прогалину, где всё это происходило. Младший брат тащил на плечах связанного Синь-Хо.

Братья уже увидели Уинг-Ти и теперь стояли перед ней с таким спокойствием, словно только недавно расстались с нею.

— Эй вы, олухи! Чего же не целуетесь? Или сестрёнке не рады? — посмеялся над братьями Зинченко.

Но, увидев Вань-Цзы, без чувств лежавшего в луже крови, казак наклонился над ним и покачал головой:

— Отделали беднягу, прохвосты!.. Эх, кабы пораньше мне подоспеть!.. Но чу!

До них донеслись шум шагов и бряцанье оружия...

— Вот неожиданность! — расхохотался Синь-Хо. — Слышите вы, русские? Это идут европейцы, и вы все сейчас будете перебиты... Прячьтесь лучше!

— А ведь он правду говорит, — согласился Зинченко. — От таких подлецов, как те, что напали на вас, всего можно ожидать...

— Это — европейцы! — желчно повторял Синь-Хо. — Те, которых вы, русские, привели сюда. Вы своей кровью открыли им путь, вы побеждали, а они будут грабить и убивать... Вот они...

Взвод солдат выходил на лужайку; впереди в качестве проводников были Гауптман и Томкинс.

— Вот, вот боксёры, капитан!.. Ради бога, прикажите стрелять скорее... Ай, ай! Этот дьявол бежит к нам, мы погибли!

И храбрецы сейчас же поспешили спрятаться за спину выступившего вперёд русского офицера.

Страшный боксёр, между тем, бежал прямо к отряду.

— Круподёры! Свой ведь я — казак Зинченко!..

Вдруг он остановился как вкопанный и, вытянувшись, поднёс руку к своему боксёрскому колпаку; доложился по форме:

— Честь имею явиться к вашему благородию. Казак Андрей Зинченко.

— Зинченко! Ты? Тебя ли я вижу? — с чувством глубокой радости воскликнул офицер, чуть не бросаясь к казаку с распростёртыми объятиями.

Это был Шатов.

Он проходил с частью своей роты вблизи парка, когда вдруг к нему подбежали Томкинс и Гауптман. Их солдаты разбежались.

— Капитан... капитан! — перебивая друг друга, кричали «герои». Скорей! Там засели боксёры! Сотни боксёров! Тысячи боксёров! Миллионы боксёров!.. Они напали на нас, но мы успели отбить с честью их нападение. Однако их было так много, что мы не могли удержать позиции... Мы отступили согласно правилам военного искусства.

— Где боксёры? — воскликнул Шагов. — Пойдёмте скорее!..

— Не лучше ли послать за подкреплениями? Вытребовать русскую артиллерию и казаков? Ведь их там... очень много.

— Ну это мы там увидим, сколько их! — бросил Шатов. — Ребята, за мной!..

— Вот варвар! — прошептал Томкинс Гауптману. — Он даже не желает принять необходимых мер предосторожности...

Теперь увидев, что офицер едва не обнимается с мнимым боксёром, герои пришли в полное негодование.

— Что это значит? — восклицали они, всё ещё прячась за спины русских солдат. — Этого негодяя следует немедленно расстрелять...

Шатов услышал их:

— Этот негодяй составил бы честь любой европейской армии. Достаточно сказать: он русский... Но что это? Что? Уж не сон ли я вижу!..

К нему бежала Елена.

— Коля, милый! — захлёбываясь слезами радости, кричала она. — Слава Богу, ты спасёшь нас от этих негодяев...

— Спасу, спасу.., Как ты здесь? Но где же китайцы?

— Какие?

— От которых ты просишь спасти меня!..

Елена вздрогнула и выпрямилась вся. На лице её вы разилось презрение.

— Я пробыла с китайцами весь тот месяц, когда они более всего были ожесточены против европейцев, — сказала она. — И я не видела от них ни малейшей подлости. Когда же пришли европейцы сюда, я и моя подруга чуть не сделались жертвами ужасного насилия... Только этот храбрый человек спас меня... Слышите, Шатов? Не от китайцев нужно нас спасать, а от европейцев!

— Я ничего не понимаю! — воскликнул поручик. — Елена Васильевна, милая, да скажите же, в чём дело тут? Меня позвали сюда, сказав, что здесь банда боксёров, которых нужно разогнать. Я пришёл... Но где же боксёры?